Ольга Шевлягина - перекрёсток

В холле он тут же увидел Малфоя: тот скучающе прислонился к стене и поигрывал палочкой в руке.

— Ты собрался в рекордные сроки, — ухмыльнулся Скорпиус. — Но твоей дамы еще нет.

— А твоей?

— Тоже, — хмыкнул Малфой, оглядывая уже собирающихся в холле студентов. — Мне письмо пришло от отца.

— Да? И что пишет?

— Да все тоже: не дает ему покоя этот Бал Масок, — пожал плечами слизеринец. — Ну, ничего, за каникулы мы с ним успеем оговорить все нюансы моего отказа.

— Ведь он не сможет тебя заставить?

— Поттер, он меня и сейчас-то не может заставить, а потом… — Скорпиус неопределенно махнул рукой, вообще не думая об этом. Глупости папочки, вот и все. Но все-таки Забини молодец, доложила все оперативно и точно. Ей бы значок… — Кстати…

— Что?

— Мне надо найти старосту школы.

— Зачем? — Джеймс увидел, что по лестнице спускается Виолетта.

— Затем, — хмыкнул Скорпиус, — займи нам с Хеленой места.

Малфой стал продираться сквозь уже двинувшуюся в Зал толпу студентов, ища одновременно и Эйвери, и старосту. Как ни странно, он нашел их одновременно: искомые субъекты о чем-то мило беседовали в уголке. Ну, должно же и ему хоть иногда везти…

— Привет, девушки, вы, как всегда, неотразимы, — Скорпиус улыбнулся Хелене и Марии.

— Малфой, по лицу твоему вижу: тебе что-то от меня нужно, — проницательно заметила Фоссет, когда Эйвери взяла его под руку и увлекла к Большому Залу.

— Хелена, найди Поттера, я скоро к вам присоединюсь, — попросил Малфой, освободив руку. Девушка хмыкнула и без всяких вопросов, что особо понравилось Скорпиусу, пошла в зал.

— Не задерживайся, иначе я найду, с кем потанцевать, — усмехнулась она.

Мария выжидательно смотрела на шестикурсника:

— Что?

— Вручи Присцилле значок.

— С чего бы это?

— Я бы на твоем месте просто согласился, пока Фауст не узнал, что ты свою комнату иногда сдаешь на разные нужды, — хмыкнул Малфой, засунув руки в карманы мантии. — Не думаю, что Фауст тебя погладит по голове, ты ведь староста школы, пример для всех…

— Какой значок?

Скорпиус улыбнулся, и уже вскоре они с Марией вошли в Зал, украшенный сотнями свечей, фонариков, лампочек, мишурой и искусственным снегом на высоких елях. От крайнего столика Малфою помахал Джеймс, уютно устроившийся между Виолеттой и Хеленой.

— Опять пакости строил? — шепнул, улыбаясь, Поттер, когда друг приземлился между ним и Эйвери, беря со стола салфетку.

— Подарки раздавал, это же Рождество, — хмыкнул слизеринец, беря Хелену за руку и подмигнув ей. Слизеринка даже изобразила удивление, но промолчала, потому что из-за стола поднялась МакГонагалл.

Джеймс сразу же поймал на себе уже привычный взгляд профессора Фауста и внутренне застонал: Рождество же! Можно им хоть сегодня спокойно побыть вместе?!

— Не сердись, — Виолетта склонилась к нему, впиваясь ноготками в его запястье.

— Я не сержусь.

— Сердишься, — тихо рассмеялась она, стараясь не мешать соседям слушать поздравительную речь директора школы.

— Еще чего, — фыркнул он и получил локтем от Скорпиуса, который сидел между ним и Хеленой. — Что?

— Если ты не успокоишься, то Фауст найдет тебе работу на все каникулы, помяни мое слово, — ухмыльнулся Малфой, лениво оглядывая Зал. Что ж, Паркинсон упорно добивается своего, все-таки уломав Забини пойти с ним на бал. Молодец, парень, так держать — может тогда она оставит в покое самого Малфоя и переключится на более доступные объекты.

Рядом засопел Джеймс, и Скорпиус тут же перехватил его взгляд: лохматый смотрел на свою рыжую сестрицу, рядом с которой с гордым видом восседал гриффиндорец.

— Опять этот Уилкинс, — почти прошипел Поттер, но Виолетта его тут же отвлекла, и Малфой был ей даже почти благодарен. Вот лохматый эгоист: сам развлекается, а кузинам и сестрам проходу не дает. — Что он к ней прилип?

— Может, хочет с ней вместе сделать папу Гарри дедушкой Гарри? — предположил Малфой, вставая и увлекая Хелену танцевать — на балу они или где? — Поттер, расслабься, мне кажется, что этот твой Уолтерс даже не знает о том, что…

— Малфой, еще слово — и я устрою дуэль прямо тут, — пообещал Джеймс, а потом повернулся к Виолетте. — Потанцуем?

— А ты умеешь? — рассмеялась она, беря его руку и следуя за Малфоем и Эйвери между столами.

