Антон Твердов - Нет жизни никакой

Воспользовавшись тем, что бдительность полуцутика ослабла, Степан Михайлович вырвался из его рук и брякнулся на песок. И, отдышавшись, стал отползать.

— Куда ты? — не разжимая зубов, прохрипел полуцутик. — Там менты! Ифриты злобные! Тебя на куски порубят!

Степан Михайлович не сразу понял, что Г-гы-ы обращался именно к нему. Он не успел ничего ответить, потому что подал голос Никита.

— Не успеем, Г-гы-ы! — крикнул Никита. — Повяжут нас!

— Никогда нельзя терять надежду! — отозвался полуцутик. — Крути!

— А ты тяни… Нельзя терять надежду… Сам, небось, если совсем туго станет, просто в воздухе растворишься, и все. Знаю я тебя.

— Ничего подобного, — сказал полуцутик как-то не совсем уверенно — похоже, он и хотел именно раствориться в воздухе, когда ифриты прорвуться через кусты.

— Да, как же…

Дальнейшего продолжения перебранки Степан Михайлович не слышал. Он раздвинул крыльями листья кустов и выглянул наружу.

Ифритов вблизи не было видно. Весь взвод застрял у того самого барака, где голубобородый бригадир прибивал плакат. Врезавшись в толпу обнаженных красавиц, двухголовые стражи порядка завязли там накрепко.

Верно оценив ситуацию, девицы сразу поняли, что их обожаемому осеменителю грозит опасность, и поэтому всеми силами старались затормозить движение ифритов. А те — какими бы неотесанными мужланами ни были — все-таки не решались рубить прелестно оформленные тела на бесформенные куски, ограничиваясь только угрожающими рыками и деликатными тумаками, тогда как красотки на применение силы не скупились.

Здорово помятый голубобородый бригадир не без труда отодрал себя от песка и, прихрамывая, принялся взад-вперед бегать в опасной близости от общей свалки, оглашая жаркий пляжный воздух возгласами вроде:

— Требую немедленно прекратить безобразие! Или:

— Вы ответите за незаконное прерывание процесса производства, — пока кто-то из ифритов не приложил его рукояткой чудовищного ножа по шее и не положил тем самым конец его оглушительным воплям.

Нарастающий механический рев заставил Степана Михайловича вздрогнуть и отвлечься от наблюдения.

— Готово! — раздался голос Никиты.

На Турусова сверху спланировал полуцутик и подхватил бывшего главного редактора журнала «Саратовский Арарат» за цветастый хвост.

— Р-руки пр-рочь! — возмущенно заорал Степан Михайлович, но было уже поздно. Никита последним могучим Движением крутанул свое колесо, от чего вся кабинка содрогнулась и заревела еще пуще.

Никита прыгнул в кабинку и, придерживая дверцу, Крикнул:

— Скорее там!

— Иду! — откликнулся полуцутик и, размахнувшись, швырнул Никите попугая-Турусова.

Степан Михайлович только слабо вякнул, описав по воздуху правильную параболу и приземлившись в ладони Никиты. Тот невнимательно уронил Турусова себе под ноги, дождался, пока на борт кабинки с криком: «Отдать концы!» влетит Г-гы-ы, и захлопнул дверцу.

Пахнущий машинным маслом полумрак тотчас окутал Степана Михайловича от клюва до хвоста. Он закрыл крыльями маленькие попугайские свои глазки и подобрал под себя лапки — как раз в тот момент, когда кабинка, страшно задрожав, сорвалась с места и взмыла в воздух.

— Ого! — услышал Турусов голос Никиты — не мрачный уже и не раздраженный, а веселый — будто Никиту приключение со взводом ифритов нисколько не взволновало, а напротив — послужило причиной для прекрасного настроения. — Вот так скорость. А ты, Г-гы-ы, все скулил — на хрена мы эту штуковину сперли… Как бы мы без этой штуковины от ментов свалили?

— Если б мы эту штуковину не сперли, — пропыхтел невидимый в темноте полуцутик, — то к нам никакие менты не нагрянули… бы!

Никита в ответ только хмыкнул.

Кабинка на полной скорости неслась вперед. Или вверх. Или куда-нибудь в сторону — Степану Михайловичу, лежащему в полной темноте на грязных досках в обличье попугая, сложно было разобраться, в каком направлении двигалась похожая на сельский туалет кабинка, внутри которой он, собственно, и находился.

Когда-то герр Мюллер жил в Баварии, любил темное пиво, отечественные порнографические фильмы и электроприборы корейской сборки, которые при всей своей ущербности были невероятны дешевы и тем для герра Мюллера привлекательны.

