Михаил Зайцев - Спартак Superstar

– О другом задумался, – признался Спартак.

– О чем, если не секрет? Что для тебя важнее, товарищ лейтенант, высказанных вслух мыслей сторожила о здешней непростой жизни? – Признание Спартака слегка, но обидело Василия Пехоту. Он, Пехота, ты понимаешь, откровенничает, а его, понимаешь, не слушают. Для кого, спрашивается, он старается? Для Джульбарса?

– О девушке я своей, о земной, задумался, – нашелся Спартак. – С ней, быть может, прямо сейчас двойник мой на белых простынях кувыркается. Ревную я.

Обиды как не бывало. Вся обида вышла, словно злой дух, из Василия Ивановича на выдохе после тяжелого вздоха. Пехота опустил глаза, взглянул на давно потухшую трубку, стукнул ею о завалинку, выбивая пепел. Встрепенулся, разбуженный стуком Джульбарс. Василий Иванович посмотрел на дракончика, махнул рукой вяло, мол, спи дальше, животное, отдыхай.

– Знамо дело, – Пехота дружески похлопал Спартака по плечу. – Бабы, они... От них... Вообще-то, в твоем варианте другой коленкор, и... Забудь! Брось, товарищ. Выкинь из головы. Трудно, ясное дело, но я тебе, слышь, сейчас помогу. Записи твоих выступлений на ринге я видел, но записи – записями, а надо б воочию глянуть, как ты работаешь.

– Вы предлагаете спарринг? – Спартак рефлекторно выпрямил спину и расправил плечи, инстинктивно протестировал организм и успокоился: все системы восстановились полностью, отдохнули и готовы к ратному труду.

– Точно так, товарищ дорогой. Спарринг. Только не со мной. Со спецсредством. Поспаррингуешь с роборотнем, а я за вами понаблюдаю.

– С кем?

– С роботом-оборотнем.

– Типа, с роботом-трансформером, да?

– Догадлив ты, как я погляжу. Только слово «роборотень» мне больше по нраву, чем казенное «трансформер». Роборотень – полнее отражает суть спецсредства, – Василий Иванович вложил два пальца в рот и зычно свистнул.

– Йо? – Головенка Джульбарса лупоглазо вылупилась на хозяина.

– Это я не тебе, собака ты моя чешуйчатая. Спи, Джулька, коли охота. Только, слышь, лейтенант, не уснет он. Страсть, как любит разные представления. Они у нас на заимке редкость. Скучно мальчику со мной на заимке. Было. До твоего появления.

Глухие шумы за хатой однозначно свидетельствовали, что их источник копошится в сарайчике, который хозяин, проводя для Спартака экскурсию по оазису заимки, охарактеризовал как «хозблок». Судя по звукам, в сарайчике упало что-то, вроде ведра в таз, простуженно и протестующее заскрипела дверь, открываясь, послышались шуршащие шаги по траве.

– Йо! – Обрадовался Джульбарс, единым махом взопрыгнул на перила крылечка и устроился на перилах, словно курица на насесте.

Из темени кустов за хатой на полянку перед крыльцом вышел роборотень. В сумерках позднего вечера он смахивал на привидение. Матово-белая человеческая фигура с головой, но без лица, без признаков пола, без острых углов, вся какая-то сглаженная, зализанная, самостоятельно передвигающаяся человекоподобная болванка.

Спартак поднялся с завалинки, сцепил пальцы в «замок», хрустнул суставами.

– Смотри мне, грядки не потопчи, боец, – вместо напутствия бросил в спину земляку товарищ полноправный гражданин Пехота.

Грядки справа, сзади за спиной хата, крылечко и наблюдатели, человек и дракончик, слева остановился на краю полянки роборотень. Спартак повернулся к спарринг-партнеру, еще раз оглядел полянку новым взглядом, взглядом бойца.

Места для ратных игрищ под открытым небом вполне достаточно. Мурава под ногами приемлемо мягкая, падение на нее – одно удовольствие. Спартак сместил центр тяжести на правую ногу, согнул ее в колене, выставил вперед левую, поднял крепко сжатые кулаки, приготовился к схватке с роборотнем, который стоял в пяти шагах от героя. До поры стоял болван-болваном. До того, как Спартак поднял кулаки.

Роборотень тоже присел на правой и тоже выставил вперед разгруженную левую. Приподнял согнутые локти, изогнул кисти крючками. На голове-болванке выросли жесткие и прямые черные волосы. Безликое лицо обрело черты – выступили скулы, обозначились брови, под ними расползлись щелочки глаз, отпочковались уши, вспучился нос, раскрылся рот. Матовая поверхность роборота обрела фактуру желтоватых кожных покровов азиата. Покровы частично отслоились от туловища и рук, провисли складками, потемнели, превращаясь в длиннополый халат, весь покрытый вязью иероглифов. Не более двух секунд понадобилось роборотню, чтобы прикинуться китайцем, владеющим стилем хищного таракана.

