Терри Пратчетт - 02 Смерть. Мрачный Жнец

Глаза, настолько огромные, что там могли бесследно потеряться целые галактики, обратились к фигурке, стоящей на огромной равнине кончика пальца. Рядом с Азраилом, в самом центре паутины измерений, висели, отмеряя ход времени, большие Часы. Звезды мерцали в глазах Азраила.

Смерть Плоского мира поднялся с колена.

— ГОСПОДИН, ПРОШУ ТЕБЯ…

Рядом возникли три прислужника забвения.

— Не стоит его слушать. Он обвиняется в превышении обязанностей, — сказал один.

— И в убийстве, — сказал один.

— И в гордыне. И в особо злостном выживании, — сказал один.

— И в заговоре с силами хаоса, нацеленном на свержение сил порядка, — сказал один.

Азраил удивленно поднял бровь.

Прислужники в предвкушении расступились.

— ГОСПОДИН, НАМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ ЕСМЬ ПОРЯДОК И МЫ ЕГО СОЗДАЕМ…

Выражение Азраила не изменилось.

— МЫ ЕСМЬ НАДЕЖДА. МЫ ЕСМЬ МИЛОСЕРДИЕ. И МЫ ЕСМЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. НЕТ НИЧЕГО. ЕСТЬ ТОЛЬКО МЫ.

Темное, печальное лицо заполняло все небо.

— ВСЕ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ, ЭТО МЫ. НО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЮБИТЬ. ИБО ЕСЛИ МЫ НЕ ЛЮБИМ, ЗНАЧИТ, НЕ СУЩЕСТВУЕМ. А ЕСЛИ МЫ НЕ СУЩЕСТВУЕМ, ЗНАЧИТ, НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ СЛЕПОГО ЗАБВЕНИЯ.

НО ДАЖЕ ЗАБВЕНИЕ КОНЕЧНО. ГОСПОДИН, МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ДАРОВАТЬ МНЕ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ? ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ УТРАЧЕННОЕ РАВНОВЕСИЕ. ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТДАТЬ ТО, ЧТО БЫЛО ПОЛУЧЕНО. РАДИ УЗНИКА В БАШНЕ И ПОЛЕТА ПТИЦ.

Смерть сделал шаг назад. Выражение лица Азраила невозможно было прочесть. Смерть бросил взгляд на прислужников.

— ГОСПОДИН, НА ЧТО ОСТАЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ УРОЖАЮ, КАК НЕ НА ЛЮБОВЬ ЖНЕЦА?

Он чуть-чуть подождал.

— ГОСПОДИН? — сказал Смерть.

За время, которое занял ответ, успели развернуться новые галактики. Они покружились вокруг Азраила, как бумажные ленты, взорвались и исчезли.

А потом Азраил сказал:

Сквозь темноту к Часам устремился второй огромный палец.

Послышались яростные вопли прислужников, которые сменились отчаянным визгом понимания. А затем вспыхнули три синих огонька. Вспыхнули и исчезли.

Все другие часы, даже те часы без стрелок, что принадлежали самому Смерти, были лишь отражениями Часов. Отражениями, и не более. Они сообщали время вселенной, но Часы диктовали время самому Времени. Именно эти Часы порождали время.

А устроены Часы были так. На них было две стрелки. Большая — минутная и поменьше — секундная. Большая стрелка делала всего-навсего один оборот.

Стрелка поменьше, рождая на свет минуты, часы, дни, месяцы, годы, века и эпохи, беспрерывно крутилась по кругу; за ней, безнадежно отставая, гонялся свет. Но большая Вселенская стрелка делала всего лишь один оборот.

А потом механизм заводили, и она делала еще один оборот.

Смерть вернулся домой с горстью Времени.

На двери магазина зазвенел колокольчик.

Торговец цветами Друто Шест рассматривал букетик львиного зада и тут заметил, что между вазами с цветами кто-то стоит. Этот посетитель выглядел каким-то расплывчатым. Как бы там ни было, торговец мгновенно двинулся навстречу потенциальному покупателю, потирая руки.

На самом деле Друто так и не понял, кто именно заглянул в его магазинчик. Но разговор проистекал примерно так.

— Чем могу быть поле…

— ЦВЕТЫ.

Друто на мгновение растерялся, но почти сразу сориентировался в ситуации.

— Э-э, а могу я узнать назначение этих…

— ДЛЯ ДАМЫ.

— И что вы предпочи…

— ЛИЛИИ.

— Да? Но ведь лилии…

— МНЕ НРАВЯТСЯ ЛИЛИИ.

— Гм-м… понимаете ли, все дело в том, что лилии, на мой взгляд, несколько мрачноваты…

— МНЕ НРАВИТСЯ МРАЧН… Фигура замолкла на полуслове.

— А ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ ПОРЕКОМЕНДОВАТЬ? Друто плавно перешел на другую передачу.

— Вот розы, они всегда воспринимаются крайне благосклонно. Или орхидеи. Многие господа говорили мне, что сейчас дамы предпочитают одну орхидею огромному букету роз…

— ДАЙТЕ МНОГО.

— Так что же вы возьмете — орхидеи или розы?

— И ТО И ДРУГОЕ.

Пальцы Друто нервно свились, словно угри в масле.

— Я могу предложить вам вот эти чудесные букеты «нервоуза глориоза»…

— ЭТИХ ТОЖЕ МНОГО.

— А если средства господина позволяют, я даже могу порекомендовать единственный экземпляр крайне редкой…

— ДА.

— И…

— ДА. ВСЕ ЭТО. С ЛЕНТОЙ.