— Йа, йа! — говорил герр Мюллер, приобретая очередное произведение корейских мастеров. — Дас ист фантастиш!

Неизвестно, сколько бы еще герр Мюллер радовался подобным приобретениям, если б в одно солнечное сентябрьское утро за пару дней до своего пятидесятилетия не попал под трамвай, управляемый своим земляком, который, как, наверное, и все баварцы, тоже любил темное пиво и порнографические фильмы.

Угодив в Первый Загробный Мир, герр Мюллер нисколько не растерялся, тут же устроился служить в местную милицию, благо при жизни был бухгалтером в полицейском департаменте, но, не имея совершенно каких бы то ни было пробивных качеств, постоянно подпадал под сокращения и выговоры за медлительность и нерасторопность и был переведен во Второй Загробный Мир, а потом еще дальше — пока не докатился до такой глуши, как Тридцать Третий Загробный, где мертвецов-землян, кроме него, собственно, и не было почти.

Но тут его карьера неожиданно пошла в рост. Местные Цутики-администраторы решили, что, раз гражданин долго трудился в одной системе, тридцать три раза переходя с места на место, у гражданина не мог не накопиться какой-либо опыт по профессиональной части. Логика, к которой прибегли при принятии решения цутики, была, конечно, сомнительной, но для цутиков как раз такая логика и является единственно верной. Так, герру Мюллеру впервые за все годы его существования во многих мирах предложили место начальника, а точнее — начальника восемьдесят пятого отдела милиции сорок второго округа третьего района Тридцать Третьего Загробного Мира.

Поскольку предыдущий начальник отдела был совсем никчемным, отдел находился на стадии развала — и герр Мюллер, естественно, начал с того, что принялся набирать команду. По уставу под командованием герра Мюллера должен был находиться взвод ифритов, а взвод ифритов это никак не менее полусотни тупых и ленивых двухголовых созданий, за которыми нужен глаз да глаз. Отчет о проделанной работе герру Мюллеру надо было представить уже через день, и никто, кроме герра Мюллера, не смог бы за такое короткое время выбрать из множества ифритов, в изобилии слонявшихся по залам Биржи Труда Цепочки (БТЦ), пятьдесят более или менее приемлемых для несения службы.

Но герр Мюллер вспомнил время своей земной жизни, когда он, обуреваемый очередным приступом скупости, шарил по магазинам в поисках дешевых корейских товаров, и стал действовать по точно такому принципу.

Прибыв на БТЦ в Сотый Загробный, герр Мюллер дал объявление о наборе сотрудников, огласив специально размер гарантируемой заработной платы — настолько ничтожной, что первый же услышавший объявление ифрит только сплюнул из двух своих ртов в две разные стороны. Однако уже через некоторое время перед герром Мюллером стояла пара претендентов — оба ифриты, но совсем не по-ифритски плюгавенькие. К тому же у обоих было по одной ноге — у одного отсутствовала правая, а у другого, соответственно, левая.

— Но это ничего, — сказали ифриты, — мы парни выносливые, а насчет увечий не сомневайтесь. Мы на стометровке кого угодно обставим.

— Дас ист фантастиш! — в изумлении воскликнул герр Мюллер. — Как же вы можете бегать?

— Очень просто, — ответили ифриты, взялись под руки и пробежали пару кругов по залу, при этом один ифрит переставлял единственную свою уцелевшую нижнюю конечность в такт другому — и получалось довольно сносно.

— Приняты, — вынес вердикт герр Мюллер. Следующим был громадного роста ифрит, который, кроме своего имени, ничего говорить не умел.

— Себастиан, — представился ифрит и замолчал, уставясь в пространство над головой герра Мюллера.

Герр Мюллер задал ему пару вопросов, ответа не получил и махнул рукой, сказав:

— Принят, — и попросил еще расписаться в ордере. Ифрит поставил крестик там, где ему указали, и молчаотошел к двум одноногим соплеменникам.

Третий кандидат не умел выговорить даже собственного имени — он только бессмысленно улыбался и тряс обеими головами, пуская на мохнатую грудь струйки слюны. Этого герр Мюллер также принял — а между тем к его столу уже выстроилась целая очередь.

Таким манером герр Мюллер за короткое время набрал нужное число сотрудников. Он представил отчет, в котором указал и общую сумму зарплат, гарантированных им новоприбывшим милиционерам, — и его похвалили. Но когда герр Мюллер устроил обязательный смотр сформированного взвода, цутики-администраторы схватились за свои рогатые головы и чуть было сгоряча не уволили нового начальника к чертям собачьим. Но отчего-то промедлили и потом Увольнять герра Мюллера раздумали.