Елена Власова - Межмировая таможня

Надо отдать должное — голос у певца был прегромкий, композиция длинная, было там что-то про рок и судьбу, про нездешнюю неразделенную любовь, про бесконечный путь под колючими звездами — короче, про все, кроме пресловутых эльфийских стрел. Похоже, чувством юмора парень обделен не был. К некоторому моему удивлению, Зуфа слушала с явным интересом, поэтому я не стал спешить, дав ей возможность насладиться в полной мере. Беловолосый бард выдал такую частоту, что выбил слезу из всех столпившихся кругом барышень вне зависимости от пола, расы и возраста. Публика столбенела в экстазе, а у меня, как гордо предположил я, видимо, сработали зачатки профессионального рефлекса: краем глаза я отследил малозаметное движение в толпе. Приземистые фигурки перемещались как-то уж очень знакомо. Я поначалу не сообразил: широкие брюки не стесняющего движений покроя, чуть расхлябанная пластика, короткие серые ежики на головах, толстые шеи плавно переходят в упитанные загривки… Что-то мне это напомнило… Перед глазами встала картинка: две гигантские крысы в кружевных передничках, наступая, обнажают длинные желтые резцы. Меня передернуло: метровые? В Центре? Не в сопровождении гида (во что я мог бы еще поверить), а вот так, почти по-хозяйски… Я затряс головой, прогоняя наваждение.

В этот момент певец наконец заткнулся, закурил, и мы с Зуфой смогли просочиться сквозь толпу. Я махнул рукой барду:

— Эй!

— Чё? — Кумир публики смерил меня скользящим взглядом, явно не опознавая.

— Омнибус, котлеты…

— Мамочка! — продолжил певец, расплываясь в улыбке. — У тебя еще была такая роскошная, ну просто жанровая мамочка! Давай к нам, как насчет по пиву? Я спасал тебя от мамочки, ты меня от голода, теперь спасем мир от алкогольной гидры — уничтожим врага… — Судя по всему, он был малость навеселе. — Как твое ничего? Я погляжу, ты некисло пристроился…

Тут откуда-то послышался невнятный звук, толпа подалась в стороны, и я увидал, как крысоподобные молодчики куда-то поволокли темного эльфа очень лирической наружности, облаченного в скудную ободранную дерюжку и кожаные ремешки. «Позвольте! Вы не имеете права! Я буду жаловаться!» — причитал эльф, но сопротивлялся он как-то вяло, с видом полной покорности судьбе. Кто-то из присутствующих присоединился к возмущению — но тоже словесно, и на него никто не обратил внимания. Зуфа встревоженно качнулась ко мне. Я чуть было не распух от гордости — наверное, просто не успел. Тем временем ребятки доволокли эльфа до фонтана и, раскачав за руки — за ноги, перебросили через невысокий каменный парапет. Эльф, подняв кучу брызг, плюхнулся в воду, вскочил, попытался выскочить обратно на мостовую, но его тут же уронили обратно. Еще раз, еще… Если поначалу у меня еще были какие-то сомнения на предмет того — не забава ли это, то тут я начал понимать, что бедной жертве точно не до смеха — вода на лице у него уже начала розоветь. Я не успел отреагировать (пока внутренне уговаривал себя, что стоило бы вмешаться), как над площадью повис истошный девичий визг. Хрупкая темноэльфиечка, раскидав зазевавшуюся публику, прорвалась к фонтану и с разбегу вцепилась одному из агрессоров ноготками в лицо. Брызнула кровь, пострадавший взревел и попытался стряхнуть с себя эту летучую смерть, но не тут-то было. Сотоварищи кинулись на помощь, эльфияночку тоже нашлось кому поддержать… В общем, через несколько мгновений на площадке у ног артуроподобного мужика образовалась натуральная куча-мала. Подбитый эльф тихо выполз из фонтана и, шатаясь, убрел прочь в сопровождении свой отважной спутницы, невозмутимо выскользнувшей под шумок из-под ног дерущихся. Бард невозмутимо прихлебывал пивко, вселяя в меня некоторое спокойствие.

— Дикие у вас в столице развлечения… Это… они там друг друга не поубивают?

— Не, — беспечно качнул ногой крутой певец, — ты что? Тут же все свои, все друг друга знают… Да и публика в основном хрупкая, творческая — ну, волосы друг дружке повыдергают, ну, пару зубов выбьют… Ничего серьезного.

— И что за такая публика?

— О, здесь собираются любители иномировой культуры. И всякой древности. Короче, все, кому обыденный мир скучен, однообразен и не мил… Мы любим яркость, творчество, полет фантазии… Ну, а тут гуляем… песенки вон поем… стишки читаем… Ну и туристы из-за-гранные сюда наведываются — с фотоаппаратами, зеркалами, памятными кристаллами — кого только нет. Ты присмотрись — вон ближе к краешку жмутся…

Я посмотрел — и правда, среди пестрого общества маячили определенно иномировые физиономии.

— А это тогда что за типы… серенькие такие? — вступила Зуфа, наконец решившись заговорить с бардом.

— О, леди! — Певец вскочил и с поклоном расцеловал ручки не успевшей увернуться девушки. — Мое почтение, вы луч вечерней звезды на нашем заласканном небосклоне…

Я прервал его сомнительные комплименты:

— Так кто они? Что-то они… как бы сказать… Выбиваются из вашего карнавала.

