Михаил Успенский - Алхимистика Кости Жихарева

– А Куковяка? Он же ему напомнит!

– Вот он где уже у меня, ваш Куковяка! – воскликнул каббалист, вытащил из-за пазухи стеклянный пузырёк и протянул Косте. – Достал меня виршами своими ваш Куковяка не хуже грядущего поэта Бродского! Унесите его подальше с глаз моих, вашего Куковяку!

Костя принял пузырёк, поднёс к глазам и увидел, что внутри мечется крошечная фигурка скомороха и доносится что-то вроде пчелиного жужжания. Богатырь приложил к стеклу ухо и услышал:

– …Не сумели ни чекисты и ни нацисты, а обманом одолели китайские сионисты! Теперь может видеть любой дикобраз, какой светильник разума здесь, в бутылке, угас! Какой тут умолкнул веселия глас! Какой затуманился глаз-ватерпас! И это на Руси уж не в первый раз! Освободителю своему обещаю заранее, что выполню три его желания. А разойдусь, так и все четыре – только не просите меня о московской квартире. Ночь, улица, фонарь, ипотека – вот что губит русского человека…

И ведь даже не запнётся, окаянный!

Костя осторожно спрятал стеклянную тюрёмку с трикстером в потайной кармашек Святогоровых штанов.

– А… как это вы его?

– Ничего особенного, – улыбнулся Лю Седьмой. – Достаточно просто указать человеку его истинный масштаб и место…

– А кормить его нужно? – спросил Костя.

– Только не после полуночи, – сказал сюцай.

– Вот теперь у нас есть и проводник через Смородину, – сказал Филимонов. – Так что можно обойтись…

Богатырь крепко ухватил ботана за руку.

– Нельзя обойтись, понял? Даже и не думай!

– Не ссорьтесь, юноши, – сказал китаец. – Я знаю, что вас, Костя, соединяет с неким сферическим существом мистическая связь, доставшаяся вам от далёкого пращура. Я хорошо знал и Жи Хана, и его восхитительно круглого спутника. Не раз вместе с ними смотрел и в лицо опасности, и в чашку с персиковым вином. Могу ли я не помочь одному старому другу и потомку другого старого друга?

– Так чего мы тут высиживаем? – вскричал Костя и освободил руку Джульверна. Тот поморщился и стал растирать бицепс.

– Нам некуда торопиться, – сказал рабби Лёв. – Ведь ещё продолжается прошлый четверг. Кстати, можно уже начинать эвакуацию…

– Рядовой Буслаев! – гаркнул богатырь. – Ко мне!

Новгородец, блаженно улыбаясь, выслушал распоряжения и выстроил своё немалое стадо в очередь к верёвочной лестнице. Сейчас он был слишком благодушен, чтобы опускаться до физической мести мучителям-гуманистам.

…Они снова сидели в кабинете старого каббалиста за рабочим столом. На столе лежали меч, богатыристика в кожаном тубусе и злополучный Колобок на белоснежной салфетке.

В углу похрапывал, подложив под голову Костину телогрейку, новгородский патриций Василий Буслаев – не бросать же соотечественника в чужом городе!

А на мраморном бюсте какой-то античной дамы в шлеме дремал Кузьма-Демьян в голубином оперении.

– Спасибо, что сохранили наше добро, достопочтенный, – сказал Джульверн. – И нашего стража приютили.

Хитро улыбаясь, рабби взял меч и… свободно вытащил его почти полностью, после чего мгновенно задвинул назад в ножны. Потом передал оружие китайскому мудрецу.

Сюцай Лю Седьмой в точности повторил действия каббалиста.

– Как же так? – растерянно сказал Костя. – А почему мне…

– И даже мне… – встрял ботан.

– Думаю, меч подчиняется лишь тому, кто не склонен пускать оружие в ход, – сказал китаец. – Только достигший определённой степени совершенства сможет обнажить его в случае крайней надобности.

– Учиться надо! – сказал рабби – точь-в-точь как Семён Ароныч. Он даже палец поднял, как директор школы.

– А как же – «Без нужды не вынешь»? – спросил зловредный ботан.

– А разве юношество уже не нуждается в воспитании? – ответил вопросом на вопрос каббалист.

– А как же – «Без славы не вложишь»? – не унимался Джульверн.

– Но разве мы не достигли желаемого результата? – сказал рабби. – А всякая там слава, шмава…

Он махнул рукой.

Лю Седьмой меж тем тщательно осматривал чайничек для заварки.

– Вас обманули, дорогой коллега, – сказал он. – Это вовсе не сосуд времён Жёлтого Императора, как гласят знаки на фарфоре. Это массовое производство эпохи Тан. Новодел, можно сказать…

– Дорог не подарок, а благорасположение августейшей особы, – невозмутимо ответил рабби Лёв.

– Зато сейчас вы попробуете настоящую заварку, – сказал сюцай и достал из рукава шёлковый мешочек.

