Владимир Шигин - Всадник рассвета

— Не знаю! — ответил я каменному чудовищу. — Но узнать был бы не против!

— Не торопись радоваться, чужеземец, ибо тебе предстоит наитруднейшее дело!

— Какое? — снова задрал я голову кверху.

— Я загадаю тебе загадку, если ты ее отгадаешь, то сохранишь себе жизнь! — прогрохотал Сфинкс и неожиданно громко чихнул.

Со сводов подземелья взлетели летучие мыши и испуганно заметались над моей головой.

— А, черт! — выругался Сфинкс. — В этом проклятом подземелье у меня вечный насморк! Никак не избавлюсь!

— Лечиться надо! Болезнь нельзя запускать! — выразил я свое сочувствие.

— Надо-то надо! Но я ведь на работе! Эх, грехи мои тяжкие! Ну ты готов отвечать-то?

— А если не отгадаю? — задал я самый дурацкий из всех возможных вопросов, хотя валявшиеся в дальнем углу зала неудачники наглядно демонстрировали недалекое будущее проигравшего.

— Если нет, то умрешь подле меня! — без всяких эмоций обрисовал ситуацию Сфинкс.

— Могу ли я рассчитывать на твою честность?

— Можешь, не можешь, но у тебя просто нет другого выхода! — буркнул Сфинкс и после долгих потуг снова оглушительно чихнул.

— Аргумент исчерпывающий! — почесав затылок, сказал я. — И будь еще раз здоров!

— Спасибо! — простуженно ответила каменная гора.

По всем моим прикидкам выходило, что Сфинкс никоим образом не связан с силами всемирного Зла, в противном случае он не стал бы вступать со мной в дурацкие разговоры о каких-то загадках, а в одно мгновение раздавил бы, как муху.

— Я готов! — крикнул я Сфинксу. — Давай свою загадку!

— Тогда слушай, чужеземец, и не говори, что не слышал! Это загадка всех загадок! — отозвался каменный великан. — Кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?

И тогда меня разобрал почти гомерический смех. Боже мой, пятый класс, вторая четверть! И из-за этой ерунды здесь, в подземелье, сгинуло столько народа? А может, эта загадка всего лишь уловка и судьба отгадавшего не слишком-то будет отличаться от судьбы неотгадавшего?

— Чему ты радуешься, чужеземец? — поинтересовался с высоты своего роста Сфинкс. — Или смех твой — это уже смех безумца?

— Да вот хочу узнать, много ли было таких, кто отгадал твою великую загадку? — вопросил я своего экзаменатора.

— Ни одного! — был самонадеянный ответ. — Скорее рухнет мир, чем человек отгадает ее!

— Значит, я буду первым! — крикнул я Сфинксу. — Потому что я знаю правильный ответ! Но боюсь, что мир все же от этого не рухнет!

— Так говори же его!

— Это че-ло-век!

Слова мои отозвались эхом в подземной пустоте. После чего последовало долгое молчание. Сфинкс молчал никак не меньше нескольких часов, я уж забеспокоился, не заснул ли он. Кто знает, сколько у каменных монстров длится сон? Может, мне и жизни не хватит!

— Ты отгадал мою загадку, хитрый чужеземец! — отозвался в конце концов Сфинкс, и голос его на этот раз уже не был равнодушен, ибо в нем чувствовалась нескрываемая горечь. — Наверное, я давно не был на земле и люди за это время успели узнать много нового! Сижу здесь взаперти, хронически болею, и никакой информации! Такой вот несчастный удел!

— Да, жизнь никогда не стоит на месте. Я думаю, что ты все же сдержишь свое слово! — обратился я к оконфузившемуся Сфинксу. — Пропусти же меня мимо себя!

— Ты ошибаешься, чужестранец! — покачал головой Сфинкс, и несколько тяжеленных камней с грохотом упали с его головы. — Я обещал лишь оставить тебя в живых!

— Но мне надо идти дальше!

— Тогда ты должен будешь отгадать еще одну загадку! — пророкотала каменная глыба.

Выбора у меня все равно не было никакого.

— Хорошо! — крикнул я Сфинксу. — Выкладывай еще одну!

— Отгадай, что это такое: три головы, шесть глаз, шесть ушей, два хвоста, две руки, три носа, четыре рога и три спины, от чего есть жизнь и процветание всему миру?

— Сколько времени ты даешь мне на отгадывание? — спросил я Сфинкса.

— А сколько хочешь! — ответил тот мне. — Время не властно надо мной! Тем более что коротать время вдвоем как-то и веселее!

— Это уж кому как! — сказал я сам себе. Новая загадка была куда потрудней первой, а потому ее надо было как можно более обстоятельно обмозговать.

