Александр Сивинских - Проходящий сквозь стены

— Тогда откуда столько ликования? — удивился он. — Или это истерика разочарованного в лучших мечтах человека?

Я врезал ему щелбан. За истерику.

— Какое счастье, что в моем окружении на одного самоуверенного беса скоро станет меньше.

— Это почему? — спросил он, делая вид, будто не понял.

— Если к третьим петухам я не окажусь в Сонечкиной кровати, ты, милок, сдохнешь. Таков неумолимый закон природы. Бесы всегда, всегда выполняют свои обещания.

— О, ну, разумеется! При условии, что, обещая, не лгут намеренно и даже злонамеренно. И, кроме того, Паша, — он вздохнул в притворном сожалении, — разве ты слышал от меня слово «клянусь»? Ведь глупо было бы…

Я закатал ему второй щелбан — хлесткий и звонкий. Что называется, в бессильной злобе.

Софья сама встретила «делового партнера» — великолепно сложенного буйнокудрого двухметрового красавца — прямо в прихожей. Красавец назвал ее своей прелестницей, преподнес роскошный розовый букет и нежно поцеловал в губы. Затем бросил мне на плечо длинный шелковый шарф, показал пальцами «убирайся» и поцеловал Софью опять. Не без труда высвободившись, пунцовая от удовольствия и смущения Софья пробормотала:

— Поль, меня нет ни для кого. Ты понимаешь?

Я усердно закивал.

— Поль? — с брезгливым удивлением сказал красавец. — Какая глупая кличка. Он что, педераст? Дама с собачкой?.. Ха-ха-ха!

Софья закрыла ему ладошкой рот, с протестующей интонацией зашептала на ухо. Красавец пожал скульптурным плечом, смерил меня презрительно-насмешливым взглядом и повлек Софью прочь.

Лязгнули запоры, отделяющие дортуар от «людской».

— Лучше молчи, зверь, — процедил я.

Меня всего трясло. Сорвав с плеча барский шарф, я бешено поглядел на него, потом поднес к носу, тщательно высморкался, аккуратно скатал трубочкой и швырнул сверток в угол.

— Рискуешь вылететь без выходного пособия, — предупредил Жерар.

— Да я ему еще весь курятник распинаю, козлу поганому…

— Ах, Моська, знать, она сильна, коль лает на слона…— пискнул бес и сейчас же опасливо отскочил подальше.

— Напарник, — задушевно сказал я, присаживаясь на корточки, — самый дохлый комбинатор способен пройти насквозь полуметровую каменную стену. Туда и обратно. Ты думаешь, это легко? Попробуй! Давай, примени свои сверхъестественные способности!

Бес пробурчал излюбленное «глупо было бы…» и «ага, разбежался!», после чего отскочил еще дальше. Испугался, что я захочу ему помочь в немедленном совершении транспозиции.

— Учти, когда мне приспичит завязать этого пижона морским узлом, ему не помогут ни сто килограммов веса, ни развитая мускулатура, — почти веря в свои слова, сказал я. Поднялся с корточек и принялся раздеваться.

— Впе-е-ред! — скомандовал забывчивый бес, едва я освободился от плавок.

У меня память значительно лучше. Я от души наподдал босой ногой его пушистый зад:

— Муму, скотина! Помнишь? Он забился под кресло. — Стереги. — Я уложил плавки поверх остальной одежды и шагнул в стену.

Дом был кирпичный. Казалось, что меня пронизали миллионы прохладных скользких иголочек. Скорей щекочущих, чем покалывающих. Вроде пузырьков от газировки. Чрезвычайно приятное ощущение. Это вам не железобетон!

Софья Романовна и ее бойфренд обнаружились в непосредственной близости от роскошной постели с балдахином, кистями и водяным матрасом три на пять. (Неужели кто-то сомневался?) Звучала вкрадчивая музыка. Любовники нежно ворковали, потягивая «Клико» и неспешно, по частям, обнажали друг друга. Дверь, ведущая из мягко подсвеченной спальни в погруженный во мрак коридор, была распахнута настежь. Этим я и воспользовался, улегшись в коридоре на пол — вдоль стеночки, точно напротив двери — и прикинувшись толстым ворсистым шлангом, исполненным очей.

После чего, исходя из многообещающей прелюдии, приготовился к красивому зрелищу. Увы, мечтам было суждено мечтами и остаться. Под белоснежной батистовой рубашкой мужчины — с брабантским кружевом по вороту и бриллиантовыми запонками в кружевных манжетах — скрывался не мускулистый человеческий торс, а нечто совершенно иное! То есть торс был, и вполне мускулистый… но не вполне человеческий. Из середины груди вырастали многочисленные подвижные щупальца — точно лепестки мясистого розового цветка. Ну а что там шевелилось и пульсировало у пришельца в паху, я даже рассматривать не стал. Гадость какая-то.

