Наталья Резанова - Кругом одни принцессы

Кажется, я уже упоминала, что имею привычку таскать в карманцах разные интересные штучки, приобретенные во время службы в МГБ. Кусарики, например. Не путайте с кусачками. Это изобретение восточного происхождения и, по всей вероятности, в действительности называется как-то по другому. А предназначено оно специально для выхватывания оружия у противника. Такие ремешки на рукоятке с хитроумно расположенными гирьками на концах.

И, при очередном повороте, я подъехала к фон Зайдницу сбоку, с правой стороны, и, почти распластавшись в седле, дабы копье при развороте прошло поверху, захлестнула древко кусариками и рванула на себя. Крепления, державшие копье, лопнули, и оно упало на землю. Пуще того — не удержав равновесия, вслед за копьем шмякнулся и сам барон. Правда, не расшибся. Должно быть, у баронов черепа крепче, чем у конунгов. С проклятиями, не уступавшими брани гидрантов, фон Зайдниц поднялся на ноги, ухватился за стремена своего коня. Но у немильских доспехов, при массе достоинств, есть недостаток: они очень тяжелые. Подняться в них в седло без посторонней помощи крайне затруднительно. Фон Зайдниц не стал даже пытаться. Равно как не стал поднимать копье — это оружие не для пешего бойца. Вместо того он извлек из ножен свой риттершверт и двинулся на меня, по пути наступив на Грабли. При такой диспозиции я потянулась за топором. Посмотрим, расколет ли он баронов шлем…

Но замысел фон Зайдница был иным, чем я вначале предположила. Вместо того чтобы ударить меня, он размахнулся, собираясь перерубить ноги Мраку. Вот сволочь! То есть, я уже знала, что он сволочь, но чтоб такая…

Я едва успела поднять коня на свечку и уже собиралась рубануть фон Зайдница, но не успела. Не знаю, понял ли Мрак, что пытался сделать с ним барон, или просто в храме Края коня обучили подобному приему, но вороной обрушил копыта на голову приспешника Анофелеса. Так что теперь я точно могу сказать: одна лошадиная сила немильский шлем пробивает.

Мрак топтал барона с таким воодушевлением, что лишь высокая лука седла помешала мне упасть. Пришлось приложить силы, чтобы сдержать и успокоить коня. И я не сразу почувствовала, как холодом повеяло со всех сторон. На поляну, где валялось три тела и бродили три темных коня, из-за черных тополей, не шевельнув ни единого листа, выступили призраки.

Не зря черные тополя считаются деревьями смерти.

Не зря эти деревья мне никогда не нравились.

Анофелес, не доверяя — и с полным основанием — фон Зайдницу и Грабли, послал по мою душу еще и призрачную погоню. И против нее я ничего не могла предпринять. Прав командор — убить призрака невозможно.

Бледные лица пришельцев из мира иного были обращены ко мне. И одно показалось мне знакомым.

— Блин! То есть Скандал! — тут же поправилась я. — Узнаешь меня? Мы еще в Волкодавле дрались. А твой побратим теперь у гидрантов служит. В том ордене, с которым вы нынче воюете…

В замке Атасном Блин сказал мне, что Скандал погиб в огне. Но на облике кельтского воина, в отличие от здравствующего побратима, пребывание в пламени не сказалось. Он выглядел так же, как при жизни. Если б не выражение лица.

Скандал повернулся, взмахнул рукой, и призраки расступились. Затем он взглянул на меня темными провалами глаз и кивнул.

— В чем дело? Вы отпускаете меня?

Я не могла поверить, что призраки ослушаются мага. Он снова кивнул.

— Но почему?

Признаться, я не ожидала, что он мне ответит. За исключением первого случая, при передаче рокового письма, я не слышала, чтоб призраки говорили. А на гонца, возможно, было наложено особое заклятье.

Но Скандал, указуя на своих товарищей, глухо произнес:

— Они устали!

И призраки, оборотив бледные лица к небу, туда, где вилась незримая смертным очам Дорога, откликнулись:

— Устали! Устали…

Жизни не было в этом хоре. Была невыразимая тоска.

— Я поняла, Скандал. Знаешь, я ведь ради этого и еду…

Он опустил голову, отступил назад и исчез — тень в тени. И вслед за ним стали исчезать с поляны другие призраки.

И темные кони, словно по команде повернулись и потрусили прочь. Очень жалко, мне не помешали бы запасные. Но, верно отслужив хозяевам, они должны были вернуться в храм Края.

И дона Хереса жаль. Он меня терпеть не мог, но погиб, защищая даму. Следовало бы его похоронить. Но нет времени. Надеюсь, Скандал окажет ему честь погребальным костром.

