Злая мачеха против! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна

В итоге, я с ужасом понимаю, что мне придется сдаться. Амелия настолько неприученная к труду, что все же лучше подыскать ей пансионат высокоооо в горах. Там, куда благоверному будет лень навещать ее. Да, пансионат-и с глаз долой. Так будет лучше всего.

Конечно, Амелия не такая самодовольная гордячка как Золушка. По правде говоря, есть даже что-то трогательно детское в том, как нелепо она пытается сблизиться со мной, постоянно обнимая и называя "маменька".

Но совсем скоро этот ребенок вырастет, осознает что к чему, и моему покою может прийти конец. Поэтому пансионат. В горах. Высоко. Очень высоко.

А пока мы живем весьма спокойно. Амелия читает. Я езжу в гости, сама принимаю визиты, покупаю платья и вещи для дома. Все идет своим чередом, пока одним прекрасным вечером я не возвращаюсь из гостей.

Ужин был долгим и скучным. Я раз десять пожалела, что не осталась дома, и сделала себе заметку не приглашать в гости никого, кто был на вечере.

И, размышляя таким образом, я поднялась в свои комнаты, скинула туфли, распустила волосы, и хотела было позвать Мэри, чтобы та помогла мне раздеться, как в дверях собственной спальни я столкнулась с ним.

Абсолютно голое мужское тело. Не без мускул, но еще хранящее юношескую не совершенность. Я подняла глаза чуть выше, и увидела ухмыляющуюся мне лохматую рыжую голову. В руках этот экспонат держал бутылку шампанского.

— Привет, — крякнул он мне, — Вы, видно, моя новая маменька? Не хотите ли присоединиться?

И этот нахал кивнул в сторону моей(!) кровати, где, стыдливо укрывшись от меня одеялом, дрожала какая-то девка.

Не говоря ни слова, я отпихнула юношу с прохода и зашла в свою гардеробную.

Не первый раз замужем.

И не в первый раз муженек, кто бы он ни был, уезжает, оставляя меня одну. Так что я — готова ко всему.

Нет, обнаженные молодые люди в моей спальне раннее появлялись только с моего позволения, но и сейчас я вижу иной выход из сложившейся ситуации.

А, вот и выход!

Я открываю свой "приданный" сундук и из-под платьев и старых альбомов достаю ружье. Когда-то, еще в юности, дед учил меня охотиться на дичь. Мне нравилась охота. Азарт. Жажда добычи. И стрелять я научилась превосходно, так что…

Я выхожу из гардеробной и наставляю ружье на мальчишку.

— Выметайся, — спокойно говорю ему я.

Недоумение на пьяном лице сменяется удивлением. Мальчик приподнимает бровь и говорит:

— Ну что вы горячитесь, маменька…

Я делаю "предупредительный" выстрел. Патрон задевает роскошную вазу, стоящую на камине, и та разлетается на сотни осколков. Жаль, конечно, но эффект того стоит.

Девка на кровати пищит как резанная свинья.

"Сыночек" тоже приходит в себя. Руки его машинально прикрывают достоинство. Так-то.

— Вы ч-что? — выговаривает он, со страхом оглядываясь на вазу.

Я лишь подхожу чуть ближе, направляя ружье прямо в его наглую рожу.

— Тебе еще повторить? — мягко спрашиваю я.

— Я…я сын графа Соцкого! — с гордой дрожью в голосе говорит мальчишка.

— Да, у моего мужа есть сын, — отвечаю я, — Но, полагаю, у него не было бы наглости заявляться пьяным в родительскую спальню, да еще и с уличной девкой. Когда придет время — сын графа Соцкого войдет на порог этого дома через главный вход. В мундире. И будет представлен мне по всем приличиям. А кто ты — я не знаю.

Я подошла совсем близко. Дуло ружья уткнулось юноше в грудь. Девка заорала еще сильнее, но это лишь добавило мне улыбки.

— Так что выметайся, уличный воришка, пока все части твоего тела на месте.

И я чуть-чуть опустила ружье вниз.

Дважды повторять не пришлось. Юный граф Соцкий пулей вылетел из моей комнаты.

— А ты чего ждешь? — наставила я ружье на девку.

Та кубарем скатилась с кровати, схватила какую-то юбку и побежала, натягивая все по дороге. В дверях ее неуклюжее тело наткнулось на вновь появившегося на пороге мальчишку.