Когда звякнул дверной колокольчик и покупатель покинул магазин, Друто наконец взглянул на монеты в руке. Многие из них были повреждены коррозией, все были странными, а одна или две — золотыми.

— Гм, — сказал он. — Этого вполне хватит, чтобы…

И тут он услышал мягкий шелестящий звук. Вокруг него, по всему магазину, опадали цветы, усыпая пол дождем из лепестков.

— А ЭТИ?

— Это наш ассортимент «де люкс», — гордо произнесла дама в шоколадной лавке.

То было высококлассное заведение, оно торговало не обычными сластями, а кондитерскими товарами, часто в форме индивидуальных кокетливых завитков в золотой фольге, которые причиняли вашему банковскому счету вред куда больший, нежели они причиняли вашим зубам.

Высокий, одетый во все черное покупатель взял в руки коробку площадью не меньше двух квадратных футов. На крышке, похожей на атласную подушку, была нарисована пара выглядывающих из сапога безнадежно косоглазых котят.

— А ЗАЧЕМ ЭТА КОРОБКА СДЕЛАНА МЯГКОЙ? ЧТОБЫ НА НЕЙ СИДЕТЬ? И ЭТИ КОНФЕТЫ СЛУЧАЙНО НЕ ИЗ КОТЯТ? — в тоне покупателя явно слышалась угроза. Он и раньше говорил как-то угрожающе, но сейчас эта угроза обрела конкретные очертания.

— Что вы, нет! Это наше Превосходнейшее Ассорти.

Покупатель отбросил коробку в сторону:

— НЕ ПОЙДЕТ.

Продавщица посмотрела по сторонам, потом открыла ящик под прилавком и, понизив голос до заговорщического шепота, произнесла:

— Конечно, это предназначено только для особых клиентов…

Коробка была небольшой. К тому же она была полностью черной — кроме названия содержимого, написанного маленькими белыми буквами. Кошек, даже в розовых бантиках, за милю бы не подпустили к такой коробке. Чтобы подарить такую коробку, фигуры, облаченные во все темное, рисковали жизнью, лазая по стенам домов, вместо того чтобы подняться по лестнице.

Темный незнакомец вгляделся в надпись.

— «ТЕМНОЕ ОЧАРОВАНИЕ», — произнес он. — МНЕ НРАВИТСЯ.

— Это для самых интимных моментов, — пояснила дама.

Покупатель задумался над услышанным.

— ДА, — кивнул он наконец. — ЭТО ВПОЛНЕ ПОДОЙДЕТ.

Продавщица просияла.

— Вам завернуть?

— ДА. С ЛЕНТОЙ.

— Еще что-нибудь, господин?

Этот невинный вопрос поверг покупателя в легкую панику.

— ЕЩЕ? А ДОЛЖНО БЫТЬ ЧТО-ТО ЕЩЕ? ЧТО ЕЩЕ НУЖНО СДЕЛАТЬ?

— Прошу прощения, господин?

— ЭТО ПОДАРОК ДАМЕ.

Такой поворот разговора застал продавщицу врасплох. Поэтому она обратилась к надежному, спасительному клише.

— Ну, говорят, лучший друг девушки — это бриллианты, — радостно сообщила она.

— БРИЛЛИАНТЫ? А. БРИЛЛИАНТЫ. И ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАК?

Они мерцали, как осколки звездного света на черном бархате неба.

— Исключительно превосходный камень, — говорил торговец. — Позвольте обратить ваше внимание, как он переливается, исключительно…

— А НАСКОЛЬКО ОН ДРУЖЕСТВЕН?

Торговец замялся. Он знал о каратах, об алмазном блеске, о воде, об огранке и сверкании, но никто и никогда не просил его оценить камень с точки зрения общей приветливости.

— Достаточно ли он хорошо расположен? — рискнул он.

— НЕТ. НЕ ПОЙДЕТ.

Пальцы торговца схватили еще один осколок замороженного света.

— Тогда этот, — сказал он обычным уверенным тоном. — Он доставлен из знаменитых Шорт-шенковских копей. Позвольте обратить ваше внимание на утонченный…

Он почувствовал, как взгляд посетителя в буквальном смысле слова пронзает его насквозь.

— Но, честно говоря, дружелюбием он тоже не отличается, — неловко закончил продавец.

Темный незнакомец с неодобрением оглядел лавку. В полумраке сверкали драгоценные камни, защищенные решетками от троллей и похожие на глаза драконов, засевших в глубине пещеры.

— МОЖЕТ, ВОН ТЕ ДОСТАТОЧНО ДРУЖЕЛЮБНЫ? — спросил он.

— Господин, должен заметить, не боясь показаться противоречивым, что наша закупочная политика никогда не основывалась на дружелюбии камней, — признался торговец.

Его крайне тревожило некое обстоятельство. Он знал, что все идет не так, как надо, и где-то в подсознании понимал, почему именно, но мозг не давал ему возможности нанести последний штрих. Это действовало на нервы.

— А ГДЕ НАХОДИТСЯ САМЫЙ КРУПНЫЙ БРИЛЛИАНТ В МИРЕ?

— Самый крупный? О, это элементарно. Он называется «Слеза Оффлера» и находится в святая святых Затерянного Храма Страшного Суда Бога-Крокодила Оффлера, что в самом отдаленном уголке Очудноземья. Он весит восемьсот пятьдесят карат. И, господин, предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечу — да. Я бы лично лег с этим бриллиантом в постель.

Быть жрецом Затерянного Храма Страшного Суда Бога-Крокодила Оффлера было хорошо и приятно — хотя бы потому, что можно было пораньше возвращаться домой с работы. Ибо храм был затерянным. Большинству верующих никак не удавалось найти сюда дорогу. И в этом им сильно везло.