Ярослав Петрашко - Черный бульвар

Снег сунул мегафон капитану и, сказав, чтобы тот велел своим.людям отползти на пятьдесят метров, двинулся по дорожке к газораспределительной будке.

Офицер, прокричав что-то ему вслед, видимо понял, что другого выхода пока все равно нет, отдал приказ полицейским отойти назад. Снег спокойно подошел к газораспределителю и, сняв очки, спрятал их в нагрудный карман.

– Оружие! - взвизгнули из будки, - Брось оружие!

Снег вытащил из кобуры на поясе полицейский револьвер и кинул его)

на дорожку.

– Если кто-то из твоих дружков сейчас попробует сунуться, я пристрелю первого тебя!

Дверь приоткрылась, и Снег вошел. Едва он скрылся, один за другим прогремели несколько выстрелов. Офицер, забыв про мегафон, матерно выругался и взревел: «Всем к бою! На штурм, вперед!» Но не успела группа захвата преодолеть и половины пути, как в дверном проеме снова показался Снег, забрызганный кровью, однако, судя по всему, он не был ранен. В руке он сжимал небольшой пистолет крупного калибра, каким обычно пользуются частные детективы и телохранители: он крепится обычно в подмышечной кобуре и, благодаря несложному приспособлению из эспандерной резинки, может мгновенно оказаться в руке. Снег сказал подбежавшим полицейским: «Вряд ли ваша помощь потребуется: по-моему, я его ухлопал.» Капитан только заскрипел зубами и прошипел: «Сдайте оружие, инспектор, вы арестованы!»

Сергей Снег сидел за своим столом и смотрел прямо перед собой невидящими глазами. Его очки лежали на газете, где было написано крупно: « ПРЕСТУПНИК УНЕС СВОЮ ТАЙНУ В МОГИЛУ НЕ БЕЗ ПОМОЩИ ИНСПЕКТОРА СНЕГА! ИНСПЕКТОР ПОД ДОМАШНИМ АРЕСТОМ. СКАЗАЛ ЛИ ЧЕРНЫЙ БУЛЬВАР СВОЕ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО?»

Снег поморгал, потер лицо руками, тяжело вздохнул и полез под письменный стол. Выдернул из-под ножки стола край ковра, откатил его в сторону и, отсчитав от плинтуса восемь паркетин, достал нож, поддел девятую. Запустив руку в тайник, он вытащил оттуда плотно набитую мужскую ручную сумку. Выбравшись из-под стола. Снег проверил, надежно ли задернуты портьеры и хорошо ли заперта дверь. Затем принялся раскладывать содержимое сумки на столе. На газету легли: тяжелый «люгер» с глушителем в специальной кобуре для скрытого ношения, четыре обоймы к нему, советский загранпаспорт на имя Иванова Петра Сергеевича с Фотографией Снега в тонированных очках, две пачки долларов США в сотенных купюрах и большой выкидной нож с перламутровой рукояткой. Снег минут пять тупо глядел на стол, потом, словно решившись, спрятал все, кроме пистолета, обратно в сумку, быстро написал на полях газеты несколько слов и, взведу затвор, зажал глушитель в зубах. В этот момент зазвонил телефон. Снег замер. Звонок повторился. Нехотя опустив оружие, инспектор медленно снял трубку: «Какого черта?…»

– Здравствуйте, это приют для одичавших собак-альбиносов? Говорят из редакции детского евангелического журнала «Ужас Черного Бульвара.» Мы вот тут прочли в вечерней газете, что Бульвар унес преступника в могилу за последним словом инспектора Снега, которое он еще не сказал не без помощи домашнего ареста. Скажите, мы все правильно поняли? Ну, что ты молчишь, шакал бешеный? Протявкал бы что-нибудь!

– Где ты?! Скажи мне, где ты?!

– Еще не полнолуния, белая крыса, еще не полнолуние! Пиши пока мемуары для прокурора, колышек для тебя мы уже приготовили!…

Некоторое время Снег, сжимая трубку, слушал короткие гудки, затем бросил ее на рычаг, спрятал пистолет в сумку, а сумку положил обратно в тайник. После этого вышел из комнаты, пригладил волосы перед зеркалом в коридоре и сказал тетке, готовившей ужин на кухне; «Хрен тебе, а не квартиру, старая дура!»

