Владимир Лещенко - Серебряный осел

Орландина понурилась. Не то чтобы она не поверила египтянину на слово. Наоборот. Однако весть еще нужно было обдумать, осознать и свыкнуться с нею. В мгновение ока стать вдовой – это не шутка.

– Что это там, впереди? – сказал осел уже Стировым голосом.

– Где? – глянула и она.

Группа всадников, несущихся навстречу их отряду. Клубы песка, вздымаемого копытами.

Кар оценивающе рассматривал хвостатую тварь.

Эта была еще крупнее той, которую юный тартессит подстрелил недавно. Почти настоящий крокодил! Локтя два с половиной в длину, не меньше. Развалилась на вершине бархана и дразнится.

Вон, высунула язычище. И хвостом этак небрежно туда-сюда.

Сейчас мы тебе спеси-то поубавим.

Юноша огляделся.

Его спутники остались далеко позади. Он намеренно вырвался вперед, чтобы поупражняться в стрельбе из лука. Когда еще такая возможность представится?

В Тартессе ему охотиться не разрешали. Говорили, что мал еще. Да и неспокойно было в государстве. Не ровен час, сам дичью станешь. Дражайший дядюшка Аргантоний так и норовил подослать наемных убийц.

Правда, царский воспитатель, Эргион Ушбар, как-то предложил Кару поохотиться в дворцовом зверинце, но мальчик отказался. Недостойно царя убивать животных таким образом. Он ведь не живодер.

То ли дело сейчас.

Тут они с ящерицей на равных. Кар может промахнуться, а рептилия вольна убежать.

Конечно, достать ее он запросто сумеет.

Благодаря своей родовой магии.

Нужно просто глянуть на противника особым образом и произнести несколько напевных фраз на старом языке. Но так неинтересно. Не по-мужски.

А Кару очень хочется поскорее стать мужчиной.

Чтобы кто-то заметил его и перестал относиться к нему как к маленькому. А то все: «Кар, вымой руки», «Кар, веди себя как подобает». Не ходи туда, не делай того. Прямо нянька какая-то. Вырвался из множества докучавших рук лишь для того, чтобы попасть в одни. Но какие!

Нет, в Орланде положительно пропадает прирожденный учитель. Но то ли ему от нее надо?!

Ведь он готов придушить любого, кто осмелится обидеть девушку. Или сам умереть по первому ее слову.

Неужели Ланда ничего не замечает?

Да где уж ей. Кроме своего разлюбезного Эомая, она никого вокруг не видит. А что в нем особенного?

Ну, ростом высок. Так и Кар со временем вытянется. В его роду все мужчины были статными. Достаточно взглянуть на портреты и статуи предков, чтобы сразу понять – это настоящие герои, воины.

Мускулы стальные? С этим у царя, конечно, проблемы. Хлипковат малость. Где ему было накачать мышцы за государственными заботами. Но и это поправимо. Что ж, зря он с Варениксом советовался? Леший ему такие упражнения показал, что у Кара скоро вырастут целые горы и валуны, а не мускулы.

Умом и речами взял? Как на взгляд царя, так разум у Мечехвоста очень даже посредственный и односторонний, а оратор из рыцаря так и вовсе никакой. Естественно, для воина не это главное, и все же…

Так в чем же дело?

Или это его возраст помеха? Но у них с Орландой всего-то и разницы пять лет.

Ох уж эта непонятная и загадочная женская натура.

Кар медленно прицелился в ящерицу. Снова оглянулся. Где там она!

Юноше очень хотелось, чтобы Орланда стала свидетельницей его выстрела, оценила его ловкость и мастерство.

Внезапно что-то спугнуло рептилию, и она юркнула за бархан.

Тьфу ты, сплюнул с досады юноша. Сорвался триумф. Кто же это похитил у него лавры?

Впереди показалось желтое облачко песка.

Еще пару мгновений, и парень различил, что это мчится белый верблюд с всадником на спине.

Странный наездник. И кто ж его учил так с животным обращаться? Еще и орет что-то благим матом.

А вдруг это враг? И их отряду грозит опасность. Надо бы предупредить друзей, чтоб были готовы к неожиданностям.

Мальчик уже повернулся и начал спускаться с бархана, но тут до его слуха донесся призывный вопль:

– Помогите! Ради всех богов! На помощь!

Голос был тонкий, явно не мужской.

– Кто-нибудь! Умоляю!

Ух ты! Не может быть. Да ведь этот самый голос он и слышал в ночи.

Красивая женщина звала его по имени и умоляла о помощи.

Почему он решил, что красивая? Ведь лица не смог рассмотреть из-за тумана, окутывавшего ее фигуру. Кто знает, почувствовал, и все. А может, просто хотелось спасти именно прекрасную незнакомку.

