Степан Вартанов - Мир Кристалла (гепталогия)

Здесь, наверное, уместно будет сказать о том, как же получилось, что две огромные, по тем временам, армии, насчитывавшие более тридцати тысяч бойцов, оказались лицом к лицу на столь мизерном расстоянии. Дело здесь, в основном, заключалось в тогдашней тактике ведения сражений. Рыцарю – а сражаться с обеих сторон собирались именно рыцари – нужно облачиться в доспехи. Армия огромна, поэтому довольно сложно облачить всех одновременно. А ждать – в броне – значит терять силы, ибо даже просто сидеть в седле, имея на себе такой вес, да еще учитывая, что поддоспешник – это толстая ткань, призванная смягчать удары и, следовательно, в ней жарко… очень жарко…

Да и не то чтобы армии стояли совсем рядом – дистанция была, иначе с обеих сторон могла и стрела прилететь… И ядро – артиллерия, хоть и использовалась она в то время чаще для штурмов крепостей, присутствовала. Да, конечно, грехом считалось применять оружие, имитирующее гром Господень, – но применяли все равно. Война – занятие практичных людей. Впрочем, пушек было все еще довольно мало.

Однако делать дистанцию совсем уж большой тоже являлось бы ошибкой. Миля – это, примерно, тот предел, после которого груженная рыцарем лошадь начнет уставать, да и сопровождающая его пехота – тоже.

Вот и получилось, что две англоязычные армии стояли, считай, рядом, отдельные смельчаки подъезжали к самой границе в надежде кого-нибудь оскорбить, а то и просто – пощекотать себе нервы, покрасоваться перед друзьями… а лазутчики с обеих сторон… что же, на то они и лазутчики. И без них не обошлось.

Также следует заметить, что «армия» – это вовсе не одни лишь рыцари и их слуги, напротив, люди, держащие в руках оружие, часто оказывались в меньшинстве.

Капелланы, всевозможные барды и менестрели, прислуга, кузнецы – доспехи ведь надо иногда чинить, торговцы, продающие оружие, стрелы, наконечники… Не забудем также пекарей, лекарей и – да, и маркитанток тоже не следует забывать. И они тоже стояли лагерем, и они тоже создавали шум и гам, вырубали лес на дрова, искали, чего бы съесть и чего бы стащить… Нормальный беспорядок, привычный любому, кто участвовал в военном походе. При желании «просочиться» сквозь такой лагерь можно было довольно большим отрядом, ибо – что вы говорите? Пекарь и дисциплина? Маркитантки – и комендантский час? Смешно, право, смешно.

– Пойдем ночью, – говорит Ральф Норман на срочно созванном совете командиров. – Луны не будет, облака… хорошо, если дождь не начнется. Пехоту брать не стоит – она только помешает: медленно, громко. Пойдет конный отряд, две сотни всадников. Подготовьте снаряжение, чтобы поменьше гремело.

– Подскакать, ударить, ускакать? – уточняет кто-то.

– Да.

– Могут возникнуть… обвинения.

– В чем это МЕНЯ могут обвинить? – в отличие от Джона Рэда, Ральф Норман не относится к тому типу людей, кого принято называть взрывным, напротив, когда он чувствует гнев, он словно обращается в лед.

– Божье перемирие. Бой будет завтра.

– Гм…

Не то чтобы это было серьезной проблемой, нет. Просто любая проблема такого рода может привести к наказанию, а расставаться с деньгами барон Ральф не любит.

– Ладно, – говорит он наконец неохотно. – Пусть будет обвинение… хотя… Стоп! Кто докажет, что это были мы? Свяжись с наемниками, чтобы ночью заняли наш лагерь. Выставь им вина, мяса… попроще. Пусть шумят. Изображают нас.

В это же время за рекой проходит другой совет. Джон Рэд поспешно готовит своих рыцарей к рейду на вражескую территорию. Единственным отличием от плана Ральфа Нормана является то, что он не планирует возвращаться. Сесть на лошадей. Добраться до табуна барона Ральфа – охрана которого к этому времени будет надежно нейтрализована безотказными Мак-Карти и Мак-Грегором с выбранными ими по им одним ведомым критериям бойцами. Переседлать лошадей, подсыпать своим лошадям овса с особыми травками… И уходить – нагло, строем, и под знаменами Йорков.

Церковь благословила – значит, все будет хорошо. Вот только погода портится, не было бы дождя… Хотя почему, собственно? Наоборот, в дождь все окажется еще проще. Знак? Да, несомненно, еще один знак свыше.

Словно подтверждая мысли Джона Рэда, первые капли дождя барабанят по тенту, под которым он находится.

– Понимаешь, он просит помочь!

– Чарли?

