Марина Соколова - Стоматолог для вампира (СИ)

— Диета? Нет, ты точно нарываешься! — рыкнула женщина, запуская в спину уходящего вампира подушку. Жаль, только, что снаряд не достиг своей цели и врезался в закрытую дверь. — Вот ведь, гад!

Надежда злобно смотрела на дверь, сожалея, что не может воспламенять взглядом, сейчас эта способность бы ей пригодилась.

— Ну и что мне с ним делать? — раздражено вздохнула Надежда, выбираясь из кровати и направляясь в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Что может быть лучше, чем горячий бодрящий душ ранним утром — он точно поможет ей окончательно проснуться и подумать о том, что сказать другу-вампиру.

Надя была зла на Александра, очень зла — да как он вообще посмел воспользоваться гипнозом и усыпить её?! Хорошо еще, что не покусал! Но даже это не умоляет глубины вины кровососа перед ней. Она думала, что они друзья и понимают друг друга, но, похоже, что это не так.

— Неужели нельзя было просто сказать, что хочет пойти с другом на охоту? — бормотала женщина, забираясь в душевую кабинку. — Я бы слова не сказала… Ну, почти не сказала бы… Подумаешь, поворчала бы немного и все. Но нет, мы пошли простым путем!

Надя не знала, на что злится больше: на то, что её усыпили и не показали Венецию, как обещали, или на то, что друг не попытался с ней поговорить. Надя искренне полагала, что они больше, чем друзья, и в их отношениях подобного не случится. Вот только вместе со праведным негодованием, женщина испытывала что-то еще. Она видела, что эта дурацкая игра благотворно отразилась на Александре, видела, что он словно ожил, а еще он остался прежним и не обезумел, как это случилось с его наставником. Так стоит ли сердиться? Её ведь он не тронул?

И все равно, несмотря на все эти доводы, Надя не могла перестать злиться, ей было необходимо разобраться в собственных чувствах и понять, как же на самом деле она относится к вампиру?

На кухне царила гнетущая тишина, хотя, почему гнетущая? Ни Надю, ни уж тем более Александра, это затянувшееся молчание не напрягало, этим двоим было вполне комфортно находиться в тишине. Женщина размышляла о том, как начать разговор, который ей, возможно, и не нужен, а вампир просто не хотел нарываться, надеясь на то, что все обойдется, и Надежда просто забудет о ночном происшествии.

— Как ваша игра? Надеюсь, она стоила того, чтобы меня усыпить, — наконец, заговорила Надя. Уж лучше все выяснить сейчас, чем всю жизнь дуться и размышлять над произошедшим. Раньше она частенько допускала подобную ошибку, обижалась на кого-то и не говорила о том, что у нее на душе, в результате, она просто отдалилась от тех, кто ей был дорог.

— Да, я победил и даже принес парочку трофеев, — кровосос не без гордости продемонстрировал бархатный халат, который ему приглянулся в доме первой жертвы. Александр до сих пол был убежден, что ему эта вещица идет намного больше, чем прошлому хозяину.

— Так ты еще и клептоман до кучи? — не удержалась от смешка Надя, закатывая глаза. Да уж, за последние месяцы она многое узнала о нечестии, теперь даже не поймешь, как к ним относиться.

— Клептоманом я был бы, если бы брал все эти вещи без спроса, а так все трофеи мне отдали совершенно добровольно, так сказать, это подарки от чистого сердца.

— Ты еще расскажи мне о том, что не пользовался гипнозом.

— Пользовался, — пожал плечами вампир, не видящий ничего плохого в том, что взял парочку сувениров. В конце концов, он же не лишил своих доноров последних средства на пропитание. И вообще свершил благое дело, кровопускание — весьма полезно для человеческого организма. — Но это не имеет отношения к делу. Пойми, мне легче договорится с моим эгоизмом, чем с совестью.

— Ну, ты и завернул, — усмехнулась Надежда, задумчиво вертя в руках чашечку ароматного кофе, заботливо приготовленного пожилым слугой. — Понять бы еще, что ты имеешь в виду.

— Совесть… Она дама навязчивая и настырная, она все время напоминает о том, что мы что-то сделали не так. Я даже рад, что больше не подвержен этой напасти. — Александр был уверен, что подруга сможет его понять. В отличии от большинства людей, у нее весьма нестандартный образ мышления. Она просто обязана принять его таким, какой он есть, со всеми недостатками, свойственными вампиру — только тогда они смогут и дальше общаться так, как раньше, безо всяких обязательств. Он слишком долго существует в этом мире, чтобы хотеть измениться, даже ради такого друга, как Надя.

— Да, с совестью хрен договоришься, все, что можно сделать, это не обращать на нее внимания, в надежде, что этой стерве надоест, и она сама заткнется.

— Я так понимаю, ты частенько так поступаешь?

