Джоан Роулинг - Гарри Поттер и испорченный ребёнок

ГАРРИ: Альбус, не надо, пожалуйста… Ты же знаешь, я никогда не искал благодарности.

АЛЬБУС: Но прямо сейчас я просто переполнен ею. Наверняка она вызвана таким щедрым подарком, как это сопревшее одеяло…

ГАРРИ: Сопревшее одеяло?

АЛЬБУС: А что, по–твоему, должно было случиться? Мы должны были обняться? Я должен был тебе сказать, что всегда любил тебя? Что? Что?

ГАРРИ (в конце концов потеряв терпение): Знаешь что? Меня уже во как достало то, что я, оказывается, виновник всех твоих бед. У тебя, в конце концов, есть отец, а у меня не было, ясно тебе?

АЛЬБУС: И ты считаешь это большим несчастьем? Лично я — нет.

ГАРРИ: Хочешь, чтобы я умер?

АЛЬБУС: Нет! Я лишь хотел бы, чтобы ты не был моим отцом.

ГАРРИ (ослеплённый гневом): Ну что ж, иногда и мне хочется, чтобы ты не был моим сыном.

Тишина. АЛЬБУС качает головой. Пауза. До ГАРРИ доходит, что именно он сказал.

Нет, я не это имел в виду!..

АЛЬБУС: Увы. Как раз это.

ГАРРИ: Альбус, ты просто знаешь, как можно задеть меня за живое…

АЛЬБУС: Ты именно это имел в виду, папа. И, честно говоря, я тебя не осуждаю.

Убийственная пауза.

Будет лучше, если ты оставишь меня в покое.

ГАРРИ: Альбус, прошу тебя…

АЛЬБУС хватает одеяло и отбрасывает его в сторону. Одеяло задевает сосуд с любовным зельем РОНА, зелье заливает одеяло и кровать, в воздух поднимается маленький клуб дыма.

АЛЬБУС: Не надо ни счастья мне желать, ни любить меня.

АЛЬБУС выбегает из комнаты. ГАРРИ пытается его догнать.

ГАРРИ: Альбус! Альбус… пожалуйста…

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ВОСЬМАЯ

СОН, ХИЖИНА НА СКАЛЕ

Слышен ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ГРОХОТ. За ним — ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ТРЕСК. ДАДЛИ ДУРСЛЬ, ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ и ДЯДЯ ВЕРНОН сидят съёжившись от страха за кроватью.

ДАДЛИ ДУРСЛЬ: Ма, мне это не нравится.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Я знала, что сюда не следовало соваться. Эх, Вернон, Вернон… Тут и спрятаться–то негде. Даже маяк слишком далеко отсюда.

Ещё один ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ГРОХОТ.

ДЯДЯ ВЕРНОН: Ничего, ничего… Что бы это ни было — сюда оно не явится.

ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ: Мы прокляты! Он проклял нас! Этот мальчишка нас проклял! (Замечает ГАРРИ-ПОДРОСТКА.) Это всё твоя вина! Убирайся отсюда!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК замечает, как ДЯДЯ ВЕРНОН высовывает из–за кровати ружьё, и отшатывается.

ДЯДЯ ВЕРНОН: Кто бы это ни был, предупреждаю — я вооружён!

ХРЯСЬ! Дверь срывается с петель. Посередине дверного проёма стоит ХАГРИД и смотрит на них.

ХАГРИД: Может, заварим чайку? Не так–то просто было досюда добраться.

ДАДЛИ ДУРСЛЬ: Только… посмотрите… на… него…

ДЯДЯ ВЕРНОН: Назад! Назад! Держись за моей спиной, Петунья! И ты, Дадли! Я сейчас прогоню этого бармаглота!

ХАГРИД: Бар… кого?!

Отнимает у ДЯДИ ВЕРНОНА ружьё.

Давненько таких не видел.

Скручивает ствол и завязывает его в узел.

Опаньки!

Отвлекается, замечая ГАРРИ-ПОДРОСТКА.

