Эдуард Пак - Измперение инкогнито

— Максим, у нас все в порядке — послышался более бодрый голос Светланы.

— Ага, только попроси ее не совать мне больше под нос эту гадость, до сих пор заикаюсь и глаза слезятся. Вот бы господину Вилькеру, в его нюхательный табак пару капель…

Сжавшееся было сердце понемногу расслабляется.

— Ах да!!! Забыл самое главное!!! — вдруг закричал Цветогор.

— Что случилось? — спросил Максим — сердце бухнуло, вновь собралось в комок и умчалось в район пяток.

— У меня зуб выпал!!! Последний, молочный!!!

— Ну ты придурок — прошептал Максим.

И все же, прикрыв ладонями глаза, он вновь зарыдал — зарыдал неудержимо, взахлеб, однако и с необыкновенным облегчением и с новой надеждой.

Настал черед тяжелой техники. Танки вязли в жидкой грязи, наполняя воздух устрашающим рокотом и солярным выхлопом, стремясь как можно быстрее преодолеть территорию с раскисшей почвой. Комья мягкой земли взлетали высоко вверх из под траков мощных железных машин.

Войска Каргерии так же отступили назад, пропуская вперед свою тяжелую технику — драконьих мамонтов.

Боевые вертолеты прогревали двигатели, готовясь поддержать наземную технику с воздуха.

Танки растянулись широким фронтом, мамонты же, образовав острый клин намеревались прорваться к живой силе противника.

Теперь только грубая сила против грубой силы, ни какого волшебства. Прыжок, еще один — вожак мамонтов рвется в бой.

— Осколочными огонь!!! — командует командир подразделения, когда до противника остается около километра.

Выбранная мамонтами тактика себя не оправдывает, танки бьют точно, разрывы ложатся кучно, прямо посреди разъяренных животных.

Однако ни шрапнель ни ударная волна не причиняют бронированным монстрам ощутимого вреда. Нет они не бессмертны, но их защита вполне сопоставима с броней суперсовременной техники.

— Борт номер шесть, дай-ка бронебойным, прямой наводкой.

— Вас понял, нужно подойти поближе.

— Действуй, борт номер шесть.

Не смотря на внушительные габариты, драконьи мамонты оказались весьма маневренными созданиями. Ведущий экипаж воспользовался эффектом неожиданности и первым же бронебойным снарядом сумел вывел из строя одного из монстров. Снаряд пробил толстую броню толстокожего чудовища и добрался до самого сердца. Уже смертельно раненным мамонт сделал огромный прыжок и рухнул в слякоть, подняв высокий грязевой фонтан. Не смотря на чудовищную рану, драконий полукровка еще с десяток минут боролся за свою жизнь, оглашая окрестности высокими звуками, режущими слух. Крики его агонии разносились далеко вокруг, он тяжело бил ногами и размахивал хоботом.

Имелась информация об их просто феноменальной способности к регенерации, поэтому командование решило не рисковать и послало к нему два вертолета, которые накрыли его реками напалма. Будь он настоящим драконом, человеческий огонь не причинил бы ему ни малейшего вреда, однако животная составляющая сущности не выдержала чудовищных температур. Еще через пять минут от него осталась лишь гора расползающейся плоти, от которой шла волна нестерпимой, едкой вони, словно от взорвавшегося химического завода.

Но на этом дело и застопорилось.

Отчаянно взревев, вожак велел разбить строй и давить железные машины по одной.

Теперь настала очередь мамонтов преподать урок землянам. Двое из них, хитро уворачиваясь от танковой пушки — то взлетая, то приземляясь, настигли на правом фланге отставшую от других железную машину. Перевернув ее, словно черепаху, они просто напросто втоптали ее в землю.

Современные танки и танки магические уже около трех часов соревновались в маневренности и убойности своего оружия. Теперь попасть прямой наводкой стало на порядок сложнее, пришлось задействовать самонаводящиеся ракеты. Железные машины имели преимущество в скорости, однако не могли летать в отличии от мамонтов, которые легко уходили с линии атаки, взмывая в небеса.

Тогда было принято решение, к каждому танку прикрепить по вертолету с установками ведения залпового огня напалмом.

Дело пошло веселее, однако и потери были весьма высоки. С десяток вертолетов и около двадцати исковерканных танков догорали на поле боя.

Битва не закончилась и с приходом темноты. Отсутствие света не было помехой ни той ни другой стороне. То и дело ночная мгла освещалась струей жаркого пламени, высвечивая дымные шлейфы ракет, а тишину разрушали то победный рев, то крики агонии, то оглушительные, громоподобные взрывы.