И еще привиделись пирамиды и охраняющий их Сфинкс…

Бегущий верблюд неожиданно остановился и рухнул как подкошенный. Всадница вылетела из седла и распростерлась на песке, безжизненно раскинув руки.

Кар поспешил к месту катастрофы.

Уже на ходу заметил, что там происходит что-то странное.

Вокруг белого верблюда и женщины образовался живой круг. Песок забурлил, как кипящая на огне вода, а затем начал проседать, образовывая большую воронку.

Ну точь-в-точь песочные часы.

Зыбучие пески!

Мальчику доводилось читать о подобных вещах, но видел он такое впервые.

Что же делать? Ждать, пока подойдут его друзья? Или сопровождающие незнакомки? В том, что у нее должна быть свита, паренек не сомневался. Слишком пышной была сбруя на белом верблюде. Да и сама одета как состоятельная патрицианка.

Между тем раздумывать было некогда. Отчаянно барахтающееся животное уже наполовину скрылось в песке. И с каждым мигом его засасывало глубже и глубже.

Верблюд отчаянно ревел, бешено вращая глазами, но Кару было не до него. Следовало поспешить на помощь даме. Ей и так «повезло», что при падении она потеряла сознание и теперь лежала на спине не шевелясь и с широко раскинутыми руками. Таким образом она как будто плавала на поверхности песка.

Тартессит и сам распластался точно так же, только лег на живот.

Медленно и неспешно, уподобляясь своей недавней цели, ящерице (разумеется, до того, как ее спугнули), юноша пополз к женщине.

Интересно, хватит ли у него сил удержать ее? Вот если бы она могла помочь.

Белый корабль пустыни сделал последний рывок и случайно задел незнакомку копытом. Та застонала и зашевелилась.

– Осторожно! – предупреждающе закричал Кар. – Не двигайтесь!

Дама повернула к нему лицо, прищурилась и удивленно заморгала. Потом отчего-то вскрикнула и попыталась сесть. Из-за столь неосторожного поступка она сдвинулась с места и устремилась вниз, туда, к центру воронки, уже поглотившей первую жертву.

«Красивая, – подумал мальчик. – И глупая. Зачем так вопить? Прямо уши заложило».

– Ложись и не шевелись, дура! – рявкнул что есть сил.

Кажется, подействовало. Шлепнулась на спину, все так же хлопая ресницами. И что ее так удивило? Неужели ругань? Наверное, редко перепадает на орехи.

Наконец ему удалось подползти к ней и схватить за руку.

– Ты кто? – сдавленно спросила незнакомка.

Ой, да время ли сейчас для представлений. Спасаться надо, пока не поздно.

– Обопритесь о меня и медленно и мягко, попеременно освобождайте то руку, то ногу.

– Кто ты? – не слушая его, продолжала твердить красавица.

Наверное, контузило при падении. Такое бывает.

Вздохнув, Кар попытался подтянуть даму к себе. Та с силой вцепилась пареньку в руку, больно оцарапав его кожу длинными, острыми ногтями.

Проклятье! Хоть бы кто уже подоспел да помог!

И как бы в ответ на его мысли сверху донеслись мужские и женские голоса:

– Кар, держись! Мы уже тут!

– Сиятельная, крепитесь!

Так она еще и «сиятельная». Ох, куда ж это ты собралась, прелестная?! Полетела птичкой по склону воронки.

– А-а-а!

Ни секунды не раздумывая, мальчик ринулся вдогонку за истерически вопящей дамой. Снова поймал и, не удержавшись, перекувыркнулся через голову, очутившись внизу. В рот, глаза и уши набился песок. Не соображая, что делает, Кар принялся отплевываться, отфыркиваться и протирать глаза руками. Потом почувствовал, что погружается в песок. Глубже, глубже…

Уже нечем стало дышать. В голове распустились удивительно яркие цветы…

Последнее, что он услышал перед тем, как погрузиться в темноту, был надсадный женский крик:

– Потифар, спаси его! Заклина-а-а-ю-у-у…

Леший, понурившись; вышел из шатра августы.

Орланда с надеждой подалась навстречу ему, но жалкий, какой-то затравленный взгляд козлорогого толстяка словно толкнул девушку в грудь, и она застыла на месте.

Вслед за Варениксом появился и высокий статный мужчина в жреческих одеяниях. Потифар, как называли его люди из окружения императрицы. И тоже насупившийся.

– Цо? Цо? – рыдая, хватал лесного князя за руки Будря. – Цо с моим хлопчиком?

Египтянин сухо молвил:

– Все в руках богов! Видимых повреждений нет, но мальчик не приходит в себя.

– Он как будто спит, – добавил леший. – Дышит глубоко и ровно и даже чему-то улыбается. Лекарь говорит, что стоит подождать, не тревожа парня до времени. Авось и сам опамятовеет.

– Я хочу туда, к нему, – твердо заявила христианка и, не обращая внимания на предостерегающий жест Потифара, откинула полог шатра.