– Ага. – Девочка умоляюще смотрит на Денни. Вот ведь – цена популярности. После ее волшебного похищения и не менее волшебного штурма замка барона Ральфа, она, похоже, совершенно уверена, что маленький вор может все. То есть, совсем все. Да и не так уж много она просит.

– Просто прийти туда и – что сделать?

– Ну… – Девочка вздыхает и смешно разводит руками, явно подражая кому-то взрослому. – Надо, чтобы было много народу. И потом, поговорить с рыцарем этим, потому что он тоже должен там быть. И чтобы тебя, ну…

– Не прибил в следующий раз. – Денни погружается в состояние глубокой задумчивости. Рыцарь – это полезное знакомство, тот таинственный священник – тоже, а сэру Джону понадобится покровитель, когда все это кончится. И Церковь – самый лучший вариант, потому что она останется, кто бы ни победил, Йорки ли, Ланкастеры ли… И будет хорошо, если покровителя приведет именно он, Денни.

Вот только…

Мальчишка бросает опасливый взгляд на сидящего неподалеку ворона и, нагнувшись к уху своей собеседницы, шепчет:

– А ты уверена, что ему можно верить? А то приведет нас к рыцарю, а он – раз!

– Рыцаря я помню, – возразила девочка, подумав. – И узнаю. Я видела, как он этих «братьев» рубил. А значит, он хороший.

– Эх, как у тебя все просто!

С другой стороны, ну не сидеть же без дела!

Час спустя они выходят из замка – двое детей и следящий за ними с высоты ворон. Дорога предстоит дальняя: день в один конец – к сэру Эндрю, и еще день – в другой.

Вечер выдался непростой, а ночь обещает и вовсе быть сплошным наказанием. Дождь уже не накрапывает – он льет как из ведра и вдалеке поблескивает. Не так уж и хорошо, когда ты в чистом поле, а вокруг полно железа, и гораздо хуже, если ты собираешься в это железо облачиться, да еще и на коня забраться, чтобы быть заметнее. Например, для молнии. Впрочем, молнии, как известно, в руках Божьих, а каждая сторона считает правой именно себя.

Как в прекрасно оборудованном лагере Ральфа Нормана, так и во временном, состоящем только лишь из костров и навесов (а что делать – обоз безнадежно отстал) лагере Джона Рэда звенит металл и движутся неясные тени. Подогнать амуницию. Подготовить оружие. Нагрузить лошадей всем нужным, а все ненужное – бросить. Ну… С Богом!

Первыми выдвигаются люди барона Джона, что и не удивительно – им предстоит не только смелая вылазка, но и последующая скачка протяженностью в целую ночь и значительную часть дня. Надо поторопиться, дабы не выйти на убежище королевы торов в сумерках.

Тихо, без огней и прочих ненужных действий, способных привлечь внимание, полторы сотни всадников движутся к линии границы, разделяющей в эту ночь Алую и Белую розы. Постепенно отряд смещается в сторону, дабы выйти не абы куда, а именно на загон, где Ральф Норман держал своих лошадей.

Как это ни странно, наемники – пять десятков головорезов, не служащих сэру Джону постоянно, а лишь примкнувших на время боевых действий за деньги и часть трофеев, – тоже идут с ними. Почему нет? Поход, по всем приметам, обещает быть вполне победоносным, а о королеве торов им никто так и не сообщил. Просто – поход, бой, награда… Вполне приемлемые условия.

Что до людей Ральфа Нормана, то здесь имеет место совершенно иной принцип подбора бойцов – наемники в его отряде составляют подавляющее большинство. С одной стороны, наиболее верных людей рыцарю пришлось оставить охранять свои владения – в отличие от земель соседа, там еще было что грабить. С другой стороны, несмотря на некоторую скупость, барон Ральф предпочитает терять золото, а не людей. Наемники… наемники не возражают, война идет вовсю, и платят им хорошо.

Всего отряд Ральфа Нормана насчитывает четыре сотни бойцов, да еще пришлось нанять за еду два десятка оборванцев, коих всегда много крутится возле поля боя, чтобы они заняли место его людей в опустевшем лагере, создавая впечатление, что лагерь не покинут. И еще пятерых бойцов оставили – охранять оставленное в лагере имущество от указанных оборванцев…

Война – это планирование, управление, подсчеты и лишь в последнюю очередь – боевые действия. Увы.

Никем не остановленный – в такой ливень трудно было бы ожидать от патрулей хоть какой-то активности – отряд пересекает ручей и движется вверх по пологому склону. Туда, где предположительно находится лагерь противника. Если бы не Аллен Свансон, заметим, они бы никогда не нашли своей цели, – тьма стоит просто кромешная, а кратковременные вспышки молний скорее ослепляют, мешая глазам привыкнуть к этому мраку, нежели пытаются что-то осветить. Ливень давно превратился в упругий занавес, и на расстоянии трех шагов ничего не видно.