Приключения марсианина в Риге. Фантастические пилоты - неизвестен Автор

ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАРСИАНИНА В РИГЕ

В рисунках

Как известно, «он» гостил у нас два дня. «Он» пробрался каким-то межпланетным путем и в первые же минуты испытал большие неприятности.

Был «он» обычного марсианского вида, голый, как мать родила, с крохотным, как у заспиртованного зародыша, ненужным на Марсе туловищем и огромной, очень нужной на Марсе головой.

Постовой полисмен «ему» сказал:

— Никак в таком виде невозможно, господин. Извольте одеться. Безобразно-с, потому тут вам Рига, а не Майоренгоф.

Чтобы добраться до первого магазина готового платья, «ему» пришлось завернуться до пят в юбилейный номер «Сегодня», который прохожие и стали сейчас же жадно читать на дармовщинку.

В магазине его нарядили в детский костюмчик и отправили в парикмахерскую.

Остричь его оказалось, однако, довольно сложной штукой. Парикмахер объезжал кругом его головы на самодвижущейся скамье и впоследствии признавался, что все время чувствовал себя так, словно ему дали задачу остричь купол собора.

Но вот все в порядке; даже куплена шляпа. Но, увы, самая крупная земная шляпа производила на его голове впечатление пуговки на крыше.

Тем не менее, на бульваре Свободы «он» был тотчас же замечен и приветствован пленительными улыбками.

— Мы с дружественной вам планеты Венеры! — отрекомендовались ему две дамы, — вот тут недалеко отличный ресторан, где есть отдельные кабинеты.

— Извините, — вежливо отстранился «он» и засунул в рот гавану, — с Венерой у нас давно прерваны сношения.

— Ах, почему?

— А потому, что для Венеры, вы сами знаете, сударыни, нужно большое туловище и маленькая голова, а у нас большая голова и маленькое туловище… Прошу прощения!..

И тут же чуть не заорал от боли. Кто-то наступил ему на ногу.

— Послушайте, что это?

— А то, что если у вас мозоль, покупайте Кукироль… А кричать нечего! — ответил ему кто-то свирепо.

— Почему Кукироль?!

— А потому, что от Кукироля пропадает всякая мозоля!

— Постойте?.. Почему же мозоля, а не мозоль?

— Для рифмы. Кроме того, не знаю, как у вас, но у нас для рекламы грамматики не полагается.

Дальше, сам не зная как, он попал вдруг на заседание городской думы именно тогда, когда там обсуждался вопрос об уменьшении числа ресторанов.

Вопрос, казалось бы, был простой, но какой-то житель Земли счел нужным для решения вопроса коснуться истории Америки, ее благосостояния, путей сообщения, ввоза и вывоза и так разошелся, что за время его речи у нашего гостя с Марса успела вырасти борода.

Факт этот был тотчас же удостоверен тремя свидетелями.

«Неужто на Земле всегда так много говорят и так мало делают?» — подумал он, уходя.

Вечером он познакомился несколько с городом. В парке какие-то неизвестные молодые люди стали барабанить по его черепу резиновыми палками.

— Это вы что же делаете?? — заинтересовался «он».

— Как что? Да ведь вы же инородец!..

— И-но-ро-дец? — переспросил он в недоумении и вдруг улыбнулся, что-то вспомнив.

— Гм… Да, да… Понимаю. Так было и у нас… 40.000 лет тому назад! (Каждый марсианин помнит историю своей планеты с младенческих дней).

Далее «он» попал в какой-то зал, где играл земной оркестр. Он слушал, долго слушал и слезы показались у «него» на глазах.

— Нравится? — стали его спрашивать кругом, улыбаясь.

— Не в том дело, — пробормотал он, вытирая слезы, — я вспомнил старину… Ведь так у нас играли ровно 50.000 лет тому назад.

Это привело всех в негодование.

— Вот какое больное самолюбие у этих земных! — подумал он, вылетая из залы под напором чей-то ноги.

На другой день он захотел попасть в парламент, о котором уже слышал. Но швейцар объяснил ему, что парламента еще нет, а что несколько парламентариев уже съехались и при этом указал на трех человек, группировавшихся у входа.

Те, как только увидели человека с Марса, с его головой, разом вцепились в его бороду и каждый стал тянуть его к себе.

Это были представители разных партий, и каждому, конечно, хотелось получить такую голову в свою партию.

— Нам именно недостает такой головы! — кричали они разом, — к нам пожалуйте… У нас лучше!

Ему еле удалось освободиться.

— Н-да, — усмехнулся он, — не то же ли было и у нас 60.000 лет тому назад?..

Вечером в «его» честь город дал банкет.

Поднялся председатель и сказал речь, которая длилась два часа с четвертью.

«Он» стоял облитый потом, как водой.

— Послушайте, — слабо спросил «он», — у вас всегда так много говорят?

— У нас много говорят?! — возмутились все.

И, чтобы доказать, что они совсем не говорят, все заговорили разом и в увлечении пустили в ход руки, ноги и посуду…

«Он» выбежал в ужасе и тут же решил, что дольше оставаться на Земле нельзя.

Собственно, момент, когда он проглотил какую-то пилюлю, сделался легче воздух и по звездному лучу стал взбираться на Марс, был одним из самых замечательных в его истории. Но, к сожалению, этого момента художник не сумел изобразить.

С давних пор человек стремился уподобиться птице — научиться летать. Освободившись от собственной тяжести, отделиться от земли и подняться в голубую высь.