Куском камня я нарисовал на пыльном полу весь предъявленный мне список рук, ног и хвостов и принялся думать. При этом я сразу же дал себе установку, что отгадка должна быть, в силу специфики мышления каменного стража, весьма и весьма архаичной. Добавление о жизни и процветании следовало рассматривать как подсказку. Не час и не два просидел я на каменном полу, силясь понять, о чем же идет речь. Десятки раз я составлял самые немыслимые комбинации из перечисленных атрибутов, пока наконец не понял, что речь в загадке шла скорее всего о землепашце, пашущем землю двумя быками. Обрадованный, я несколько раз перепроверил исходные данные, похоже, все сходилось!

— Сфинкс! — закричал я, встав и отряхнув с себя многовековую пыль. — Я готов сказать тебе правильный ответ!

— Если ответ будет неправильным, ты умрешь! — ответил он мне с нескрываемым торжеством в голосе. Вот те раз!

— Такого уговора не было! — попытался я выговорить себе хоть какие-то гарантии.

— А теперь есть! Я хозяин своего слова: хочу дал, хочу взял!

Да, что и говорить, а семейка Трифона все же была удивительно отвратна.

— Говори свою отгадку! — пророкотал говорящий камень.

— Это пахарь с двумя быками! — вскинул я голову кверху.

Молчание Сфинкса меня уже не удивило. Если бы я ошибся, он бы сразу объявил приговор. Значит, я угадал. Пусть теперь поворочает своими каменными мозгами! И снова минуло несколько часов, прежде чем мой собеседник раскрыл свои уста.

— Ты отгадал и эту загадку, а потому останешься в живых! Можешь пройти мимо меня невредимым куда пожелаешь! А то подумаешь, что я и вправду такой нечестный! Я вовсе не собирался тебя убивать, я просто шутил! — заявил мне Сфинкс. — Ты мне сразу понравился, уж очень сообразительный!

Я было хотел уже проследовать мимо Сфинкса, как вдруг меня осенила шальная мысль отплатить каменному стражу его же монетой.

— Послушай, Сфинкс! — крикнул я ему. — Теперь я и сам хочу загадать тебе загадку!

— Загадывай! — пророкотал мой каменный собеседник. — Но запомни, что нет такой загадки, на которую я бы не знал отгадки!

— Хорошо! — сказал я. — Тогда слушай! Идут по дороге два отца, два сына, дед и внук. Сколько всего человек идет по дороге?

Немного покряхтев, Сфинкс надолго задумался. По тому, что время от времени откуда-то сверху летели вниз целые кучи пыли, я понимал, что мыслительный процесс все еще в самом разгаре. Конечно, моя загадка была достаточно примитивной, но ровно настолько, насколько были примитивны загадки и самого каменного хозяина. На всякий случай в запасе у меня было еще несколько “убойных” загадок про то, что зимой и летом одним цветом, и про то, что без окон и дверей, когда полна горница людей, не говоря уже о том, что не лает, не кусает, а в дом не пускает, так что отгадывать Сфинкс, с его расторопностью, мог бы до самого скончания века. Но вся проблема заключалась в том, что до скончания века не мог ждать я! Нательный крест мог в любой момент озариться сиянием, а это значило бы, что я сразу должен был получить свое последнее и самое важное задание. Как мне тогда выбраться из этого подземного гроба?

— Я знаю ответ! — сказал наконец после нескольких часов раздумий сфинкс.

— Так сколько же шло по дороге человек? — еще раз спросил его я.

— Шестеро! — был мне гордый ответ.

— Ты не прав, мой юный друг! — прокричал я огорченному вконец каменному получеловеку и тут же доходчиво разъяснил, что идущих по дороге было всего трое и почему.

— Какой ты умный! — искренне подивился Сфинкс. — Оставайся со мной, и мы вместе будем загадывать загадки!

— Увы, — развел я руками. — Я состарюсь и умру раньше, чем сюда забредет какой-нибудь ненормальный вроде меня!

— Похоже, ты прав! — согласился со мной Сфинкс. — Век человека так короток, что он не успевает оглянуться, а уже стоит на трех ногах!

У Сфинкса, оказывается, было и чувство юмора!

— Так я могу идти дальше? — спросил я его.

— Можешь! — ответил тот. — А куда, собственно, ты направляешься?

Обманывать не было никакого смысла, и я ответил честно:

— В никуда!

— В никуда ты никогда не опоздаешь! — сказал мне Сфинкс. — Давай еще немного побеседуем!

Что я мог ему на это ответить? Разумеется, я согласился.

— О чем будем беседовать? — поинтересовался я.

— Не хочешь послушать о моей жизни?

Все сразу стало понятным. Прозябающему веками в одиночестве каменному гиганту просто захотелось выговориться. Исполнив свой долг с загадыванием своей идиотской загадки, теперь он видел во мне лишь слушателя, способного посочувствовать его тяжкой судьбе.