Вот уже почти сутки ни кто не спал, все падали с ног от усталости, но к утру с войском Каргерии было покончено. Последнего мамонта — вожака — добивали три танка и два вертолета. Однако долго сопротивляться не мог даже он.

Неудачное время, и уж точно, до крайности неудачное место. Трудно отыскать расположение более неудобное для того, что задумал эмир, чем поле боя, на котором маневрируют две армии, железные машины, артиллерия и боевые мамонты. Да не просто маневрируют, а используют весь доступный огневой и магический арсенал для убиения себе подобных.

Но если с местом ни чего поделать было уже нельзя, то со временем дело обстояло и того хуже. Оно утекало, словно вода сквозь решето, и чем меньше его оставалось, тем все более ухудшалось и общее положение дел.

Эмир совершенно точно видел, что его заклинание переноса терзают вражеские внедренные метаморфы.

Каждое разбитое заклинание-ключ, больно било по перетянутым нервам и уязвленному самолюбию. Как такое вообще могло случиться. Он-то считал себя непревзойденным мастером пространственной магии, и вот теперь, он узнает, что кто-то владеет ею, если не лучше него, то, по крайней мере, на том же уровне.

Хотя, не надо лгать хотя бы себе — чтобы разбить чье-то заклинание, надо иметь уровень повыше, чем тот, кто его наложил. Хотя бы ненамного, но все-таки выше! Эмир был в недоумении.

Настало время вмешаться, иначе… О другом не хотелось даже и думать.

Что же делать с королем, который терзал его своей наглостью и агрессивной настойчивостью? Эмир сумел ненадолго отлучиться, сославшись на то, что настало время опорожнить свой мочевой пузырь.

Отойдя немного в сторонку, за чахлый кустик можжевельника, он взмахнул рукой и исчез… В тот же миг на его месте возник его двойник.

Его точная копия сидела на земле, подобрав под себя ноги в башмаках с загнутыми носками. Эмир ухмыльнулся — сам он так сидеть не любил — мешали загнутые носки и подбитые подковками каблуки, но для короля сойдет и так.

— На все воля Аллаха — пробормотала копия эмира, поднялась с колен, отряхнула подол парчового халата и поплелась в сторону лагеря.

Сам же эмир взлетел ввысь. Поднявшись вертикально вверх метров на пятнадцать, он остановился, опасаясь летающих машин, которые все еще кружили вокруг.

Создав под собою воздушную линзу, он ступил на нее обеими ногами. Зарево от горящей техники и обоз разгромленной армии его уже не интересовали. Больше беспокоил рваный шум от работающих лопастей железных птиц. Их звуки, приносимые ветром, раздражали и пугали его одновременно, но до них, судя по всему, все же достаточно далеко.

Все его надежды и чаяния располагались сейчас совсем в другой стороне. Сейчас его интересовал ключевой камень.

Линза под его ногами вытянулась. От ног к голове прошла горячая волна. Так всегда бывало, когда маг отделял свою астральную матрицу.

Теперь шаг назад. Еще один.

Сдерживая дыхание, эмир оглядел прозрачную фигуру. Что ж совсем не плохо. Наученный горьким опытом, он сумел сохранить большую часть своих сил. Астральное тело выглядело плотным и ярким, сил еще вполне достаточно для задуманного дела.

Взмах руки.

То, что сейчас делал он, было опасно и безрассудно, но другого выхода он не видел. Это было его секретным оружием, ни один маг в его измерении ни когда бы не решился на подобное. Превратить свою астральную сущность в боевого голема? — такое могло прийти в голову разве что безумцу… Хотя… одному из них все же пришло.

Астральная сущность вытянулась, затем раздалась вширь и как-то потяжелела, грузно опустившись на все четыре конечности. Теперь ее очертания мало походили на человеческие.

Эмир прихватил беспечного элементаля, ловко выхватив его из воздушного потока, прямо у себя над головой. Не вовремя зазевавшаяся сущность отчаянно рвалась на волю, но вырваться из цепких и опытных рук архимага не смогла, как ни пыталась. Эмир привычно заблокировал все призывы сущности которые она отчаянно пыталась слать своему отцу — Аэру, и тут же деловито принялся снимать с нее воздушную шкурку, с такой легкостью, будто просто очищал спелый банан. Силу, образованную ментальным ударом ужаса и боли элементаля, эмир с легкостью трансформировал и всосал своей аурой. Одно из строжайших правил работы с подданными стихий — ни каких следов в эфире.