Дуглас Адамс - Путеводитель по Галактике для автостопщиков

— Извиняйте, мышатки, — сказал он, — мне кажется, что сделка не состоится.

— А нам кажется, что сделка состоится, во что бы то ни стало, — хором сказали мыши. Их голоса в один миг утратили свое очарование. Скрежетнув, их стаканы поднялись над столом и поплыли по воздуху к Артуру, продолжавшему пятиться в угол, будучи совершенно не в состоянии соображать.

Триллиан в отчаянии схватила его за руку и потянула к двери, которую Форд и Зафод пытались открыть, но Артур был, как труп, — казалось, надвигающиеся воздухоплавающие грызуны загипнотизировали его.

Она закричала на него, но он только открывал и закрывал рот.

С кряхтением, Форд и Зафод кое-как открыли дверь. За ней стояла кучка безобразных людей, которые, как они могли лишь предположить, были магратейскими головорезами. Не только сами они были безобразны, но и вид медицинского оборудования в их руках далеко не радовал глаз. Толпа двинулась на них.

И вот — Артуру собирались вскрыть череп, Триллиан тщетно старалась помочь ему, а на Форда и Зафода готовились броситься несколько вооруженных душегубов. Учитывая эти обстоятельства, было большой удачей, что в этот момент вся аварийная сигнализация на планете вдруг разразилась оглушительным ревом.

— Опасность! Опасность! — гудели сирены по всей Магратее. — На планету приземлился враждебный корабль. Вооруженные нарушители в секторе 8А. По боевым постам! По боевым постам!

Две мыши раздраженно копошились в осколках своих стаканов, лежащих на полу.

— Проклятье! — бубнил Фрэнки. — Столько суеты из-за какой-то пары фунтов мозгов. — Он бегал взад и вперед, его розовые глазки блестели, белая шерстка стояла дыбом от статического электричества.

— Нам сейчас нужно только одно, — сказал Бенджи, сидя на задних лапках и задумчиво теребя усы. — Нужно попытаться придумать вопрос, который бы правдоподобно звучал.

— Это трудно, — сказал Фрэнки и задумался. — Как насчет такого: «Рыжее и страшное — что это?»

Бенджи подумал.

— Нет, — сказал он, — не подходит под ответ.

Оба замолчали.

— А, может, так, — сказал Бенджи, — «Сколько будет шестью девять?»

— Нет, слишком сухо и прозаично, — сказал Фрэнки, — публика нас не поймет.

Они снова задумались. Фрэнки сказал:

— А если вот так: «Сколько дорог человеку пройти?»

— Хм! — отозвался Бенджи. — Звучит неплохо. — Он поразмыслил над фразой и заговорил обрадованно. — Да! Отлично! Очень многозначительно и не грузит тебя никаким смыслом. Сколько дорог человеку пройти? — Сорок две. Отлично, они непременно поведутся! Фрэнки, дружок, мы сделали это!

И мыши радостно заплясали, взявшись за лапки.

Рядом с ними на полу лежали несколько безобразных людей, на их головах были следы ударов кирпичами из прозрачного пластика.

В полумиле от них, в поисках выхода шли по коридору четыре человека. Они забрели в большой компьютерный зал и озирались по сторонам.

— Куда теперь, как ты думаешь, Зафод? — спросил Форд.

— Наверное, вот сюда, — сказал Зафод и пошел направо, между компьютерным банком и стеной. Остальные последовали за ним, но он вдруг застыл на месте, а в стену в нескольких дюймах от него с грохотом ударил разряд килобац-энергии.

Чей-то голос сказал через мегафон:

— Эй, Библброкс, стой на месте. Ты на мушке.

— Менты! — прошипел Зафод и развернулся, присев на корточки. — А куда бы ты пошел, Форд?

— Давайте сюда, — сказал Форд, и все четверо кинулись в проход между двумя компьютерными банками.

В конце прохода появилась фигура в космическом скафандре и в тяжелой броне, с килобац-пушкой в руке.

— Мы не хотим убивать тебя, Библброкс! — крикнула фигура.

— Вот и прекрасно! — крикнул в ответ Зафод и нырнул в широкий зазор между двумя процессорными блоками. Остальные скользнули вслед за ним.

— Их двое, — сказал Триллиан, — мы в ловушке.

Они протиснулись подальше за угол, в проход между большим банком данных и стеной. Там они отдышались.

Внезапно воздух вокруг них взорвался разрядами энергии, — оба полицейских начали палить в них одновременно.

— Они же в нас стреляют, — возмутился Артур, сжимаясь в комок. — Мне показалось, что они сказали, что не хотят этого делать.