— А хрен их знает, — беспечно ответил бард, ничуть не обидевшись на слово «карнавал». — Вообще они из Свободной сюда шастают, и давненько уже… Пивко с нашими пили. А сейчас повадились ловить среди нас каких-то «мутантов» — я и слова-то такого не знаю, а они объяснить не могут. Слышали что-то в Свободной, а что — не знают. Наверное, из-за-гранное какое. Говорят, что защищать нас хотят от кого-то, за порядком смотреть, а мы за то их слушаться должны и пивком поить. А так — хватают кого ни попадя, и то в фонтан, то по морде. Что паршиво — кое-кому из наших тоже по нраву пришлось, теперь в пасть этим крысоподобиям смотрят. Говорят, — бард понизил голос, словно пытаясь напугать нас с Зуфой, — что они — потомки тех, кого не успели вовремя вытащить из-под гигантской крысы. Слышал про крыс, которые через порталы сами ходят? Они чуть ли не с нормального хумана величиной. Ходит слух, что их легион и желают они межмирового господства, а для этого оставляют в мирах своих потомков. В Свободной, говорят, они принимают чужой облик и в темных закоулках подстерегают… — Его передернуло, и он на мгновение соскочил со своего привычно-ернического тона. — А эти… Они борются за чистоту то ли крови, то ли чего еще — видно, у них такой жестокий комплекс собственной неполноценности, что они пытаются таким образом решить свои проблемы…

— А-а… полиция куда смотрит? Почему никто не жалуется?

— Мы должны быть терпимыми… и политкорректными… — притворно-кротко вздохнул бард, быстро водя пальцем по серебристому зеркалу.

— Кому звонишь-то? — не очень уверенно поинтересовался я. — А то, может, я чем могу? — С большим удовольствием я бы просто покинул это странное место, но при девушке…

— Да в бетон…

— Куда?

— Тролльское городское спецподразделение «Кремень». Его другие тролли, армейские или из особых спецподразделений, «Бетоном» стали называть — это у них ругательство, — слово и прижилось. Эти лучше, чем полисы — те сейчас начнут уговаривать, успокаивать… А если тролли подъедут, эти… недомутанты сами уберутся, а прочие — они мирные, безобидные… ин-тел-ли-генция.

— Ну, пока. — Я понял, что тут разберутся и без нас, а глазеть на все это было как-то не очень. Табличка — в другой раз, а нам с Зуфой пора подыскать себе местечко покомфортнее.

— До скорого… Заходи еще, — пригласил бард, — я тут бываю…

— А кого искать? Не Агером же Дротиком тебя называть?

— Не… Дротик — это так, по приколу. Спросишь, где Джаллаиса Тандионарда найти… — он понизил голос, — я же на самом-то деле — темный эльф, а в этой шкуре — это так… не склалось, в общем. Запомни: Джаллаис Тандионард, род матери — Тандионард, род отца — Багнардиан… Здесь тебе всякий на меня укажет.

Какое-то время я мужественно преодолевал голодное бурчание в животе, вместе с Зуфой любуясь радужными фонтанами, но потом не выдержал и предложил зайти куда-нибудь посидеть-перекусить, благо аванс приятно тяжелил внутренний карман.

— Ну вообще-то я не голодна, но если ты хочешь…

— А я проголодался. Утром не завтракал, а потом только пиво с тобой пил.

— Ну ладно, но только ради тебя. И давай выберемся из Центра, а то здесь все очень уж дорого.

— Так я ж тебя приглашаю…

— Да за кого ты меня принимаешь, я девушка самостоятельная, уж за ужин-то свой заплатить смогу сама!

Однако из Центра мы все же выбрались — тратить лишнее я был не приучен. Да еще за то, что можно получить совсем рядом с Центром по совсем другим ценам. И через полчаса мы сидели в «Пивном погребке» с бокалами отличного пива, а дюжий фей-подавальщик уставлял стол пряно пахнущими закусками. А впереди было еще горячее и десерт, и мы никуда не торопились, могли посидеть, поговорить. Хотя первые полчаса сосредоточенно жевали. Как ни ругают малый народец, а обслуживать они умеют — если хотят, конечно. Когда я немного наелся, мир вокруг потеплел и мысли приняли чуть другое направление. Конечно, часть зарплаты надо отсылать маме, но в том, что ты так вот запросто можешь пригласить понравившуюся девушку пусть не в ресторан, но в кафе (для ресторана мы не одеты), есть свои преимущества. Чувствуешь себя этаким хозяином жизни из этих «новых». Я откинулся на спинку кресла и отхлебнул пива. Зуфа улыбнулась мне одними глазами — рот у нее был набит. Да, она и в самом деле была очень красива. Не спорю, это не классическая красота статуи. Но красота старых рас — она уже уходит, умирает или хотя бы просто устала. А вот представители рас молодых (и особенно представительницы) красивы еще и тем, что жизнь просто брызжет из них, заражая всех окружающих. Какой, например, сегодня прекрасный был день, а все из-за нее. А ведь мог бы просидеть в конторе, давясь сухими пирожками… Нет, прав был Барс, надо время от времени отдыхать на полную катушку.