Адептка Эмили - Жданова Алиса

– Кстати, – оживился Генри, и его глаза загорелись в предвкушении. – Как тебе Китти Ватсонс, с которой я танцевал третий танец на последнем балу? Одобряешь?

Подумав пару минут, я безапелляционно бросила:

– Нет. Ты ее не любишь.

– Это почему? – возмутился он. – Я чувствую себя очень даже влюбленным! Вчера я почти написал грустный стих. Хочешь, продекламирую?

– Потому, – наставительно ответила я, садясь на скамейку перед беседкой и чувствуя себя ужасно умудренной опытом. Опыт был не моим собственным, а позаимствованным из книг, ну да ладно. – Потому что когда ты по-настоящему влюбишься, то приведешь свою даму сердца ко мне и скажешь: «Вот моя невеста. Я люблю ее и собираюсь жениться, и тебе придется принять мое решение». И не будешь спрашивать моего мнения. Вот тогда я пойму, что ты действительно влюбился.

– И откуда в тебе столько мудрости? – притворно восхитился Генри и нажал мне на нос, чтобы не зазнавалась. – Ладно, так что будем делать с твоим женихом-опекуном? Может, сбежишь из своего пансиона и поживешь в моем городском особняке? Хотя нет, там тебя быстро найдут. Тогда давай я сниму тебе тихий домик в пригороде! Переждешь чуть-чуть, и будешь свободна от всяких Фиггинсов.

– О, отличная мысль! – обрадовалась я. Сама я до совершеннолетия не могла распоряжаться ни центом, поэтому предложение друга было весьма кстати. – И еще мне понадобится служанка, и кухарка, и…

– Ничего не выйдет, – вдруг перебил меня Генри, и нарисовавшиеся перед моим мысленным взором служанка с кухаркой растаяли, как дым. – Тебя будут искать, а магический поиск сразу же покажет, где ты. Поэтому нужно спрятаться в месте, где из-за магических колебаний поиск сбоит и человека невозможно обнаружить.

– А что это за места? – деловито спросила я. Генри учился в самой настоящей магической академии, и в вопросах магии ему можно было довериться. У меня тоже имелся дар, но в нашем пансионе уделяли больше внимания вышивке, чем заклинаниям.

– Тюрьма, дворец, дом для душевнобольных магов, – с воодушевлением перечислил Генри, плюхаясь рядом со мной и загибая пальцы. Я скривилась – попасть в одно из этих мест было невозможно, а в остальные как-то не хотелось. – О, и магические университеты и академии тоже! Там столько магов в одном месте, что заклинание поиска просто не работает. Придумал! – Он вдруг развернулся ко мне со вспыхнувшим энтузиазмом во взгляде, и я поежилась. Последний раз, когда я видела этот взгляд, мы сбежали поглазеть на ярмарку, и потом меня на месяц оставили без сладкого. – Ты можешь поступить в мою магическую академию!

– Генри, – я мягко улыбнулась. Мадам Фоббс учила нас, что, когда мужчины говорят глупости, им нужно противостоять с улыбкой, – но… это же мужская магическая академия!

– Вот именно! – Генри воздел палец к небу, словно призывая его в свидетели своей гениальности. – Девушку там искать не будут! Переоденешься в мужской костюм – и сойдешь за адепта академии. Помнишь, какой миленький из тебя получился пастушок на домашнем спектакле два года назад?

Вообще-то это было два года назад, как он верно отметил. Я недовольно засопела. Кое-кто мог бы сделать вид, что за последние два года я так расцвела, что теперь уж меня за пастушка не примут. Хотя, конечно, если не надевать корсет, а наоборот, обмотать талию полотенцем, чтобы казалась шире, и надеть тугое белье…

– Нет, – одумавшись, я покачала головой. – Меня же поселят в одну комнату с мужчинами! Моя репутация будет разрушена, не говоря уже о том, что они мигом меня разоблачат.

– Поселишься со мной, – предложил друг, – а я это время стану ночевать в своем городском особняке, старшекурсников отпускают. Будешь одна в комнате, и никто тебя не побеспокоит!

А ведь если я буду жить одна, то риск гораздо меньше… Я могу просто сидеть целый день в комнате, ну и изредка ходить на занятия. Мне же не важны оценки? Вот и стану неуспевающим студентом, зато через два месяца выйду на волю, то есть из академии, уже свободным человеком, которого никто не заставит выйти замуж!

