Анатолий Шалин - Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной системы

— Как же нам быть? — спросил Григорий. — Вернуть звездолет без помощи роботов, я полагаю, невозможно. С нами в полете в два счета расправились кибернетические мышки, а сейчас там засели зверюшки покрупнее. И вспомните, среди них уже есть роботы-солдаты.

— Мышки оказались для нас неожиданностью, — вздохнул Прохор, — а сейчас наше нападение будет для засевших в звездолете внезапным. И потом, у нас нет другого выбора.

— А саворб сумеет подползти незаметно к «Звездному орлу»? — спросил я.

— Подползать незаметно придется нам самим, — нахмурился Григорий. — Ты бы, Степа, соорудил нам для такого случая хоть что-нибудь дырокольное, не с голыми же руками идти на абордаж своего родного корабля.

— Разбирайте! — Степан извлек откуда-то из мрака короткоствольные никелированные пистолеты и протянул нам.

Штурман повертел свое оружие в руках, прикинул на ладони и неопределенно хмыкнул:

— Что это за игрушка?

— Саворбы не умеют изготавливать смертоносное оружие, — пояснил кибернетик, — это портативный парализатор, стреляет полыми иглами с жидкостью. Попадание жидкости в кровь паралиэует человека часов на двадцать.

— Этих толстокожих, пожалуй, такой чепуховиной не проймешь, проворчал Прохор. — А с роботами как быть?

— Ничего лучшего пока предложить не могу, — ответил Степан и вдруг насторожился: — Смотрите, на экране что-то движется нам навстречу!

— Поверни саворба куда-нибудь в сторону, — посоветовал Григорий. — Это кто-то из местных, а с ними нам встречаться еще рановато.

— Не успею! У них большая скорость. Какая-то машина.

В это время водитель машины наконец заметил саворба на дороге и резко затормозил метрах в десяти от нас. Открылась дверца. Из кабины высунулась голова в шлеме, и вдруг короткие вспышки прорезали темноту.

Где-то над нами послышались гулкие хлопки.

— Идиот! Стреляет разрывными… — процедил сквозь зубы Степан, лихорадочно щелкая кнопками пульта.

В последующее мгновение щупальцы саворба метнулись через весь экран к автомобилю.

Через минуту перед нами лежал полумертвый от страха свербит. Руки его были аккуратно связаны за спиной, а зубы стучали, точно парня лихорадило.

— Напрасно ты, Степан, скромничал, — сказал штурман, осматривая автомат пленника. — Твои саворбы — шустрые ребята. Эк ты поддел этого поросенка, точно карася на удочку!

— Ничего другого не оставалось! Разрывные пули. Он мог нас всех погубить.

— Кто такой? Откуда? — напустился Прохор на дрожащего свербита.

— Лейтенант Пус. Из Кротона.

— Куда ехал?

— На полигон к генералу Нивсу.

— По какому делу?

— С донесением.

— Что за донесение? Живо отвечай!

Свербит испуганно шмыгнул носом:

— У меня пакет к генералу.

— Где пакет?

— В кармане, — Пус кивнул на левый карман походного комбинезона и отвернулся.

Прохор проворно вывернул карманы лейтенанта, изъял лучевой пистолет, несколько обойм к нему и небольшой квадратный конверт, обильно изукрашенный жирными черными печатями.

Капитан неторопливо вскрыл конверт и пробежал глазами бумагу:

— Нас приказано доставить в форт Хох.

— Выходит, мы улизнули вовремя, — сказал я.

— Странно, — поворчал Григорий, — пока они не должны были нас тревожить. Видимо, что-то произошло… Впрочем, все складывается удачно. У нас теперь появился лейтенант Пус и его машина.

— Ты прав, — после непродолжительного размышления и поглаживания бороды сказал Прохор, — это значительно облегчает дело. Кстати, лейтенант, что такое форт Хох? Надеюсь, вполне приличное место?

— Форт Хох — тюрьма в сотне километров от Кротона.

— А! Очередная экскурсия? — улыбнулся Степан. — Эти свербиты просто помешаны на туризме. Чудесно! Истинно свербское гостеприимство! Капитан, мы, конечно, воспользуемся случаем и посетим сей уголок?

— Форт Хох… Наверное, что-нибудь очень древнее. Памятник старины… Карцеры… Каменные мешки, пыточные камеры… Жаль, лейтенант, жаль, но на этот раз у нас возникли другие планы. И я надеюсь, вы с чисто свербским великодушием и предупредительностью поможете нам их осуществить. Посещение же форта Хох отложим до лучших времен. Экскурсия эта, право, не горит.

— Конечно, не горит, — подтвердил Григорий.

— А я так еще под впечатлением от посещения Большой Новой тюрьмы, речей громдыхмейстера, — заметил Степан, — излишние эмоции только вредят нашему организму.

