Евгений Шепельский - Воспаление колец

Элерон уронил слезу в сливную трубу.

– А... а второй план?

– О, здесь я еще не все продумал! Для начала все войско переоденется женщинами, продавщицами сдобного печенья...

Элерон вскочил, забыв натянуть штаны.

– Но это же идиотизм! Это бред! Ахинея!

Гнусдальф пожал плечами:

– Не больший идиотизм, чем атаковать Мордорван с нашими силами! Куда не кинь, всюду клин, дорогой мой наследник!

Элерон зарыдал.

Утро будущие победители Цитрамона встретили в седле. Из города они выезжали мрачнее тучи. Все, кто успел удрать до того, как опричники Гнусдальфа начали расстреливать на месте за попытку бегства, удрали. Скверное настроение героев усугублялось тяжким похмельем. Немного их было, круглых идиотов, решивших приступом (сердечным, что ли?) взять твердыню Главного Врага. Впрочем, каждый из них понимал, что на него, как и на его товарища, и на товарища его товарища придется, по меньшей мере, тысяча чморков, троллей, вурдалаков и прочей мерзости. Единственная причина, по которой армия кое-как двигалась вперед, заключалась в том, что позади войска ехали опричники Гнусдальфа, готовые нашпиговать стрелами каждого труса.

Над войском стояло унылое слитное гудение: все молились.

Опупин, заикнувшийся о тактике предстоящего сражения, получил от Гнусдальфа очень емкий ответ в виде удара по уху.

Заваривший всю эту кашу маг с гордым и неприступным видом ехал впереди. Он был вооружен хотьбыхныром и кирзовыми сапогами, из дыр которых выглядывали заношенные портянки.

Рядом с чародеем ехали знакомые все лица. Гнивли с опухшим от водки лицом; задумчивый Лепоглаз; бранящийся про себя Элерон; Э-Витта, вооруженная мечом таких размеров, что у шварценегеровского Конана развязался бы пупок, вздумай он его поднять. Новый Вождь Рахитана Эл-Мер был неразговорчив и грустен; впрочем, его можно было понять – он плохо соображал с похмелья. Молчали и братья Берикексы. Марси что-то жевал, а Опупин потирал распухшее ухо.

– И сколько еще будет тянуться эта бодяга? – цокая зубами, спросил Элерон, едва башни Материта скрылись за горизонтом. – Я имею в виду: ехать нам еще долго?

– Терпи, горячий отрок! – ответствовал чародей, мастерком счищая с хотьбыхныра присохшие мозги карликов. – Я думаю, около нескольких лиг или чуть больше, а может – меньше; с утра я плохо считаю.

– Замшелый пенек! – не выдержал Элерон. – Я хочу царствовать, а не драться черт знает с кем!

– Небо да смилуется над нами! – промолвил на это Гнусдальф. – Сними свой шлем, государь, моя булава застоялась без дела!

– Ну да, так я тебе и поддался! – хмыкнул Бодяжник. – Сам виноват, что мы вляпались в это дерьмо, алкогольный вариант!

Гнусдальф скрипнул зубами.

– Когда удар наноситься тупым тяжелым предметом в основание черепа, пусть даже защищенное шлемом, – произнес он, – человеком, искушенным в подобных делах сверх меры, его опытной рукой, шансы сохранить конфигурацию костей черепа прежней ничтожны. Кстати, мои удары особенно фатальны для наследников трона.

– Пронзающий горло острый предмет даже в руках неискушенного болвана вызовет кровопотерю, равную количеству крови одного дряхлого серого шута! – отпарировал Элерон и выразительно подергал бровями.

– Приятно познакомиться с круглым болваном! – ухмыльнулся маг. – Надеюсь, что он захватил с собой смену белья, ибо самый вид мордорванских стен ослабит глубинные силы в его заднице, которые доселе сдерживали то, что он привык есть на завтрак!

– Смену белья я захватил, но только для серого клоуна! – прошипел Элерон. – А еще я припас для него свежие портянки, в которых расхаживал сам владыка Нименора; портянки, белье и пачку мятных таблеток – от него постоянно разит чесноком!

– Так твой отец клоун, питающийся чесноком к тому же? – с неподдельным удивлением вскричал Гнусдальф. – Позволь, я посочувствую тебе! Я понимаю, каково это: быть сыном клоуна, которых расхаживает в грязных портянках и без конца жрет чеснок! Кстати, как ему там, в Мордорване, живется?

– Ах ты гад! – взорвался Элерон и дернул мага за бороду.

– И аз воздам! – вскричал Гнусдальф и врезал Элерону по шее. – Я тебе устрою сейчас «Возвращение Короля» вместе с приложениями! – пообещал он, хватаясь за хотьбыхныр. – Будешь ты у меня править долго и счастливо и умрешь в сто лет от оргазма!

– Давай-давай! – ощерился Элерон, выхватывая Дрын. – А ты у меня, серый сморчок, прямо отсюда поедешь в Малинор на эльфийском корабле с народной музыкой!

Издав ужасный индейский клич, Элерон замахнулся мечом...

– На Берлин! – вскидывая булаву, заревел Гнусдальф.