Ян, кивнув на ходу вахтеры, вышел из подъезда Института онкологии и направился к автостоянке. Приняв ключи у пузатого охранника и презентовав ему на чай монету в пятьдесят центов, он подошел к своему черному БМВ и положил в багажник объемистый саквояж. В саквояже был объемистый термос с донорской кровью для Саши, несколько бутылок коньяка «Камю», дуэльный пистолет в раззолоченном футляре и боеприпасы к нему: шесть серебряных и двадцать свинцовых пуль, а также специально развешенный в мешочках порох. В своей квартире Ян в последнее время почти не жил. Все приготовления к охоте были закончены. Единственной его заботой был Саша, которого пришлось прятать в тщательно скрываемом от всех месте. Ян уселся за руль, завел почти бесшумный мотор и, проезжая мимо охранника, взявшего под козырек, сделал ему ручкой. Едва огни его малины скрылись за поворотом, охранник кинулся бегом к ближайшей телефонной будке и, быстро набрав номер, проговорил несколько слов. Когда Ян выезжал на Черноморское шоссе, ему в «хвост» пристроился темно-зеленый «меркюри». Слежку вел явно не профессионал, поэтому Ян обнаружил ее уже на втором повороте серпантина. Он посмотрел в зеркало заднего вида, тонко усмехнулся и проговорил: «Ах, господин верволчара! Какая трогательная забота о моей скромной персоне! Вы, положительно, не хотите, чтобы бедные вампирчики остались сегодня без свеженьких кровяных телец! Даже и не знаю, как вас благодарить!» Километрах в десяти от города, выбрав пустынный участок трассы, Ян не спеша снизил скорость и свернул в тупичок для отдыха, скрытый со всех сторон густой растительностью. БМВ остановился, мотор умолк. Ян проворно выбрался из автомобиля, оставив за рулем своего двойника, мирно закуривающего сигаретки спрятался в кустах.

Спустя минуту подкатил «меркюри» и ударил полным светом фар по БМВ и сидевшему в салоне Яну-два. Тот в притворном испуге закрыл глаза руками. Из машины выскочили двое молодых людей с обрезами артиллерийского калибра и нацелились в него с двух сторон, распахнув дверцы. Ян-два с обреченным видом заложил руки за голову. В зубах его очень правдоподобно тряслась дымящаяся «мальборина».

– Выходи, быстро! И без дурачков, в стволах - серебряные пули! Мы все о тебе знаем! Если будешь умницей, может быть, договоримся.

– Конечно, конечно! - залепетал поддельный Ян жалобным голосом, - Я буду прилежен, как первоклассница, только не стреляйте, пожалуйста в меня этими страшными серебряными пулями!

– Давай, давай!

Спотыкаясь, он выбрался из машины. От «меркюри», пылающего всеми своими световыми приборами, к нему подошла блондинка в белом кожаном плаще, держа руки в карманах.

– Д-добрый вечер, мадам! Надеюсь, у вас в карманах - не освященные облатки? Это было бы слишком для одного вечера!

Лица блондинки не было видно из-за сверкания фар, но ее смех расслышал даже настоящий Ян в кустах.

– Я ожидала увидеть такого мужчину, которого бы стоило испугаться! Однако, глядя на тебя, хочется только плюнуть. Сейчас ты покажешь дорогу к своей берлоге, где прячется твой дружок, и там мы поговорим. Ты узнаёшь меня?

– Н-нет. То есть, да! Вы - жена Влада Чистодела, специалиста по мокрым делам на заказ?

– У тебя хорошая зрительная память, жаль, что она тебе вряд ли понадобится в будущем.

– О, госпожа, пощадите! Я сделаю все, что вы потребуете! Даже, если захотите, собственными зубами перегрызу горло своему дружку! Да и зачем мне этот нахлебник и толстовец?

– Заткнись и садись с моими ребятами на заднее сиденье!

Ян-два засуетился и полез «БМВ».

– Простите, госпожа, но если в машине ваши ребята захотят пристрелить меня, они могут продырявить друг друга, а судя по калибру…

– Заткнись, я сказала! Если будешь вести себя тихо…

–Буду сидеть тихохонько, как мышка!

Блондинка ловко впрыгнула в машину, на водительское место и, обернувшись, вытянула к нему руку с небольшим серебряным распятием.

– Будешь мне надоедать - перекрещу!

– Госпожа, пощадите, уберите эту ужасную штуку, а то я совсем лишусь сил, а ведь мне еще нужно показывать дорогу!

Блондинка усмехнулась и спрятала распятие.

– Показывай, но без лишней трепотни!

– Слушаюсь, я буду лаконичен, как автоинспектор. Сначала прямо…

Она махнула рукой водителю «меркюри» и, запустив двигатель, вывела «БМВ» на трассу. В это время толстый водитель «мерка», разворачиваясь, сдал назад и, чтобы не въехать в кусты, открыл дверцу и взглянул на заднее колесо. Ян мгновенно очутился возле него и одним ударом по шее погасил его сознание. Бормоча: «Терпеть не могу жирных - один холестерин в крови!» он вышвырнул толстяка на дорогу, быстро уселся в машину и устремился следом за «БМВ».

…Блондинка заподозрила неладное, когда сидевший между двух «горилл» Ян-два принялся тихонько напевать на спуске к большому виадуку, за которым начиналось Графское.

– Шел он, шел к своей берлоге, - гнусавил фальшивый Ян, - по проселочной дороге. И, шагая через мост, наступил мафии на хвост…

–Все, мне надоело, - неожиданно закончил он и… растаял в воздухе.