Светлана Захаров - Сказочники оптом и в розницу

— Голлм-голлм, — подавился слюнями от радости пещерник. — А он не такой уж плохой, правда, прелессть?

И на один миг в темноте блеснуло — это была улыбка. Я тоже невольно улыбнулся.

— А может, нам его вссе-таки съессть, да, съессть? Два кольцсса лучше, чем одно, — на той же ноте продолжил кольцекрад.

"Сорок пять секунд подъем!" — заорал я сам себе — и тут же проснулся.

И новообретенное кольцо было у меня на мизинце.

И мне прямо до ужаса захотелось его опробовать.

Но еще сильнее мне захотелось в одно секретное место.

Куда я и не замедлил отправиться.

Это вас, в общем-то, и не касается. Главное, что по возвращении из оного я приготовился опробовать змеиное колечко.

Но Семены уже начали просыпаться, поэтому пришлось с сожалением отложить полевые испытания на потом.

"Потом" — это в смысле после охоты на Хельсинка, подумалось мне. До деревни вампиров было рукой подать. Ничего, мы потерпим. Как это говорится: делу — время, потехе — час? А час, можно подумать, не время? Никогда не понимал этой дурацкой поговорки…

Деревня вампиров появилась неожиданно — деревья, прежде растущие довольно кучно, расступились, и нашим взорам открылся ряд небольших домишек, жавшихся — иначе не скажешь — друг к другу, как будто сами жилища боялись тех, кто в них обитал. Домишки, пара колодцев, сады-огороды — все как у людей. Разве что ни о какой церкви, естественно, и речи быть не могло. Зато бросались в глаза всевозможные сараи, клети и загончики, в которых буйно процветала жизнь. В нос, как бы извиняясь за опоздание, резко шибанул специфический запах.

— Коровки, свинки, курочки — ай да вампиры! — не удержался я. — С умом дело поставили, на широкую ногу. А где сами хозяева?

— Дядька, да ты, никак, белены объемшись? — добродушно изрек Семен Семеныч. — Когда это кровососы посреди дня гоцали?

— А чего? Вон, глядите сами, вроде идет кто-то, — указал я на одинокую фигуру, которая приближалась к нам из-за дальних избенок.

— Это местный… Ну, в общем, у него всегда праздник, — заметил Эдуардыч. — Поясню: солнца этот кадр не боится, вообще ничего не боится, потому как пахан.

— Чей? Упыриный?

— Именно. Тут как дело-то было: сказка про вампиров закончилась, понятное дело, кончиной их старшого. Остальные почали баловать, в соседские села по ночам бегать, в окна пялиться да облизываться — беременные женщины были очень недовольны. Никакого порядка, каждый за себя, сосед за соседа не в ответе, не с кого спросить, в общем и целом. Пришлось нам на помощь идти — а какая от нас помощь, сами их до смерти боимся! Вот и выписали из-за моря-окияна, из страны Звездополосатии им пахана черноликого, арапского происхождения.

— Сам-то из этих, небось? — уточнил я.

— Из них, родимых, только белая ворона — света не боится, да ты это уже и так слышал. Мигом голубчиков зубастых построил, уму-разуму научил, да и сам с ними жить остался. Что, Веся, насторожился? Про тебя говорим, мил человек, не ослышался.

— Кости моете, начальнички? — ухмыльнулся острозубой улыбкой здоровенный арап, подходя ближе.

— А то! — подмигнул Семен Стругович. — Сам же знаешь — работа вредная, языки чешутся.

— Лучше бы другие места чесались! — взревел арап, да так, что Струговича снесло на пару метров. — Сколько раз просили — поторопитесь, додельщичьи ваши души, нас и так мало осталось!

— Шо, опять?

— Вчера третьего завалил, скотина безрогая! Как пробрался — ума не приложу! А только на полуночной поверке хватились — нету Лугоши! В дом кинулись — а там уже поздняк метаться, Лугошу только в совок сметать да на двор выкидать. И так уже в оба глаза надзираю, и все без толку!

— Растяжки ставили? — поинтересовался Семеныч.

— И растяжки, и бревна на весу подвязывали, и ямы с кольями рыли, и даже посреди дня кремом от загара мазались, в засаде сидели…

— О!

— Что "о"? Хрена с два!

— Но зато теперь с вами мы и невероятный помощник — Сказочник Глым! Недолго вашему кровопийце — извини за невольный оксюморон — жить осталось!

— Вот моли своего бога, Эдуардыч, что ты ученый человек, — цыкнул острым зубом арап, — то подумал бы, что ругаешь меня неизвестными словами, да и на клык бы поставил! Ну, где тут ваш Сказочник, показывайте.

— Здесь, где ж ему быть, паря? — я вышел вперед и протянул руку. — Глым Чугунков, с кем имею?

— Веслав Заточкин, — пожал мою ладонь вампирский пахан. — Можно просто Заточка.