— В отличии от тебя, ничто человеческое мне не чуждо, — женщина допила свой кофе и теперь задумчиво рассматривала густую кофейную гущу. Жаль, она не умеет гадать, а не то можно было бы заглянуть в будущее. — Ну, а что с твоим эгоизмом? С ним-то зачем договариваться?

— Я давно существую в этом мире, многое повидал, многое понял, — кровосос не был уверен в том, что сможет правильно выразить свои мысли, но попытаться стоило. — Я уже давно осознал, что иногда нужно наступать на горло своему самолюбию, отказываться от того, что хочется, идти на сделку с собственным эгоизмом. Лишь это не позволяет мне превратиться в монстра, что будет убивать и обращать всех без разбора.

— И что же было вчера? — серые, слегка затуманенные глаза пытливо смотрели на мужчину. Надя все понимала, в отличии от нее, Александру нужно постоянно контролировать себя, постоянно думать о последствиях, ведь всего одна ошибка с его стороны может все изменить. — Это была… Была плата твоему эгоизму за годы угнетения и ущемление его прав?

— Что-то вроде. Пойми, от себя не уйти. Хищник никогда не станет вегетарианцем, это противоречит его натуре и мне, иногда необходима охота, не только для еды, но и для наслаждения. Это самое обыкновенное эгоистичное желание, в котором я себе частенько отказывал…

— С эгоизмом можно договориться, но его нельзя игнорировать вечно, — женщина все поняла, её другу действительно нелегко вести такое существование. Она бы точно так не смогла. В очередной раз, Надежда подумала о том, что не хотела бы стать вампиром или какой-то другой нечестью. У всего есть обратная сторона — неприглядная, пугающая, сводящая с ума. Постоянный контроль над собой — занятие весьма непростое, особенно, когда вокруг столько соблазнов, что в любой момент, могут сбить тебя с выбранного пути.

— Да, от инстинктов никуда не деться, мне нужна была эта игра, эта кровь и победа.

— Мог бы сразу это сказать, — Надя подперла голову рукой, внимательно рассматривая древнего кровососа. Жаль, она не умеет читать мысли и не может понять, что же творится в душе этого мужчины. — Зачем было усыплять меня?

— Затем, что ночь не может длиться вечно, а сегодня нам уже пора возвращаться домой, в родной Питер. Я не мог тратить время на разговоры, тем более при свидетелях. Даже Бернардо, так похожему на меня, не дано понять, что я в тебе нашел… Я и сам этого не понимаю, мне просто уютно, когда ты рядом, — Александр готов был поспорить, что сейчас что-то ощущает. Это было давно забытое чувство, а может быть, даже и вовсе незнакомое. Просто ему сейчас было хорошо и тепло, он чувствовал, что его понимают и принимают. Что еще нужно для счастья, ну или его подобия?

— Все слишком сложно, — усмехнулась Надя. Как же хочется подойти, обнять вампира, прижать к своей груди и убедить в том, что все в порядке. — Знаешь, наверное, нам не стоит знакомить друг друга с другими своими друзьями.

— Да, это точно, к тому же, это может помешать нашим разговорам, — кровосос с надеждой посмотрел на женщину. — Они ведь не закончатся, после того, как мы вернемся?

— Мы оба с тобой эгоисты и думаем только о себе. Эти разговоры нужны в равной мере и тебе и мне. Согласись, беседовать с трехсотлетним вампиром, по любому лучше, чем вести монолог сам с собой, — Надя поднялась с места и подошла к сидящему у окна вампиру. Сейчас она сама с трудом понимала, что хочет сделать, но ей жизненно было необходимо убедиться в том, что ничего не изменилось.

— Да, это так. Всегда нужен кто-то, кто выслушает, даже если ты будешь нести безумный бред.

— Да, все именно так, — женщина внимательно всматривалась с давно знакомые черты лица, в карие глаза, что сейчас были полны жизни и чужих чувств. Сердце болезненно сжалось от непонятного желания. Медленно наклонившись, стараясь даже не дышать, Надя прикоснулась руками к лицу Александра, в очередной раз, поражаясь тому, насколько оно холодное. И снова некстати вспомнилось, что вампир — это труп, а значит должен иметь комнатную температуру.

— Что ты делаешь? — кровосос попытался отстраниться, но Надя не позволила ему сделать это.

— Мне просто нужно кое в чем убедиться. Это нужно для меня, так что потерпи, — наклонившись, женщина прикоснулась к холодным, сухим губам нечестии. Она сама не знала, что хотела почувствовать при этом, но в душе от этого действия не было ничего, кроме легко чувства неправильности. Чем дольше длился поцелуй, тем отчетливее в голове звучала мысль о том, что она сейчас целует мертвеца. Надежда резко отпрянула от Александра, на бледном лице которого не было ни одной эмоции.