Софья Романовна, однако, ксенофобией не страдала. Она разошлась не на шутку. Называя бойфренда своим бешеным кракеном (по-видимому, за широкую спину и обилие щупалец)[22], она драла его ногтями, била пятками, кусала и стонала при этом так отчаянно, что у ковра, которым я оборотился, закручивались в свиное ухо углы и вставали дыбом ворсинки. Да уж, чудо-юдо это, взявшееся неведомо откуда, умело угодить земной женщине. И из каких только пучин — морских или космических — выплыло? Наших-то, земных, демонов, мутантов, оборотней и прочую инфернальную братию я знаю назубок всю поголовно. Их внешность то есть. А этот фрукт… Взять хотя бы блямбы — размером с дореволюционный пятак и похожие очертаниями на кляксы, — что вылетели у него из волос и кружили над головой с негромким жужжанием, янтарно мерцая. А совершенно бесподобная сексуальная неутомимость?.. Автомат какой-то!

Вымотав «деловую девушку» до предела, чудовищное порождение неведомых бездн закурило трубочку и, перебирая по-хозяйски кудряшки внизу Сонечкиного живота, принялось обсуждать нюансы совместного бизнеса. Совсем как земной мужчина.

Вот тут-то все и встало на свои места. Я услышал слово «Гугол».

Проект «Гугол». Наиболее амбициозный, агрессивный и многообещающий отечественный частный проект последних лет, о котором вот уж полгода с восторгом трубит весь русскоязычный Интернет и некоторые СМИ. В перспективе — сверхприбыльный.

Тот самый «Гугол», который не только десять в степени сто — самое большое из чисел, имеющих название, но и новейший отечественный суперпроцессор для ПК. Процессор, за право единолично инвестировать производство которого японцы, по слухам, не только вдрызг рассорились с нефтяными арабскими шейхами, но и полностью отказались от территориальных претензий к России. Процессор, чье массовое появление на мировом рынке может стать причиной самого страшного потрясения для компьютерных супердержав — США и Канады — за всю историю их существования в этой роли. Компактный, сказочно дешевый, фантастически производительный и почти нереально экономичный — готовый молотить неделями и месяцами буквально от «пальчиковой» батарейки. (А от «Дюрасел», само собой, до десяти раз дольше!) Предоставляющий самые широкие возможности для хранения невообразимых по объему массивов данных в интегрированной (в интегрированной!!!) памяти и комфортной многопотоковой работы с ними. Имеющий зачатки эвристического мышления, но — главное! — будто бы саморазвивающийся. Способный усложняться вместе с усложнением предлагаемых задач. Процессор, не только существование которого, но даже создание в ближайшие сорок—пятьдесят лет, по заявлениям все тех же американцев и канадцев, — невозможно. Особенно в России.

Оказывается, возможно. И именно в России. Как я понял, кракены поставляли фирме, возглавляемой Софьей Романовной, микроскопические кристаллические зародыши, которые, будучи помещены в некую активную среду, начинали расти подобно всякому кристаллу, и росли, пока не вырастут в полноценные «Гуголы». Взамен процессорных эмбрионов обладатели нагрудных щупалец получали деловой лес (преимущественно орех и лиственницу), яровую рожь… ну а некоторые — еще и роскошь интимного общения с прекрасной землянкой.

Пахло это оч-чень большими деньгами.

Да что там пахло! Это и были самые деньги. Огромные деньги — не зря конкуренты задергались.

Представляю, что за фигуры приходили на поклон к Сулейману!

Любовники наконец покончили с разговорами, сделали еще одно погружение в русло любовной реки, сопровождаемое яростным аккомпанементом плесков внутри жидкостного матраса, после чего смежили веки. Дождавшись уютного сонного сопения дамы и сдержанного похрапывания кавалера, я ретировался.

Ошеломленный открывшимися тайнами, а равно масштабом кракенской экспансии, я медленно натягивал одежду, шепотом повторяя числа со многими нулями, которые громоздились перед моим мысленным взором горами шуршащих евро, долларов, иен и просто рублей.

Святая простота! Я совсем забыл о напарнике. Жерар вспрыгнул на стол и, гавкнув нетерпеливо, спросил:

— Надеюсь, ты не собираешься рассказывать об этом Сулейману?

— О чем? — спохватился я.

— О наших с тобой миллиардах, Павлуша.

— Экой ты резвый! — присвистнул я. — Шантаж чреват, знаешь ли… И, между прочим, кто тебе сказал, что мы в доле?