Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

– Тогда бы и Беломор пошел куда–нибудь внутрь, – ответил Колобок.

– Ну да! Не знаешь ты старика! Он и на земле норовил держаться от людей подальше. Одно слово – неклюд!

– Давайте шибче прыгать, – сказал Колобок. – Пока солнце не взошло. Думаю, тогда нам жарковато придется…

– Покуда мне ни жарко, ни холодно, – пожал плечами богатырь.

– Так я же и говорю – произвол антинаучный… Все оттого, что темные вы!

Но, похоже, здесь незнание законов природы освобождает от ответственности, иначе давно бы вы задохнулись и замерзли, а я остался бы, бедненький, один горе мыкать…

Всякое любопытство из богатыря улетучилось, хотелось побыстрее найти Беломора и вернуться домой – даже то безобразие, что творилось нынче на земле, стало казаться родным и близким…

Ни ветра, ни дождя… Ни снега, ни урагана…

Теперь он смотрел только под ноги, как тогда, во Времени Оном, пересекая пустыню. Да и остальным было не по себе.

Катиться вверх Колобок не мог даже здесь – теперь он оставлял крошечные следочки в елочку. Его яркий кафтанчик мелькал где–то далеко впереди.

…Старый неклюд лежал под наклоненной скалой, сложив руки на груди – только свечки не хватало. Глаза Беломора бьми широко открыты и устремлены на далекую Землю.

Не было у Жихаря ни радости от встречи, ни тревоги за старика – не помер ли?

Побратимы обступили старика. Беломор недобро зыркнул из–под густых бровей, потом, не поднимаясь, сказал:

– Нашли все–таки! Догадались, кто виноват! Теперь судите старого дурака, казните его!

– За что? – хмуро спросил богатырь. – Никто тебя ни в чем не винит, думали искать у тебя совета… Думали, не случилось ли с тобой худого…

– Случилось, – сказал Беломор. – Погубил весь белый свет. Поэтому не возвращался. Стыдно было. Рассказывать не хочется, да и сделать уже ничего нельзя…

– Сэр Беломор, не на одного вас нашла проруха, – мягко сказал Яр–Тур. – Тут даже мой Мерлин крупно ошибся, а про меня и говорить нечего. Должно быть, такие дни наступили, чтобы всем ошибаться.

– Тот, кто знает про свою глупость, уже не такой большой глупец, – сказал Лю. – Тот, кто знает про свои заблуждения, заблуждается не так уж глубоко.

Древние государи за все доброе благодарили народ, а во всех бедах винили себя; всё истинное видели в народе, а все заблуждения находили в себе.

– Есть старик – убить бы его, нет старик – купить бы его, – объявил Сочиняй.

– Не утешайте, – сказал Беломор. – Лучше сразу пришибите.

– Рассказывай, отец, – велел Жихарь. – Чего уж теперь. Что там у тебя со Смертью получилось, чем ты ее прогневил? Я ведь знаю, что вы с ней чуть не родственники…

– А знаешь – так тем более… В общем, пристала она ко мне: наточи да наточи косу. Я уже давненько подрядился ей косу точить, оттого и живу долго. Вот и все родство, а вы что подумали?

– Но ты же тогда на острове намекал…

– Это я на тебя хотел страху нагнать. Короче, зудела она лет триста: коса, мол, уже стала тупая, как обух. Да вы, наверное, и сами заметили – давно не было великих войн, землетрясений, моровых поветрий, люди мерли обычным порядком.

А для того, чтобы ей косу наточить, оселок нужен не простой, только из лунного камня. У меня такой был, да уже весь сточился. Я бы с этим обмылком несколько лет возился, а коса–то ей каждый день нужна! Каждую ночь! Ну, пару деньков, конечно, может и Смерть потерпеть, так уже бывало в старину.

Сизиф ее на цепь сажал, потом еще кто–то в березовый туесок запирал, в гроб заколачивали обручами, но всё ненадолго.

А я решил изготовить не торопясь новый добрый оселок, косу довести, опять же не впопыхах, до полного ума. Чтобы Безносая меня потом долго не тревожила и нового точильщика себе не искала.

Вот и задумался, чем ей косу заменить на то время, пока я буду камень искать и заточкой заниматься. Тут мне ты, Жихарь, и подвернулся…

– А при чем тут я? – взвился Жихарь. – Ты же меня посылал на великие подвиги и ничего про свое точило не говорил…

– Потому что ты, рыжая твоя башка, есть воплощение Рудры – да тебе ведь кто–то уже об этом говорил!

– Я сам свое воплощение, – проворчал богатырь.

– Мне лучше знать, – продолжал неклюд. – А коли так, то ваджра должна попасть к тебе в руки трижды. Сперва в виде золотой ложки…

– Что же ты мне об этом сразу не сказал?