Гарри Поттер!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Здравствуйте…

ХАГРИД: В последний раз, когда я тебя видел, ты был ещё дитём. Ну просто вылитый отец, хотя глаза матушкины.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Вы знали моих родителей?

ХАГРИД: А чтоб его, куда ж мои манеры подевались? С днём рожденья тебя! У меня для тебя кой–чего имеется… правда, я тут невзначай сел на него, но на вкус — самое то!

Из внутреннего кармана своего пальто он извлекает слегка сплющенный шоколадный торт с надписью «С Днем Рождения Гарри», выполненной зелёной сахарной глазурью.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: А вы кто?

ХАГРИД (смеясь): Верно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель Ключей и Угодий Хогвартса. (Оглядывается.) А всё–таки, как там насчёт чая? Я бы и от чего покрепче не отказался — ежели у вас есть, конечно.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Хог… чего?

ХАГРИД: Хогвартс. Ну, о Хогвартсе–то ты, конечно, всё знаешь.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Э-э… нет. Извините.

ХАГРИД: «Извините»?! Это им извиняться надо! Я знал, что ты не получаешь своих писем, но я даже подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь о Хогвартсе, это же уму непостижимо! Ты что же, никогда не интересовался, где твои родители всему научились?

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Чему — всему?

ХАГРИД поворачивается к ДЯДЕ ВЕРНОНУ с угрожающим видом.

ХАГРИД: Хочешь сказать, что этот мальчик — этот мальчик! — не знает ничего о… не знает НИ О ЧЁМ?!

ДЯДЯ ВЕРНОН: Я запрещаю вам рассказывать мальчишке что–либо ещё!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Да что рассказывать?!

ХАГРИД смотрит на ДЯДЮ ВЕРНОНА, затем на ГАРРИ-ПОДРОСТКА.

ХАГРИД: Гарри, ты — волшебник. И благодаря тебе всё изменилось. Ты — самый знаменитый волшебник во всём мире.

И вдруг каждый находящийся в комнате слышит шёпот, который доносится откуда–то из глубины хижины. Эти слова произносит голос, который нельзя спутать ни с одним другим: голос ВОЛАН–ДЕ–МОРТА.

Га–а–арри Пот–т–т-т-тер…

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, СПАЛЬНЯ

ГАРРИ внезапно просыпается посреди ночи, тяжело дыша. Некоторое время лежит, успокаиваясь, и лишь затем ощущает, как сильно у него болит лоб — в месте шрама. Вокруг ощущается Тёмная магия.

ДЖИННИ: Гарри…

ГАРРИ: Всё хорошо. Спи давай.

ДЖИННИ: Люмос!

Комната наполняется светом, льющимся из её палочки. ГАРРИ смотрит на жену.

Кошмар приснился?

ГАРРИ: Ага.

ДЖИННИ: Какой?

ГАРРИ: Семья Дурслей… ну, по крайней мере началось с них, а потом превратилось во что–то другое.

Пауза. ДЖИННИ смотрит на него, пытаясь определить, о чём он думает.

ДЖИННИ: Может, тебе попробовать Глоток Сна?

ГАРРИ: Нет, со мной будет всё хорошо. Ложись спи.

ДЖИННИ: Мне не кажется, что с тобой всё хорошо.

ГАРРИ ничего не отвечает.

(Видя, как он переживает.) А с ним благополучно и не могло всё пройти — с Амосом Диггори, я имею в виду.

ГАРРИ: Да с гневом я могу справиться; гораздо хуже то, что он прав. Амос потерял сына из–за меня…

ДЖИННИ: Ты не особенно честен по отношению к себе.

ГАРРИ: …и я ничего не могу ему сказать. Ничего из того, что могу ответить любому — разумеется, справедливо ответить…

ДЖИННИ понимает, что — или, скорее, кого — он имеет в виду.

ДЖИННИ: Значит, тебя гложет именно это? Ночь перед отъездом в Хогвартс всегда была трудной, если ехать не хотелось. Насчёт твоего решения отдать Алу одеяло — ты правильно решил.