Девка завизжала, отпихнула его и бросилась прочь.

Парень же, все еще прикрывая рукой достоинство, чуть заикаясь спросил.

— А…вещи? Маменька? Можно мне мою одежду?

— Вон! — процедила я сквозь зубы, снова пальнув из ружья.

Этот выстрел разнес шикарный подсвечник, стоящий возле входа в комнату.

Мой новоявленный сынок наконец все понял, и, сверкая пятками и пятой точкой, вылетел из комнаты.

— Хозяйка? Все в порядке? — появились через пару минут на порогу Мэри и Льюк.

Отсиживались в сторонке, мерзкие трусы.

— Все отлично, — ответила я, выкидывая из окна одежду пасынка.

— Мэри, перестели кровать, а это постельное белье…

— Постирать? — с надеждой спросила Мэри.

— Нет. Сожги, — обдумав, ответила я.

Я одеваю домашнее, но, тем не менее, элегантное платье. Заплетаю волосы в косу. Уже поздно и больше всего мне хочется спать, но марку надо держать и я иду в малую гостиную.

Скоро, как я и ожидала, раздается стук в дверь.

И еще через пару минут на пороге появляется взволнованная Мэри.

— Госпожа Соцкая, молодой господин просит встречи с вами!

Не отрывая головы от книги, которую я читаю, я спрашиваю Мэри о чем она говорит.

— Ну как же! Молодой господин… Арнольд. Он приехал еще ранее, а сейчас отчего-то снова на пороге и просит увидеть вас.

— Неужто приехал мой пасынок? — мягко говорю я, будто сама себе.

— Ну да, наш Арнольд приехал, — лучезарно улыбается Мэри, — Мне его позвать?

— Нет, — отрезаю я, — Сейчас я занята. Пусть подождет в прихожей.

Мэри ничего не понимает, но все же идет передать мои слова юному графу. И, если сегодня вечером он что-то и понял о новой мамочке, то я знаю-он будет ждать в прихожей.

Я мариную юношу примерно час. В мыслях моих, конечно, заставить его ждать и до утра, но в конце я решаю против подобной затеи. Все-таки человеку сегодня угрожали ружьем.

Усмехаюсь и зову Мэри.

Вскоре, злой и изрядно помятый, на пороге гостиной появляется Арнольд.

И все же-вторая встреча много лучше первой. По крайней мере мой пасынок одет, хоть мундир его и носит следы того, что я выбросила костюм из окна.

— Добрый вечер, — сквозь зубы цедит Арнольд, — Мы не представлены, но, боюсь, вы новая жена моего отца-графа Соцкого. Я-его сын Арнольд. Имею часть представиться.

От меня не ускользает слово "боюсь" и я слегка улыбаюсь.

— Да, Арнольд, тебе следует бояться, — думаю я про себя, но вслух замечаю, как рада я его видеть.

— А теперь, я устала, — рукой я указываю Арнольду на дверь, — Иди в свои комнаты, милое дитя. Ты ведь помнишь, где Твои комнаты?

Арнольд шипит, что не забыл этого и уходит. Я остаюсь более чем довольна вечером. Когда сын такой оболтус, уговорить отца обойти того наследством не составляет труда.

Утром я проснулась от оглушительного визга Амелии. Похоже, она обнаружила о приезде братца. Замечательно. Если девчонка задушит его в объятьях, то ее посадят в тюрьму, и я останусь сразу без двух обуз…

Впрочем, мечтать времени не было. Я быстро накинула халат и пошла туда, откуда доносились визги. Моим самым честным намереньем было, конечно же, подслушать их разговор. Ведь именно в такие трогательные "семейные" моменты и открывается все самое интересное.

Амелия и Арнольд стояли в большой гостиной, куда спускалась парадная лестница, и я встала на самых верхних ее ступенях за большой мраморной колонной. Идеальное местоположение, чтобы внезапно "явить себя", или скрыться обратно во мрак коридора.

Я подоспела вовремя. Обнимашки закончились. Амелия все еще держала руки брата в своих маленьких ладошках, но уже начала допытываться у него по существу — как полагается настоящей женщине.

— Когда ты приехал? — спросила она.

— Вчера в ночь, — буркнул Арнольд.

— Почему сразу не пошёл ко мне? — в голосе Амелии скользнула обида.