Ольга Мяхар - Дневник кота мага

— Да все нормально. — Смотрю в серые глаза, прижав ушки к голове и изо всех сил стараясь выглядеть мило. — Это давно было. Видишь... у меня даже уши неправильно пришиты, так ведь зажили.

Так. О чем это я? Ах да. Сказка.

М-да, Кофа с трудом успокоили. Он меня унес в под­вал, не выходил и никого не впускал. Сказал, если кто меня отнимет, — покалечит. Народ находился здесь же, в подвале, подгоняя мага, чтобы тот срочно искал успоко­ительное средство в виде порошка. (Если его бросить в воду, поднимался пар, при вдыхании которого человек расслаблялся и переставал психовать.) С тех пор как у нас поселился Коф, Ричи день и ночь разрабатывал эту га­дость, чтобы хоть как-то успокоить эльфа. Который не понимал, почему в одном доме должны жить аж двое прбклятых, причем второй еще и с заложенной нижнему миру душой.

Порошок распылили, Коф надышался и успокоился, меня перестали судорожно прижимать к груди, уткнув­шись носом в шерсть. Короче, все вернулись, расселись, Кофу сунули в руки целый мешок жареных орехов, а ме­ня, встрепанного и не совсем вменяемого, снова усадили на стул и дали попить водички.

— Э... мм... — Хмуро смотрю на Кофа, вспоминая, на чем остановился.

— Ты про орка говорил. Он их нашел, — напомнил эльф.

— Ах да. Гм. Ладно, слушайте дальше. — Орк очнулся в подвале. Он лежал на небольшой кровати, укрытый шкурами животных. Рядом горели оплывшие свечи, и стоял стол, слегка покосившийся, но с тарелкой еще теп­лого супа в центре.

Орк сел, поморщился от боли в забинтованной ноге, осмотрел повязку и съел суп. Потом он ждал... ждал, пока эльфийка не спустилась к нему и не заговорила через ре­шетку.

— Привет. — Робкая улыбка, тонкие пальчики на тем­ном металле решетки.

— Привет. — Пожирая ее глазами и сидя у противопо­ложной стены.

— Зачем ты здесь?

— Целый год тебя искал. Все объехал. А ты тут. — Рас­терянно.

— Ну... да. Я долго бежала по лесу и случайно забрела сюда. Здесь живут необычные люди и одно Чудовище. Ко мне все хорошо относятся и берегут.

— Хм...

Потом она ушла, а он смотрел ей вслед и молчал.

— А я бы решетку сломал и утащил домой, — внезапно заявил эльф, сощурив глаза.

Ошарашенно на него смотрим.

— А сил бы хватило? — усмехнулся Сай.

— Что-нибудь да придумал. Но эльфийка и Чудови­ще...

— Помолчи.

Смотрим на Кофа, впервые открывшего рот. Эльф вздохнул и заткнулся, кивком разрешая мне продолжить. Лакаю водичку и покорно заканчиваю сказку.

— Чудовище ночью спустился к орку и рассказал о проклятии. А еще сказал, что здесь орка и похоронят, ежели не уберется подобру-поздорову.

Орк возмущался, говорил, что уделает всех! Но после того как Чудовище одним ударом пробил стену насквозь, подняв кучу пыли и сверкнув алыми глазами, — притих, задумался и махнул рукой.

— Ладно. Все равно она меня никогда не любила. А умирать за нее — не хочется. Надоело.

И орк ушел. На следующий день. И даже не помахал провожавшей его эльфийке.

Девушка всю ночь проплакала потом, хоть и сама не знала почему. А наутро пришла к Чудовищу и сказала, что остается в замке навсегда. А когда ошарашенное Чу­довище спросило, не поцелует ли она его, — поцеловала. Искренне и нежно поцеловала в лобик, заплакав от горя.

Короче, заклятие так и не спасло. Ну не любила она Чудовище — любила орка, просто хотела, чтобы он за ней побегал. И победил какого-нибудь монстра. А он стру­сил... Она переживала-переживала и в итоге махнула на все рукой и стала жить в свое удовольствие.

И конечно, ее до старости любили птички, звери, Чу­довище и все невидимые слуги, которые отчаялись снять проклятие навсегда.

Что было! Возмущение, истерика! Народ отказы­вался принимать такой конец. Эльф вообще орал громче всех, вскочив и бегая по комнате. Один Коф не вмешивался, сидя на кровати и наблюдая за всем этим бедламом. Меня от избытка чувств аж снова в челове­ка перебросило. Пришлось заворачиваться в покрыва­ло и орать, чтобы все успокоились. Ну... ладно. Если всех так не устраивает конец, значит, это еще не ко­нец. Надо придумать конец сказки, чтоб устроил всех. Да и кто сказал, что я не смогу придумать концовку лучше Люси?

— Но орк вернулся! Пожив три дня в деревне, он по­нял, что это не жизнь, все вокруг серое и тусклое, да и во­обще душа требовала приключений. Он собрал крестьян, вернулся в замок, прибил Чудовище, выкрал девушку, и жили они долго и счастливо.