— Можно и по-другому, — хихикнул язва Стругович — и едва успел увернуться от черного кулачища.

— То есть? Не в обиду, Заточка, только я не понял юмора. За дело ли бил?

— Еще за какое. Понимаешь, Глым, когда я порядок среди бледнопузых наводил, пришлось проговориться, что я раньше на таких, как они, охотился. Почему — долгая история, не один час займет, а время дорого. Скажу только, что немалых трудов мне стоило на просьбу Додельщиков откликнуться. Да и местные ко мне нежных чувств не питали, вот и дали мне поначалу кличку непечатную.

— В смысле?

— Нецензурную.

— В смысле??

— Я же фактически продался, вот и…

— В смысле???

— Да чего там — "Бля…" его прозвали! — и Стругович мигом спрятался за широкую спину Семен Семеныча.

— Точно, — кивнул мрачный Заточка. — Да я уже и не обижаюсь. А поначалу было. Сколько я им хребтов попереломал, сколько зубов повышибал — а все как об стенку горох, они ж бессмертные. Стал уважение другими методами завоевывать. Торговлю с людьми я им предложил завести, фермы опять же. Так что про "блю" уже давно позабыли.

— Ясно, — сказал я. — Но, если честно, то я не представляю, чем смогу быть вам полезен. Это вот Семены — мастера своего дела, а я не волшебник, я только учусь.

— Ни шиша себе, учится он! А как Семеныча киданул, вспомни!

— Случайно, мне Мамба несколько приемов показала, вот вам крест!

— Креста, пожалуйста, не надо, — попросил Заточка. — А это про какую Мамбу речь — не про Черную ли?

— Точно. Знакомая, что ли?

— Есть маненько, — ухмыльнулся арап, но на дальнейшие расспросы о межличностных отношениях отвечать отказался.

— У вас есть план, мистер Веслав? — спросил Эдуардыч.

— Есть ли у меня план? Есть ли у меня план? У меня три плана, мистер Семен, но только они не совсем подходят к данной ситуации. Сказать по чести, они вообще не подходят, ибо срабатывают лишь против подобных мне существ. Световые бомбы, пули с начинкой из святой воды и тому подобный бред. Я очень рассчитывал на вас и на ваш, помноженный на семь, разум.

— Не будем забывать о Сказочнике, — вставил Семен Игнатьич.

— Я бы предпочел, чтобы вы все же забыли о Сказочнике, — вставил я. — Сказочник еще молодой и неопытный, он просто посидит в сторонке и посмотрит.

— Тебе что Кащей сказал?

— Смотреть и учиться.

— А практическую помощь не просил оказывать?

— В экстренных случаях.

— Вот и будем считать, что это тот самый экстренный случай.

— А если Глым возьмет, да и придумает, что этот самый супостат отвяжется от нашей деревни и уйдет куда глаза глядят? — с надеждой спросил Заточка.

Остальные Семены замолчали и посмотрели на меня.

— Я не знаю, — протянул я. — Попробовать, конечно, можно…

— Тебе и карты в руки. Пробуй, — Эдуардыч сделал широкий жест. — Очисти деревню вампиров от скверны!

Я зажмурился для верности и попробовал сложить сказку.

— Жил-был Абрам Ваныч Хельсинк…"

И не смог!

Вот не смог — и все!

Даже элементарный "жил-был" не выдавливался!

— Не можешь? — призвал меня к жизни голос Эдуардыча. — Не придумывается?

— М-м, — я покачал головой.

— Я догадывался о чем-то похожем, — Семен-старший развернул карту. — Если это колдовство Антисказочника, то обычными способами тут ничего не сделаешь.

— Разве на каждую магию не найдется своя антимагия и наоборот? — спросил я.

— Может быть. Но ты пока лишь неискушенный любитель, а не прожженный Сказочник. Тут не так все просто. Твое сочинительство разбивается о встречную магию. Тут колдуй не колдуй — все равно получишь… В общем, ничего не получишь. Надо приниматься за дело, засучив рукава. Ребятки, готовы встретить врага его же оружием?

— А то! — вразноголосицу ответили ребятки и полезли в котомки, извлекая оттуда такие заковыристые штуки, какие мне не снились и в страшных снах про Бледноморд — а они были горазды на всякие фигли-мигли! О том, что сделаны они не для борьбы с тараканами, я догадывался, но как эти милые вещицы можно было применять на практике? Как можно было применить вроде бы обычную ракетку для игры во фрешминтон, к которой с какого-то перепугу были прикручены лошадиные хвосты? А для чего, я спрашиваю, может быть полезна железная фигня вроде мясорубки, но с торчащей из нее метелкой с беспрестанно шевелящимися "прутьями"? Лишь в руках у Эдуардыча я заметил более-менее знакомую вещь — увесистый дробовик. Не отказался, значит, старик от своего плана, подумал я и мысленно ему поаплодировал.