— Да, и мне так показалось, — согласился Форд.

Зафод с риском для жизни высунул на миг голову и крикнул:

— Эй, вы же сказали, что не хотите нас убивать! — и нырнул обратно.

Они подождали. Через несколько секунд голос ответил:

— А ты думаешь, легко быть ментом?

— Что он сказал? — изумленно прошептал Форд.

— Он сказал, что нелегко быть ментом.

— Ну, так это его проблема.

— И мне так кажется.

Форд крикнул:

— Эй, послушайте! Нам и без вашей стрельбы хватает забот. Если бы вы постарались не сваливать на нас еще и ваши проблемы, нам было бы легче договориться!

Снова пауза, и снова голос по мегафону:

— Слушай сюда, мужик. Ты имеешь дело не с дебилами, у которых в голове мозгов на двадцать центов, и которые не умеют вести диалог, а лишь только жать на курок! Мы разумные люди, нам не на все наплевать, мы бы тебе, может, даже понравились, если бы встретились в приличном обществе! Я не такой, как некоторые менты, которые мочат людей почем зря, а потом треплются об этом в космических забегаловках! Я мочу людей почем зря, а потом часами в муках совести рассказываю об этом своей подруге!

— А я пишу романы! — громыхнул другой полицейский. — Вот только никто их не печатает, поэтому предупреждаю: я в очень поганом настроении!

У Форда глаза вылезли на лоб.

— Кто это такие? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Зафод, — но, по-моему, уж лучше бы они стреляли.

— Ну, так что, — снова крикнул один из полицейских, — вы выходите сами или мы вас оттуда вышибаем?

— А тебе как больше нравится? — крикнул в ответ Форд.

Миллисекунду спустя воздух вокруг них начал раскаляться от разрядов килобацев, бьющих в закрывающий их компьютерный банк.

Обстрел продолжался несколько секунд с невыносимой мощью. Когда он прекратился, эхо не затухало еще несколько секунд.

— Вы еще там? — крикнул полицейский.

— Да, — откликнулись они.

— Нам это не доставило удовольствия, — крикнул второй полицейский.

— Мы так и поняли, — крикнул Форд.

— Теперь слушай, Библброкс, и слушай внимательно!

— Почему? — крикнул Зафод.

— Потому что то, что я скажу, очень резонно, интересно и гуманно. Либо вы все сейчас сдадитесь, и мы вас отлупим, — маленько, ведь мы убежденные противники бессмысленного насилия, — либо мы разнесем эту планету и, возможно, еще парочку других, которые встретятся нам на обратном пути.

— Но это же безумие! — крикнула Триллиан. — Вы этого не сделаете!

— Почему же, сделаем, — крикнул полицейский. — Разве не сделаем? — спросил он у напарника.

— Сделаем, не вопрос, — ответил тот.

— Но почему?

— Потому что есть некоторые вещи, которые ты должен делать, даже если ты просвещенный и либеральный мент, знающий все о высоких чувствах и прочей туфте!

— Я им не верю, — пробормотал Форд, качая головой.

Один полицейский крикнул другому:

— Ну что, давай еще?

— Конечно, почему нет?

Бомбардировка возобновилась. Жар и шум были невообразимыми. Компьютерный банк начал понемногу разваливаться на куски. Лицевая сторона его почти вся расплавилась, и густые ручейки расплавленного металла начали заползать в угол, в котором они сидели. Они сгрудились плотнее и стали ждать конца.

Но конец не наступил. По крайней мере, на этот раз.

Обстрел вдруг затих, и во внезапно наступившей тишине раздались какие-то всхрипы и два глухих удара.

Четверо переглянулись.

— Что случилось? — спросил Артур.

— Перестали стрелять, — ответил Зафод, пожимая плечами.

— Почему?

— Не знаю, хочешь пойти и спросить?

— Нет.

Они подождали.

— Эй, вы! — крикнул Форд.

Никто не ответил.

— Странно.

— Может, это ловушка?

— У них бы ума не хватило.

— А что это были за удары?

— Не знаю.

Они подождали еще.

— Ну ладно, — сказал Форд, — я пойду посмотрю.

Он посмотрел на остальных.

— И никто не скажет «не надо, давай я пойду»?

Все покачали головами.

— Ну, что ж, — сказал он и поднялся на ноги.

В первый момент ничего не произошло.

Затем, через секунду, снова ничего. Форд всмотрелся сквозь валящий из компьютера густой дым, и осторожно вышел из укрытия. По-прежнему ничего.

В двадцати ярдах слева он разглядел сквозь дым фигуру в скафандре. Полицейский лежал смятой грудой. В двадцати ярдах справа лежал второй. Больше никого не было.