– А документы? – вдруг вспомнила я одно немаловажное обстоятельство.

– О, как тебе повезло, моя дорогая Эмили! – Генри с достоинством поклонился, словно ему вовсю рукоплескала восторженная публика. – Ведь у меня есть знакомый, у которого есть знакомый, который может добыть что угодно. Будут у тебя документы.

– Фальшивые? – возопила я и тут же, оглянувшись, перешла на шепот: – Генри, тебе не нужно водиться с такими знакомыми! Пообещай, что ты не будешь иметь с ними дела!

– Пообещаю сразу после того, как добуду тебе фальшивый паспорт и метрику, – заверил Генри. – Ну так что, согласна на эту авантюру?

Я напряженно размышляла. Конечно, будь у меня возможность спрятаться в женской академии магии, все было бы гораздо проще. Но, к сожалению, в Эггерионе учиться в университетах и прочих академиях могут только мужчины. Женщинам же уготована судьба хранительниц очага, и образование, по мнению большинства, нам ни к чему. Так что и выбора, где прятаться, у меня особо не оставалось. Генри прав. Когда этот мистер Фиггинс поймет, что все денежки, поместья и земли, уже было оказавшиеся в его руках, могут так же быстро из них выскользнуть, он не поскупится и пустит по моему следу магов. И если я не спрячусь в академии, то найдут меня быстро.

– Я согласна, – храбро заявила я. Если правда откроется, то моя репутация будет разрушена, и ни один приличный человек не станет со мной даже здороваться. А если я не решусь на эту авантюру, то скоро стану миссис Фиггинс – и тогда даже все приличные люди мира, здоровающиеся со мной с утра до вечера, покажутся слабым утешением. Однако, посмотрев на Генри, я заметила в его взгляде не восхищение моим мужеством, а скепсис.

– Все же ты не очень похожа на парня, – заявил он голосом нашей учительницы рукоделия, которой пытаются сдать вышивку с торчащими нитками. – Попрошу-ка я, чтобы тебе сделали иностранный паспорт. Будешь лотариндцем! Всем известно, что мы, эггерионцы – смелые и статные, а они – тощие и хилые, только и горазды скакать на балах и распевать романсы. Так что не забудь про акцент.

Я подумала, что лотариндцы, наверное, думают то же самое о нас – не то, что мы скачем на балах и поем романсы, а то, что мы хилые, а они статные, и бросила на Генри укоризненный взгляд. Однако тот уже вбил себе в голову, что я буду убедительнее смотреться в роли ученика-иностранца. Вздохнув, я решила ему не перечить. Мадам Фоббс учила нас: если мужчина твердо что-то решил, то лучше с ним соглашаться.

– Хорошо, пусть будет иностранный паспорт, – кротко отозвалась я. – Только вот акцента от меня не требуй, я тут же собьюсь! Лучше буду ассимилировавшимся иностранцем, который прожил в Эггерионе много лет, но вкусил недостаточно овсянки, чтобы похвастаться впечатляющим ростом.

– Отлично! – хлопнув в ладоши, объявил Генри. – Тогда будь готова через три дня, я явлюсь тебя похищать.

Похищение случается в жизни не каждый день, поэтому к нему следует тщательно подготовиться. Особы романтические собрали бы полный чемодан нарядов, чтобы томно возлежать в них на подушках в плену у похитителей, пока те не влюбятся. Особы практичные приготовили бы шпильки для взлома замков, веревку для побега из окна и прочие полезные вещи. Я же поступила по-другому.

Во-первых, я тщательно изорвала все свои письма, а потом сожгла их огненным заклинанием. Огненная стихия начала откликаться во мне несколько лет назад, и, хотя в пансионе нас толком не учили, что-то я все же умела. Например, создать небольшой шарик и сжечь письма, не спалив при этом полпансиона.

Затем я собрала все свои вещи в чемодан и попросила пробегавшего по коридору слугу отнести их ко входу, сопроводив просьбу монеткой. Убедившись, что комната девственно чиста и нигде не завалялось ни расчески с волосами, по которым легко найти человека, ни незамеченных вещей, я вышла и направилась в кабинет директрисы.