Надеюсь, призраки также сумеют убедить Анофелеса, что убили меня. Надеюсь также, что маг не станет вызывать мою душу, дабы вплести ее нить в свое полотнище. Ему ведь воины нужны, а я — так, мимо шла…

Что-то много надежд я стала питать. Нехорошо это. Неправильно. И некогда. Пора Мраку доказать, что он способен превысить скорость, с который доставил меня в Динас-Атас.

Южная оконечность полуострова Гран-Ботфорте издревле славилась разбойниками и грабителями. Следовало также опасаться недобитков из воинства Мордальона — вряд ли на поле под Балдино полегли все. Встреча с ними могла существенно осложнить мою задачу. Но никто из уголовных элементов не заступил мне пути. То ли, как обычно, принимали за своего человека, то ли перетряски-неувязки в Верхних и Нижних Сферах распугали их из этих краев. А дорожных патрулей здесь сроду не водилось.

Иногда я надевала сумеречные очки, чтобы проверить, не сбилась ли я. Но Дорога наверху и дорога под копытами Мрака однозначно вели к Беззубию.

В пути я размышляла, почему призраки ослушались своего хозяина и отпустили меня. И, кажется, поняла. Умершие жалели о том, что утратили. Воины, люди действия, — сильнее, чем иные. И когда у них появилась возможность вырваться в мир, они с жадностью ринулись туда, чтобы, как прежде, сражаться и грабить. Но Дорога была лишь подобием жизни, а плоть их — лишь подобием плоти. Взвесь, сгусток тумана, так сказал Бедный Генрих. Они грабили, но не могли воспользоваться награбленным. Не могли есть и пить. Женщины для их псевдоплоти тоже были недоступны. Единственно, что они могли делать — это убивать. А даже среди закоренелых вояк редко встречаются те, для кого убийство составляет главную радость жизни. Кстати, и нечисть в основном убивает для пропитания, а не для удовольствия. Армия Теней убивала сначала по привычке, потом из озлобления к живым, а потом… они устали. Когда к ним заявился Анофелес, ему, вероятно, с готовностью отдали бразды правления, надеясь, что маг вернет их на Тот-еще-Свет. А он двинулся по истоптанной тропинке завоевания мира и погнал их перед собой.

Спрашивается — оно им надо?

А ведь была подсказка. В самом начале Скандал сказал Блину, что он в АУТе. Блин не понял. И я тоже. А разгадка на поверхности. Не Армия Теней. Армия Усталых Теней.

Не прав командор. Операция «АС против АУТа» не состоится. Это для героев…

А что у нас с героями?

Неизвестно, очухался ли Грабли. Если нет, Анофелес всё точно рассчитал. Герои выбывают из игры, разве что Ниндзюк, своевременно ушедший в запой, остается в живых. А еще говорят — пить вредно.

Но когда в историю вмешивается негероическая личность, все точные расчеты идут прахом.

Когда-то здесь имелась горная гряда, именуемая Челюсть Великана. Славное, говорят, было место. Оливковые рощи, сосны, рододендроны. Аристократы и толстосумы со всей Ойойкумены съезжались сюда лечить свои болячки. А потом сюда явился Край едва ли не Окончательный. Землетрясение и извержение вулкана смело с лица земли роскошные виллы и богатые города, да что там — сами горы сравнялись с землею. Остался лишь вулкан, который с тех пор именовали Беззубием. Он молчал с тех пор больше тысячи лет, но благополучие края не восстановилось. Населяли его нищие крестьяне да разбойники. И те и другие твердо знали, что жерло вулкана соединяет наш мир с Тем-еще-Светом. И через него преисподняя может вырваться на волю.

Так оно, в сущности, и случилось. Хотя по-другому, чем предполагалась.

У подножия вулкана я отпустила Мрака, предварительно навьючив на себя переметную суму и прихватив все оружие. Кто знает, как оно там обернется. Заодно освободила коня от седла и уздечки, хотя брать их с собой не собиралась. Край с ними. Пусть берет, кто хочет. А конь пусть бежит вольно, сели в руки здешним бандитам не попадется.

Как в лагере Анофелеса, жары не чувствовалось, при том, что солнце палило. Я нацепила на нос Сумеречные очки — и поняла причину. Дорога Скатертью, протянувшаяся к жерлу вулкана, накрыла окрестность своей тенью. Синее небо скрывалось за темным полотнищем. И ни души кругом… если не считать душ, вплетенных в Дорогу. Полюбовалась? А теперь — подъем!

Он занял почти целый день. И был соблазн часть барахла повыбрасывать. Но я не поддалась. Лучше размышлять о соблазнах, чем бояться.

Близость Дороги я ощущала физически. То, как она натянута и вибрирует, отдавалось по всему склону. Попятно, почему отсюда пастухи и разбойники разбежались…