Юлия Жукова - О богах, шакалах и детях

— Здоровья тебе, предок Мангуст, — сипят они зомбирующими голосами. — Не пожги наши леса, не отбери наших котят…

— Котят не возьму, — ухмыляется Ирлик. — За леса не отвечаю. Хотя мне последнее время не до того. Вы вот что… Я сегодня спешу, у вас какая-то срочная просьба, что ли?

Старик-исполин кланяется и вопрошает:

— Скажи, предок, что нам делать с людьми?

— С людьми-то? — Ирлик косится на нас и подмигивает. — Привыкать. Сколько вы ни прятались от них, ничего не сделаете. От людей никуда не деться. Такова их природа. Если вас действительно интересует мой совет, то… как это говорят… расслабьтесь и получайте удовольствие. А теперь брысь по норам! Я спешу.

Коты отвечают разрозненным фырканьем и начинают расходиться. Те, что сидят на деревьях, превращаются, залезают ещё повыше и прыгают, растягивая межлапные перепонки, их подхватывает сильным снежным ветром и уносит довольно далеко прежде чем они зацепятся за другое дерево и повторят прыжок. Самые крупные, однако, расходятся пешком, хотя и тоже довольно резво. Наконец остаются только Хос, Хавис и вытоптанная гигантскими лапами окраина леса.

Мы с Киром глубоко и облегчённо вздыхаем. Азамат достаёт платок и тщательно вытирает пот со лба. Тут градусов минус двадцать, наверное, ничего себе он вспотел. Как бы не простудился.

Ирлик достаёт из кармана мобильник — как у Кира — смотрит на него и подпрыгивает на месте, создав небольшую снежную лавину.

— Заболтался я с вами ребята, а мне ещё кучу всего надо сделать до ночи, иначе не уложусь в срок! Всё, пока! Хос, Хавис, удачи вам, зверята, до встречи!

С этими словами он кувыркается назад, обращаясь в мангуса и просто проваливается сквозь землю.

Хозяева леса подходят к нам поближе, косясь на то место, где исчез Ирлик.

— Ну тут и компания была… — протягивает Кир, ещё не отошедший от вида гигантских котов.

— Напугались? — весело сипит Хавис, приняв более человеческий масштаб. — То-то же. Тут, на севере, у нас заселение плотное, ни артуна леса без хозяина. Это на юге вы, люди, нашего брата проредили.

— Мне искренне жаль, — устало отзывается Азамат. — Ну как, благословляете котёнка со мной работать?

Хавис подпихивает Хоса вперёд, тот издаёт гортанный мяф и кусает отца за мохнатое ухо. Хавис взъерошивает ему волосы и свешивает их на лицо, так что Хосу приходится помотать головой, чтобы убрать чёлку из носа. В итоге он громко чихает.

— Смотри! — понукает его Хавис. — Приехал тут, с людьми, в летней шкуре. Заболеешь, они тебя такой гадостью лечить будут! Вон, женщина-целитель, ты её понюхай, сразу всё поймёшь.

Хос только довольно улыбается и мурчит.

— Мда, — заключает Хавис, — немного воспитания ему не повредит. Я тебе, Байч-Харах, доверяю обучить этого хвоста притворяться человеком, раз уж он выбрал себе такую судьбу. Но чтобы летом был у матери под боком, я приду и буду воспитывать сам!

— Обязательно, — с улыбкой соглашается Азамат. — Ну что же, мы бы двинулись в обратный путь, а то дело к полудню, а у нас дома дела…

— Давайте, — отпускает нас Хавис. — За яблоками можете ещё прилетать, только тихо, не раздражайте старших котов. Не обижусь, если зёрен какао мне покинете как-нибудь, раз уж Мангуст говорит, что всё равно от вас не отделаться.

— Правильно мыслите, — ухмыляюсь я. — Ирлик вот тоже считает, что от людей надо получать пользу.

— Посмотрим, — беззлобно ворчит Хавис. — Ну бывай, котёнок. Летом повидаемся.

Хавис мощным точком в спину отправляет Хоса кувырком в сторону нашего унгуца, и мы спешим следом, а старшего кота уже и след простыл.

Стоит мне оказаться в кабине и устремиться мыслями к родному дому, как накатывает недоброе предчувствие. И как я вообще могла оставить своего ребёнка с Ароном? Он ведь мало того, что беспомощный и всего боится, он ещё и с идеями!

— Азаматик, а мы не можем немного прибавить ходу? — спрашиваю, поскольку мне кажется, что ёлки недостаточно быстро мелькают за окном.

— Не стоит, — отвечает он медленно. — Я немного устал, концентрация внимания так себе.

— Ну давай я поведу, я совсем не устала! — немедленно предлагаю я.

— Скоро стемнеет… — замечает муж. — Ты справишься?

— Конечно, чего там, погода ясная… Давай-ка руль.

Азамат одновременно с сомнением и облегчением передаёт мне управление и сползает на своём сиденье. Кир с Хосом сзади таращатся каждый в своё окно, тоже, видимо, утомились. Я бы и сама, может, предпочла бы отдохнуть, но нечистая совесть добавляет энергии в виде шила в заду.