Мудрецы явно никуда не торопились. Странное дело, ведь, казалось бы, это у молодёжи времени хоть отбавляй, а в почтенном-то возрасте его берегут!

Тем не менее друзья ёрзали от нетерпения на лавке, а свои чашки с драгоценным чаем Лю Седьмого опорожнили залпом, обжигаясь и фыркая.

Рабби, смаковавший напиток, осуждающе покачал головой.

Китаец взял кожаный футляр и похлопал им по руке.

– Не зря среди достоинств молодого героя, перечисленных в этой похвальной грамоте, не значатся ни терпение, ни выдержка, – сказал он. – Сказано же: «Если хочешь что-нибудь поймать – сначала отпусти»…

– Да я понимаю, – сказал Джульверн. – Я знаю, что времени у нас вагон, только…

– Ой, ой, ой, – сказал каббалист. – В такие минуты даже мне, битому, старому, заезженному персонажу, хочется стать реальным живым человеком. Хотя исторический Лёв бен Бецалель наверняка был жутким ортодоксом и занудой, чтившим день субботний со всем возможным тщанием…

– Про зануд и ортодоксов не слагают легенд, рабби, – сказал Филимонов.

– Такой молодой и такой льстец, ай, ай, ай, – покачал головой каббалист. – Впрочем, действительно пора определить судьбу бедного хлебного голема. Доставайте свои гадательные палочки, уважаемый китаёза…

– Сейчас, досточтимый большеносый варвар, – откликнулся сюцай.

– А вы, молодые люди, пройдите на кухню, – сказал рабби. – Можете взять там с полки по пирожку… Даже по два пирожка!

– Таинства книги «И Цзин» могут повредить вашему неокрепшему разуму, – пояснил Лю Седьмой.

…Пирожки на полке истребились как-то незаметно.

– Засада, – сказал Костя. – Опозорились, словно с голодного острова приехали…

– Ничего, – ответил ботан. – Неизвестно, когда придётся перекусить в следующий раз. А Голем ему новых настряпает…

Глиняный болван, застывший у печи, действительно начал двигаться: взял с подоконника корчагу с тестом, скалку – и начал орудовать на столе, предварительно посыпав столешницу мукой.

– Хозяюшка ты наша керамическая, – сказал Джульверн. – Комбайн ты наш мультипрограммный…

Но тут их позвали в кабинет.

– Молодые люди, – сказал каббалист. – У меня, как обычно, две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– Как обычно, с хорошей, – сказал Джульверн.

– Вашего вожатого можно исцелить, – сказал рабби.

Костя облегчённо выдохнул.

– А плохая?

– Исцелить вашего вожатого может только Папа Римский, – развёл руками рабби Лёв. – Но, к сожалению, нынешний Верховный Понтифик…

– …какой-то чудной, – закончил Филимонов. – Это мы уже слышали от самых разных людей… то есть персонажей…

Он сбился и покраснел оттого, что мог невольно обидеть хорошего человека… или персонажа легенды…

– Более того, – почти шёпотом сказал каббалист. – Надёжные информаторы из римского гетто сообщают, что он вовсе даже и не Папа…

– А кто? – Костя тоже понизил голос.

– Это и предстоит вам узнать, – сказал каббалист.

– Тогда мы пойдём, – сказал богатырь. – Спасибо вам за всё, товарищи учёные. Хотелось бы отплатить вам по чести, по совести, да не знаю как – и не ведаю…

– Ай, бросьте, – отмахнулся каббалист. – Нам, старым дуракам, в радость учить молодых дураков…

– Тогда кажется, что жизнь прожита не зря, – добавил китаец. – Хотя это лишь иллюзия…

– Тут у вас есть какой-нибудь транспорт до Рима? – спросил богатырь. – Типа дилижанс? А то ведь пешедралом-то обломно…

– Зачем тебе транспорт? – сказал ботан. – У меня же с Антютиком договорённость. Рабби Лёв, где здесь можно приобрести чёрного петуха?

– А для чего вам чёрный петух?

Филимонов обстоятельно объяснил для чего, для кого и с какой целью.

Рабби Лёв помрачнел. Лю Седьмой тоже перестал улыбаться.

Джульверн встревоженно озирался – может, зря ляпнул?

– Молодой человек, – сказал наконец каббалист. – Запомните навсегда: если вы используете дьявола, пусть даже ради самой благородной цели – вы всё равно используете дьявола. А это значит, что на самом-то деле он использует вас.

– Простецы считают, что добро-де можно сделать только из зла, потому что его больше не из чего делать, – добавил сюцай. – Они ошибаются. И добро, и зло извлекают из пустоты, потому что их неоткуда больше извлечь. Так учит нас вечное Дао.

Тут и ботан задумался.

– Всё сходится, – сказал он с удивлением. – Ведь откуда берутся электроны и позитроны? Из вакуума… Выходит, в Китае ещё вон когда об этом знали! Вот потому китайцы всех и обгоняют…