— Пошути у меня еще, — фыркнул Джеймс, обнимая девушку и кружа ее по площадке.

— Если мы кого-то собьем, у этого кого-то будут тяжкие телесные повреждения, — смеялась Виолетта, стараясь чуть притормозить их танец.

— Пусть будут, — отмахнулся Поттер, тоже начиная смеяться. Ведь еще на четвертом курсе он мечтал об этом: чтобы задолго до бала ему было ясно, с кем он туда пойдет, чтобы у него не было сотни вариантов — лишь один-единственный, самый лучший. И вот это произошло — и он был совершенно счастлив, до безобразия. И был готов даже простить кавалеру сестры, что он явился сюда с Лили, не спросивши Джеймса. Ладно, пусть развлекаются, лишь бы в рамках приличий, она маленькая еще!

И куда вообще смотрела Роза?!

— Ты опять злишься, — заметила Виолетта, когда они вернулись за столик, поскольку слово брали старосты школы.

— А вот и нет.

— А вот и да, — улыбнулась Виолетта, садясь на свое место и обмениваясь взглядами с Малфоем.

— Так, а ну, прекращайте тут у меня! — Поттер загородил свою девушку от насмешливых глаз слизеринца. — В переглядки играй с Хеленой!

Скорпиус хмыкнул и повернулся в сторону старост, которые держали в руках значки. Традиция такая же глупая, как и многие другие в Хогвартсе. Кому нужны эти звания и награды? Если только на пижаме носить…

Малфой бы хотел рассмеяться в глаза тому, кто придумывал рождественские номинации: ничего смешнее он за год не слышал, а ведь он общается с Поттером и учится вместе с Энжи МакЛаген…

Он пил из своего кубка и ждал последней номинации — Фоссет обещала, что все сделает. Ну, Забини, вот тебе подарок на Рождество…

— Я Фаусту отправил от меня презент, — шепнул Поттер, склонившись к другу, пока какой-то рейвенкловец получал на грудь значок за какие-то там сомнительные заслуги.

— Ты? Фаусту? — Скорпиус чуть не подавился от такой новости. — Переработал?

— Ну, должен же я был как-то поблагодарить декана за непередаваемые четыре недели в моей жизни, — пожал плечами гриффиндорец, а потом расплылся в ухмылке:- Я отправил ему фигурку обнаженной женщины, обмазанную нерастворимым супер-клеем.

Скорпиус фыркнул:

— Ну, ты и дурак…

— Ну, и ладно, зато я буду знать, что Пуделю придется с этой голой теткой пройти через полшколы, чтобы найти того, кто скажет, как отклеить ее от рук, — довольный собой, прошептал Джеймс.

— Народный мститель, гиппогриф тебя, — рассмеялся Малфой, но тут же насторожился, услышав заветное имя.

— Забини? — подскочил Поттер, чуть не смахнув все со стола. — За что?

— Наверное, за внешние данные, — равнодушно пожал плечами Скорпиус, следя за гордой Присциллой, шедшей за своим значком. Мария специально не назвала титула, присвоенного Забини, — зачем самих себя подставлять?

Малфой внимательно следил за тем, как Присцилла читает свой значок, как на миг ее лицо вспыхивает, но она тут же берет себя в руки и улыбается, словно ей вручили «Ведьма Хогвартса», а не «сова семестра». Да, выдержки девчонке не занимать… На миг Забини бросила на Малфоя уничижительный взгляд, затем отвернулась и больше никак не выдала своей оскорбленной гордости.

Опять начались танцы, и Джеймс, быстро заметив, что Фауст отвлекся на профессора Синистру, толкнул Скорпиуса в бок:

— Мы испарились, Пуделю привет!

Слизеринец кивнул, приобнимая Хелену за плечи. Он обернулся и увидел, как в дверях мелькнула мантия Виолетты.

— Куда мы? — рейвенкловка стучала каблучками, спеша за Джеймсом и стараясь не наступить на подол.

— У меня для тебя подарок, — хитро улыбнулся Поттер, увлекая Виолетту за собой вверх по лестнице.

— На Башне? — уточнила девушка, когда они свернули с главной лестницы. — Джеймс…

— Чуть-чуть осталось, если хочешь, я могу тебя понести, — Поттер даже уже наклонился, чтобы подхватить ее, но Виолетта с писком отпрыгнула.

— Еще чего! Тогда лучшим для нас подарком будет койка в больничном крыле, — рассмеялась она, начиная подниматься на Южную Башню, куда редко ходили студенты — там обычно ошивался Пивз, а с полтергейстом мало кто любил связываться.

Джеймс усмехнулся, вспомнив те десять фейерверков, что он заплатил за право побыть на Башне Пивза с Виолеттой. Наверное, полтергейст уже решает, в какой момент их взорвать в честь Рождества над спящим Филчем.

На улице было морозно и тихо, небо, усыпанное яркими звездами, казалось очень высоким и ясным. Снизу, со двора, доносился смех.