– Да вот… Задумал как раз тогда провернуть все эти дела с косой. Первая ваджра помогла тебе добыть Полуденную Росу и справиться с Мировым Змеем, вторая позволила победить Мироеда и покончить с Вавилонской башней. А для третьей, по моим предсказаниям, никакого подходящего дела не находилось.

Вот я и решил ее использовать для себя – передать Смерти вместо косы, потому что третья ваджра – это власть над Жизнью и Смертью… У нее, как ты видел, два конца – серп и зеленая ветка. Но ваджра может приобрести силу лишь в твоих руках, и передать ее другому можно лишь добровольно – ни украсть, ни отобрать, сила сразу тогда пропадет. Я и устроил все как надо…

Беломор все–таки поднялся на своем каменном ложе, и Лю Седьмой тут же услужливо протянул ему чашку с персиковой настойкой.

– …Все устроил как надо – и встречу с Мутилой, и Опивца снарядил, и предвидел, что ты планетника поразишь, и посулишь отдать самую ненужную покупку, и послал на Полелюеву Ярмарку самого зачуханного Ырку с коробом барахла, и все шло по моим расчетам, и планетник Опивец мне доложил, что передал ваджру Смерти в самые костлявые руки… И отправился я, старый дурак, за лунным камнем…

Он замолчал и снова устремил глаза на покинутую Землю.

– И что? – затаив дыхание, спросил Жихарь.

– А то, – сердито буркнул неклюд, – что Опивец дураком оказался, передал вадхру не Смерти, а прикинувшемуся ей Мироеду! Смерть осталась без защиты.

Мироед ее и проглотил! Вот и все, теперь убивайте меня! Только тем серпом и можно было проклятому вспороть брюхо, а теперь ваджра без силы, поскольку взята обманом…

– Объяснение весьма глупое, оттого и представляется мне правдивым. И даже хорошо, что третье воплощение жезла Жуй потеряло силу, – сказал Бедный Монах. – Иначе Мяо Ен давно бы уничтожил все живое в Поднебесной. И у нас нет необходимости искать жезл, потому что такие поиски могли бы растянуться на вечность.

– Так, – сказал Жихарь. – Возвращаемся домой, ищем Мироеда, потрошим… Я уж найду чем! Не ждал я, что он так быстро вернется…

– Так и я не ждал! – подхватил Беломор. – Я–то думал, он еще сто лет не объявится! Я на него даже не загадывал!

Лю Седьмой покачал головой.

– Что–то не получается, – сказал он. – По всем правилам получается так:

если Жи Хан не использовал жезл, то жезл должен попасть к нему в руки еще раз, иначе будет нарушено равновесие…

Беломор возразил Бедному Монаху, и они начали обмениваться непонятными словами и рисовать в пыли зловещие знаки.

– Некогда спорить, пошли! – Жихарь поднял старого неклюда и повел, бережно поддерживая и приговаривая: – С кем не бывает… Конь о четырех ногах…

Кто не пашет, у того и огрехов нет… И солнце не без пятен…

Вспомнил про солнце и глянул вверх – не восходит ли?

Над головой висели сразу четыре маленьких красных солнышка, и они согласно шли вниз.

– Кто–то здесь все–таки живет! – сказал Жихарь.

– Я знаю, что это, – сказал Колобок. – Я видел.

На четырех огненных столбах спускалась на лунные камни большая железная раскоряка.

– …Сегодня третье февраля тысяча девятьсот семьдесят первого года. Лунный модуль «Аполлона–14» находится на склоне кратера Фра Мауро. Хьюстон, у нас все нормально. Пробы грунта взяты в радиусе пятисот футов. «Гном» выгружен.

Приступаем к выполнению миссии «Шейкер». Вас понял. Вас понял. Конец связи.

– Ал, давай все–таки понесем «Гнома» вместе. Мало ли что?

– Пока не включен таймер, это просто кусок металла. Можешь его пнуть, но лучше не надо – отлетишь во–он за тот камень.

– Ал, а вдруг мы не успеем улететь?

– Это не имеет значения. Не трахай мне мозги. Прежде чем таймер сработает, мы двести раз успеем задохнуться. В НАСА тоже не дураки сидят.

– Вас понял, сэр. Слушаюсь, сэр. А если какой–нибудь долбаный метеорит долбанет в этот долбаный ящик?

– Не бери в голову, Эд. Мы об этом уже не узнаем. А в Хьюстоне скажут, что два немолодых уже ублюдка не сумели справиться с заданием для даунов. Они посмеются над нами, Эд. Да, вот так, держи двумя руками. Грыжа не выпадет.

Неудобно? Ты сто раз делал это на тренировках. Подумай, каково было Нилу и Баззу, а у них все получилось.