— Кир, малыш, — Азамат оборачивается за спинку сиденья, — ты не мёрзнешь?

Я кошусь на ребёнка через плечо.

— Не-ет, — удивлённо говорит Кир, пристраивая куртку между щекой и стеклом для мягкости.

— Хос, а ты?

Хос шуршит у меня за спиной.

— Что? Тепло, да…

— Приятно было с отцом повидаться? — усмехается Азамат.

— Да, — соглашается Хос. — Очень. Спасибо. Другие коты тоже хорошие. Столько сразу не видел раньше. А когда опять работать?

— На следующем выезде, — пожимает плечами Азамат. — Через пару дюжин дней, я думаю. Тебе как-то готовиться нужно?

Хос шумно чешет за ухом.

— Говорить надо учиться. И много людей — очень страшно.

— Ну уж твою безопасность мы обеспечим! — фыркает Азамат. — А говорить приходи к нам, потренируешься.

Со стороны Хоса никакого ответа не следует, видимо, кивнул и снова уставился в окно.

Короул сегодня кажется мне особо устрашающим. Нет бы Ирлику нас подкинуть, как в тот раз. Так он тоже спешил… А тут такие разверстые алые пасти… Брр!

— Холодно? — заботливо спрашивает Азамат.

— Да нет, вид из окна внушает трепет. Ты сам-то не замёрз ли? У всех спрашиваешь.

— Да вот, что-то мне зябко, — признаётся Азамат. — Кир, сынок, не достанешь мне из багажника жилетку?

Кир копошится на заднем сиденье и вскоре протягивает вперёд пуховую душегрейку, в которую Азамат радостно заворачивается, застегнувшись на молнию и все кнопки. Сок на рубашке побурел и засох, вряд ли пачкается.

— Вот, так намного лучше, — признаёт он, устраиваясь поудобнее.

— Как думаешь, — говорю по возможности беззаботно, — у Арона там всё нормально? Может, позвонишь ему?

Азамат извлекает телефон.

— Над Короулом никогда нет связи, это только если приземляться и устанавливать усилитель. Ладно уж, долетим. И я вполне уверен, что там всё хорошо.

Я открываю рот, чтобы возразить, но тут Азамат оглушительно чихает.

— Ага, погулял по морозцу, — говорю я вместо того, что собиралась. — Аптечка в бардачке. Кир, там в термосе ещё что-нибудь есть?

Азамат прилежно выпивает несколько таблеток и втягивает голову в воротник жилетки.

— То-то я так устал от небольшой прогулки, — бормочет из глубины. — Лет двадцать не простужался, забыл, как это бывает.

Я немного притормаживаю и щупаю ему лоб — единственное, что торчит снаружи. Горячий. Ладно, не буду его тревожить со своими предчувствиями, всё равно пока не долетим, ничего не узнаем. И судя по дыханию, он уже заснул.

Дом встречает нас уже в сумерках радостными жёлтыми окнами первого этажа и мерцающими габаритными огоньками. Заметив, что мы снижаемся, Кир оживляется:

— Хос, ты обещал показать, как планируешь с унгуца!

Хос открывает один сонный глаз и зевает так широко, как у человека рот не открывается.

— Другой раз, — тоном, не допускающим возражений, отвечает он. — Я вчера с дерева прыгал, ты видел.

— Ты каждый раз откладываешь, — надувается Кир.

— Сам прыгай, — предлагает Хос.

На этом тема исчерпывается, потому что мы садимся.

— Ребят, ну вы всё перетащите, правда? — быстро выговариваю я, одеваясь и вылезая из кабины. — Мне надо Алэка проверить.

— Начнём перетаскивать с отца? — предлагает Кир, оглядывая спящего Азамата. — Ладно, мы сейчас.

Мне, в общем, всё равно, что он отвечает. Я уже несусь к дому.

Парадная дверь не заперта. Я распахиваю её настежь и влетаю в прихожую, где во всю полощется свет. Оттуда — в кухню, где тоже свет, но никого. В гостиную…

Там двое на диване. Нет, трое. Арон — раз, Алэк — два, и Арават. Который держит моего деточку.

— Отдай сюда немедленно! — ору я таким голосом, что хор хозяев леса бы позавидовал.

Арават, явно не ожидавший моего появления, на секунду теряется, так что я успеваю подскочить к дивану и выхватить у него Алэка. Только отпрыгнув к противоположному концу комнаты, я осматриваю мелкого.

Он живой, не плачет, удивлённо на меня смотрит. Прижимаю его к животу, с трудом выпихивая из себя вздох облегчения — надо же и дышать когда-то начать.

— Бешеная тёлка, — ворчит Арават.

Я без особой надежды начинаю соображать, что ему ответить, и вообще с какого конца начать любезную беседу, но меня отвлекают голоса из прихожей. Быстро они… Или я не заметила, сколько времени приходила в себя.