— Да, — подтвердил я, не желая отставать от товарищей, — обилие впечатлений иногда сильно расшатывает нашу нервную систему. Тут важно не перегнуть палку.

— Да, да, Тимофей, — оживился капитан, — ты прав, главное не перегнуть палку. Но времени у нас мало, перейдем к делу. Степан, ты, конечно, остаешься в саворбе?

— Да. Здесь от меня больше пользы будет.

— Отлично! А мы пересаживаемся в машину лейтенанта. Надеюсь, лейтенант, вы не возражаете?

Нет, лейтенант не возражал. По-моему, у него от наших речей и нахальства иссяк запас слов. Пус лишь слабо кивнул, не в силах оторвать взгляд от могучих волосатых рук капитана Прохора. В левой руке капитан держал бумаги, изъятые при обыске у лейтенанта, а в правой небрежно вертел лазерный пистолет.

— Р-р-ради всего с-святого, — прошептал лейтенант, — уберите оружие, у пистолета очень слабый спусковой крючок.

— А он заряжен? — удивился капитан. — Извините великодушно, не знал. Как же это вы, Пус, ночью, один и с заряженным пистолетом? Ай! Ай! Неосторожно. Пересаживайтесь в свою машину, только без глупостей.

— П-понимаю…

Мы залезли в машину лейтенанта. Вездеход, хотя и далеко не генеральский, выглядел вполне надежно. Григорий сел за руль, рядом с ним на переднее сиденье посадили Пуса. Прохор развязал руки лейтенанту, но предупредил, чтобы тот вел себя очень тихо и слушался старших.

Пус в ответ как-то весь нервно передернулся, что-то еле слышно прохрипел невразумительное и обмяк на сиденье. Он оказался достаточно сообразительным пареньком и всю дорогу был тих и застенчив.

Капитан мурлыкал одну из своих любимых песенок о героях-первопроходцах, поглаживал высунувшегося из комбинезона кота Василия и благодушно посматривал по сторонам.

Правда, рассмотреть что-либо вокруг было трудновато: все утопало в густой, маслянистой тьме, и даже кусок дороги, вырываемый у ночи фарами машины, казался призрачным и абсолютно черным.

Григорий выжимал из мотора все, что мог выжать из автомобиля в условиях горной дороги в ночное время. Мы торопились. Вездеход катил очень резво, порою мне казалось, еще секунда и на очередном крутом повороте машина перевернется и сорвется в пропасть, но штурман как-то ухитрялся вывернуться и проехать в таких местах, где обычный робот-водитель давно бы разбил и вездеход и пассажиров. Признаться, эта поездка в горах через какие-то ущелья и темноту свербской ночи запомнилась надолго и не раз потом снились мне обрывы, трещины, скалы и разломы горных пород. Капитан же внешне почти не волновался и, как я заметил, больше следил за физиономией Пуса, его руками. И лишь однажды, когда вездеход развернуло на крутом скользком склоне и машина чуть ли не зависла над пропастью, Булкин бросил быстрый взгляд во тьму за окошком и тихо сказал:

— Осторожней, Гриша… Подушек там на дне нам никто не приготовил, а этот тарантас, к сожалению, не умеет летать…

Мы ехали уже около двух часов, когда дорога стала ровнее и неожиданно в свете фар появилась небольшая каменная будка с одним крохотным оконцем, а на обочину перед вездеходом вылезла сгорбленная фигура с автоматом и замахала рукой.

— Что еще за привидение? — спросил Григорий у лейтенанта, нажимая на тормоза.

— Пост при въезде в охраняемую зону, — ответил Пус.

— Опять зона, — вздохнул капитан. — От кого ее охраняют?

— От штатских, от посторонних, от экстремистов.

— До звездолета отсюда далеко?

— Смотря до какого звездолета, — сказал Пус.

— До нашего звездолета, — уточнил капитан, — до «Звездного орла». Ты, парень, брось крутить!

— До вашего километра два будет, но вокруг него тоже охрана.

— Ясно! — Прохор весь напрягся, точно перед прыжком, и, толкнув легонько пистолетом в спину лейтенанта, скомандовал Пусу: — Опусти стекло, высунь голову и успокой этого бедолагу. Соври часовому что-нибудь правдоподобное, но без шуток! Если потребует, предъявишь свой пропуск и документы, держи бумаги! А ты, Григорий, следи за будкой!

Пус поспешил выполнить указания капитана, он высунулся из окошка вездехода и крикнул подошедшему солдату:

— Я лейтенант Пус из Кротона. Вот мои документы. Пропустите машину! Я спешу!

Часовой вяло поднял кулак к носу, рявкнул: «Грызи!» — и, взяв у лейтенанта пропуск и другие бумаги, при свете фонарика стал медленно перелистывать. Сравнив фотографию на пропуске с физиономией Пуса, удовлетворенно хмыкнул и вернул всю пачку бумаг лейтенанту. — Эти с вами?