– Ну все, мальчики, хватит! – за миг до схватки вмешалась Э-Витта. Она отвесила Элерону чувствительный подзатыльник и не терпящим возражений тоном приказала: – Ну-ка, быстро спрячь зубочистку и извинись перед дедушкой!

Элерон торопливо сунул клинок в ножны и, опустив глаза, выдавил:

– Извини...

Гнусдальф, взбешенный тем, что Э-Витта походя назвала его «дедушкой», устремил на нее тяжелый взгляд, но дочь Галогена спокойно выдержала его и даже – вот наглость! – показала магу язык.

«Крепкий орешек, – решил Гнусдальф. – Настоящая курва! В самый раз для нашего трусливого пентюха».

– С бородавочниками дела не имею! – сообщил он и уехал вперед.

Минуло еще немного времени, и вот впереди замаячили ворота – крепко запертые ворота невиданных размеров, которые закрывали проход в Покалеченных горах. Одной стали на их отливку ушло сто тысяч пудов, и это не считая тех пятидесяти тысяч, что украли подрядчики. Заклепки были величиной с баранью голову, и каждую венчала стальная пика. На некоторых заклепках до сих пор висели иссушенные головы тех самых подрядчиков.

– Вот он, вход в зловонное логовище дракона! – громко, с надрывом произнес Гнусдальф. – Там нас ожидают неисчислимые полчища кровожадных, безжалостных тварей!

За спиной мага раздалось тысячеголосое «Ох!», войско попятилось, чтобы упереться спинами в копья заградотряда.

Переборов нервную дрожь, Гнусдальф обернулся к воинству:

– Товарищи! Я, будучи истинным патриотом нашей великой отчизны, скажу прямо: нам нужно держаться до конца! Отступать некуда, за нами – все Хреноземье! И хотя бы одна сволочь из этого Хреноземья нам помогла... – Гнусдальф сплюнул. – Ладно, будем реалистами: сейчас мы подойдем к воротам и...

– Постучимся? – предположил Опупин.

– Вот именно, – кивнул чародей.

– Мы собираемся вызвать Цитрамона на бой?

Гнусдальф посмотрел на него как на идиота.

– Нет, мы собираемся обговорить условия сдачи!

– Но твое колдовство! – вскричал Опупин. – Могучее, как ураган! Чары...

– Послушай! – Маг схватил хрюкка за плечи и встряхнул. – Какое колдовство??? Ты что, так и не понял, кто я?

– Пришелец из космоса? – ужаснулся хрюкк.

Гнусдальф застонал...

Тут в воротах со скрипом приоткрылась дверка. Из нее вышел кривоногий, обросший шерстью коротышка, отдаленно напоминающий хрюкка. Ухмыляясь, он показал несчастным воителям нечто ультрамариновой расцветки с большой дырой посередине.

– Ох! – вскричал Марси. – Я узнал их, это же трусы Фордо! Это же его любимые парадные трусы! Но это значит...

– Что Фордо мертв! – простонал Опупин. – Он дал дуба, отбросил коньки, сыграл в ящик!

– Нам крышка! – верно оценил ситуацию Гнивли.

– Всему крышка! – поправил его Лепоглаз.

– Не будем драматизировать, друзья! – ухватился за соломинку маг. – Фордо мог просто... ну, э... ведь в Мордорване очень страшно, вы понимаете? И, конечно, он мог выкинуть после этого свои любимые трусы, а Цитрамоновы клевреты их нашли и подобрали!

– Но как они догадались, что это трусы именно нашего хрюкка? – спросил Лепоглаз.

Гнусдальф нахмурился:

– У меня сейчас нет версий. Но позже...

Но в этот миг посланник Цитрамона издевательски рассмеялся и показал героям эпопеи два кукиша. Затем он бросил трусы им под ноги и, гордо разведя плечи, удалился в Мордорван.

– Так... – проронил Лепоглаз.

– Я не совсем поняла, – обернулась к магу Э-Витта. – Последние действия этого кривоногого самца, что они означали?

– Да-да, – подхватил Элерон, выглядывая из подмышки Э-Витты. – Скажи, как их истолковать?

Гнусдальф бледнел на глазах.

– Все очень просто, – со странным спокойствием проговорил он. – Нам в вежливой форме было отказано в переговорах. А из этого следует, что нас сейчас будут... Нас сейчас будут...

Раздался скрежет, и ворота распахнулись, как пасть огромного монстра. На армию Гнусдальфа выплеснулось настоящее цунами из мордорванского войска. Зубастые тролли, волосатые карлики, сонмы обкурившихся чморков. Синие зомби, красные демоны, серые лешие. Ужасные вурдалаки, безумные свинолаки. Ручные таможенники на дрессированных элефантах, гаишники на ведьмовских метлах, безумные владельцы сахарных заводов верхом на акциях. Депутаты с мандатами, рэкетиры с утюгами, адвокаты с уголовными кодексами. А также: пираты, кастраты, акробаты, маньяки, задаваки, пироманы, наркоманы. Осквернители природы, полигамные уроды. Люди в черном, люди в белом, люди без одежды. Гады. Приверженцы орального секса и солдаты Артаксеркса. Самодвижущиеся сопли. Летающая задница президента Америки. Живой унитаз. Роботы, убийцы, ржавый керогаз.