Стилевую принадлежность выдавала стойка. Стиль единственного таракана-хищника на планете Земля, легендарный стиль «Богомола», очень любят киношники. Стойку «Богомола» с другой не спутаешь, если хотя бы раз ее видел допреж, хотя бы в кино. Спартак знал, что родоначальники тараканьего стиля предпочли разнообразию техники ног устойчивость, и посему наш герой чуть разогнул колено опорной правой, готовясь переиграть в маневре противника. «Богомол» шагнул по направлению к герою. Шагнув, роборотень изменился. Исчезли халат и антропологические признаки азиата. Почернела кожа, расплющился нос, утолстились губы, пошли колечками волосы, округлились глаза, кисти роборотня обросли перчатками. Начинал шаг китайский таракан в низкой стойке, а закончил пританцовывающий негритянский боксер.

Спартак согнул колено правой, готовый противопоставить порханиям боксера каратешную непоколебимость и мощь.

Спартак моргнул. Опускал веки, видел негра в боксерских перчатках, поднял ресницы и увидел европейца штангиста... А впрочем, нет, не штангиста, борца! Обманулся по вине трико, оно и у штангистов, и у борцов чертовски похожего кроя.

Борец, судя по стойке, практикует вольный стиль. Именно вольники вытеснили из восьмиугольника так называемых «Боев без правил», весьма популярных в последнее десятилетие ХХ века, всех прочих единоборцев. Как правило, «Бои без правил» заканчивались болевым приемом в партере. Спортсмены вольники приноровились кидать на ковер и заламывать апологетов ударной техники, а также самбистов, дзюдоистов, дзюдзюцуистов, всех тех, которые заточены бороться в одежде и, за компанию, греко-римских борцов, которые фигово следят за ногами.

Правое колено Спартака разогнулось, он приготовился-таки попытаться встретить на отходе ударом пяткой излюбленный борцами вольного стиля проход в ноги.

Борец шагнул, и борцовское трико растеклось туманной облачностью по меняющему цвет телу. Земной борец превращался в местного голубого мастера колено-локтевого фехтования.

Как голубые фехтуют коленями и локтями, наш герой, разумеется, понятия не имел. Когда голубые парапсихологически крутили Спартаку кишки, они стояли иначе, чем этот. Те раскорячились в широких боевых стойках, а этот обе ноги поставил рядышком, и колени согнул по-другому. Те делали пассы расслабленными, вытянутыми руками, а этот согнул руки и выставил впереди себя локти. Нелепая позиция, однако, должно быть, из нее вытекает очень даже лепая атака. Не исключено, что позиция нарочно нелепа, дабы заморочить Спартаку голову. Во вьетнамском вьет-во-дао, например, на дистанции боец замысловато извивается лишь ради заморочек. В ближнем бою бойцы из Вьетнама мочат врагов без всяких вычурных выпендрежей, короткими, рациональными ударами. Допустим, этот голубой тоже выпендривается для отвода глаз. Исходя из названия, фехтование коленями и локтями предполагает контакт, типа «клинч». А войти в сверхблизкий контакт рациональнее всего наскоком. Следовательно, есть смысл приготовиться к отскоку.

Спартак почти полностью разогнул правое колено, левое поднял, подтянул к животу и развел руки в стороны, изображая журавля. Спартак ценил «птичьи стили» и знал в них толк.

Но прогнозируемого наскока не последовало. Последовал шаг, и роборотень в четвертый раз полностью сменил имидж. Он превратился в... Слов нет! Одни буквы! Спартак глазам своим не поверил! Баланс на одной ноге удержал, но морально пошатнулся и грязно выругался. Выплюнул парочку бранных слов, что позаимствовал у Александра Сергеевича, какие запомнил.

Крякнул понятливо и удовлетворенно экс-майор Пехота. Смешно пискнул совершенно офигевший дракончик, и немудрено – на полянке балансировали, изображая «журавлей», зеркально повторяя один другого, два Спартака. Да – два! Шагнув в четвертый раз, роборотень скопировал и позу, и одежду, и внешность героя.

Копия-роборотень воспользовался замешательством оригинала-человека, чтобы нанести коварный удар мыском кеда в пах. Из позиции «журавля» сильный удар стопой получится только при смене ног, что роборотень и сделал – нога, которую он держал на весу, топнула по траве, заодно и приблизив роборотня к объекту атаки, а опорная взлетела, норовя обогнуть поднятую левую Спартака и поразить «золотую цель».

Оригинал опомнился и скопировал действия копии. С той лишь разницей, что опорная-толчковая Спартака взлетела по дуге, каковая пересекалась с траекторией бьющей ноги роборотня.