Довольно всех разглядываю. Ошарашенные лица бы­ли мне ответом.

— И все? — уточнил Сай.

— Ну да. А что еще? А потом мимо замка прошел не­кромант, воскресил Чудовище и слуг. Монстр пошел в деревню, всех убил, выкрал девушку и силой заставил выйти за себя замуж. Жили они долго.

Молча смотрим на некроманта, эльф так вообще от него отодвинулся. Мне дико неуютно, чего он на меня так смотрит? Мне вообще все равно, какой у этой сказки будет конец.

— А проклятие? — подал голос Ричи. — Как же про­клятие?

— Она полюбила его? — Очень мрачно и почти уве­ренно.

Киваем, морщимся, думаем.

— А давайте — крестьяне выжили, — просительно протянул эльф. — Мне кошмары будут сниться.

Киваю и поднимаю вверх палец:

— Крестьяне попрятались по лесам и выдали девушку на откуп монстру. Орк тоже убежал, не сумев его побе­дить, а точнее уполз в кусты, бросив свою любовь. И эль­фа поняла, что разочаровалась в своем герое навсегда. А еще ее убил тот факт, что даже после смерти Чудовище хотел быть с нею. Так что она его поцеловала, проклятие спало, монстр стал принцем, слуги стали видимы, и все снова ожили.... И жили они долго и счастливо!

Уф. Все. Все наконец-то неуверенно улыбаются, об­думывая трагичный финал. Сай так и вообще сказал, что это — хорошая сказка.

А Коф встал, подошел ко мне, за руку выдернул из кресла и поцеловал... в лоб. Прижав к себе, закрыв гла­за... и крепко сжав в объятиях.

Я от шока даже не сумел ничего сделать, а ребята как сидели, так и остались сидеть с открытыми ртами, глядя на нас.

— Коф. — Сай встал и шагнул вперед, сжимая кулаки.

Некромант оторвался от меня, взглянул в мои глаза и шепнул, что я теперь непременно расколдуюсь.

Обдумываю эту фразу, пытаясь попутно вылезти из шока.

— Так ты это... хотел меня котом снова сделать?

— Я тебя больше всех люблю. — Хмуро. Не выпуская из рук.

Сай стоит и переводит взгляд с меня на Кофа и об­ратно.

— Как, кота? — Отчаянно.

— Эльфийка же полюбила Чудовище, — продолжает что-то нести некромант. — Я — чудовище.

Озадаченно на него смотрю. Это кошмар какой-то. И чего ему ответить? Что для того, чтобы я его любил, он должен стать пушистой кошкой? Убьет ведь.

— Я кошек люблю. — Мрачно. — И кильбасу.

— А меня? — В плечо уткнулись, зажмурившись и прижимая к себе сильнее.

Хмуро смотрю через его плечо на ребят, которые тоже не знают, что сказать.

— И тебя. Когда ты чешешь мне за ухом и кормишь кильбасой. — Безнадежно.

Коф глухо пообещал кормить меня и чесать каждый день. Неуверенно киваю, стараясь не делать резких дви­жений. Не знаю, что там творится в его голове, но очень надеюсь, что это пройдет. Да и... бабу ему надо найти срочно. А, с другой стороны, какая девушка согласится жить с проклятым монстром без души? Только ненорма­льная.

Кофа мы общими усилиями успокоили и уложили спать. Мне постелили на диване в зале, так как в корзин­ку у кровати некроманта я, понятно, не помещался. Па­рень был... нелюдим и стал еще угрюмее, чем раньше. Я от него вообще теперь шарахаюсь, не зная, чего ждать. Очередной заскок нашего проклятого сотоварища я могу и не пережить.

Сай сказал, что поищет ему подругу среди уголовни­ков. Авось какая-нибудь красавица с пожизненным сро­ком или, к примеру, приговоренная к повешению согла­сится заменить казнь свиданием с некромантом. Но ни­чего не обещал.

Я пискнул, что, возможно, мы его не так поняли. Мо­жет, просто помутилось в голове, а так все нормально, и он вполне вменяем.

Сай ответил, что и хорошо. Нам тут только невменяе­мых некромантов и не хватало. А еще попросил никуда от него не отходить и есть все, что предложит... терпеть тис­канья и излияния в любви. Кхм... сади-ист.

Одно я знаю точно: шиш им, а не сказка. Мне нервы дороже. Пойду, что ли... пирог съем. Ричи как раз вчера испек. Успокоюсь немного...

Упс! Я снова кот! Ура!

Проходя мимо большого зеркала, бросил на себя оце­нивающий взгляд. Невысокий, сильный, гибкий, с вечно всклокоченной шерстью и красивыми темно-карими раскосыми глазами с вертикальными зрачками. Уши чуть заострены, и я даже себя успел покорить всего за один взгляд в упор...

А, с другой стороны, ну за что меня не любить?

Вернулся к зеркалу, сел напротив, изучаю.

Изящен, красив и даже округлившееся пузико, из-за которого не видно задних лапок, — очень даже симпа­тично выглядит.

Да я вообще эталон!