Дмитрий Казаков - Укротители демонов

Хлопнул большой арбалет, дернулась длинная палка, ходуном ходящая в руках близоруко щурящегося старика. Толстая короткая стрела, способная свалить носорога, и маленькое плотное заклинание, готовое пробить шкуру дракона, понеслись к цели.

Прозрачный меч вздрогнул, потянул за собой руку, намереваясь собственным телом закрыть носителя, но медленно, слишком медленно…

Смерть мчалась к герою на всех парах. Старый Питерски, несмотря на близорукость, оказался отличным стрелком. Калис просто по определению не умел промахиваться. И если бы каждый из них стрелял по отдельности, результат оказался бы убийственным (в прямом смысле слова) для ученика сапожника.

А так заклинание и стрела столкнулись, не долетев до цели каких-то полметра. Лицо Булька оцарапала щепка, щеку обожгло дуновением магической энергии.

И все.

— Что ты сделал, старый хрен? — рев сержанта Калиса перекрыл разочарованный всхлип Питерски.

«Надо бежать», — решил Бульк еще до того, как старший из волшебников рявкнул: «Огонь!» Герой сорвался с места с такой резвостью, что сумел опередить стреляющих.

То место, где только что стоял герой в панцире из подметок, потонуло в фонтане пламени, а он уже несся в сторону. Петляя, как заяц, проскользнул между двумя волшебниками и ринулся по улице.

За спиной Булька что-то орали, но он не повернулся, чтобы послушать.

— Надо было его чем-нибудь простым долбануть, типа дубинки из чистой энергии! — с видом крупного специалиста сказал Нил Прыгскокк.

— Ага, эту дубинку пока сделаешь, сам по голове получишь, — печально ответил Топыряк. — Лучше бы демона вызвали…

Зайдя за ближайший угол (дальше идти пока не было сил), студенты болезненно переживали собственное поражение. От дома, где маги и стражники пытались одолеть героя, доносился грохот, время от времени вдоль улицы пролетали сгустки пламени и приблудные молнии. Земля дрожала.

Обстановка располагала к беседам о магии.

— И кто бы потом этого демона стал загонять? — фыркнул Шнор Орин. — К тому же я помню, ты рассказывал, что меч этот специально против демонов создан.

— Кто его знает, может и так, — Арс вздохнул.

— Ладно вам грустить! — встрял в беседу козел, который чувствовал, что разговорами о магии его дискриминируют. — Давайте вспомним о чем-нибудь веселом!

— И о чем же? — тоном человека, только что потерявшего близкого родственника, спросил Прыгскокк.

— Ну… о козах, в смысле, о женщинах! — Сигизмунд дернул хвостом.

Тили-Тили гневно зашипел.

— Нашел время, в натуре, — прогудел Рыггантропов. — Молчи лучше, а то пустим тебя на копчености!

— Меня? — ахнул козел в ужасе. — Лучшего из всех четырехногих копытных бородатых? Интеллектуального уникума, равного которому нет во всем Лоскутном мире!

— А копчености из тебя получатся самые обычные, — сказал Арс и сладострастно облизнулся.

— Ладно болтать, уникум, — Шнор решил сжалится над Сигизмундом, — иди лучше, глянь, что там происходит.

— Почему я?

— Ты единственный на ногах стоишь, и, кроме того — ты самый быстрый.

Лесть действует на козлов совершенно так же как и на людей. Сигизмунд приосанился и легкой трусцой двинулся к углу. Но не успел он достичь поворота, как из-за него вылетела темная фигура.

Произошло нечто напоминающее дорожную аварию. Выскочивший из-за угла Бульк не успел остановиться и врезался в козла. Осознание того, что старые подметки плохо защищают от рогов, оказалось ужасно болезненным.

Сигизмунд, огорошенный ударом, сел на мостовую.

Бульк повалился на колени и от боли разжал ладони.

Меч с прозрачным лезвием и золотой рукоятью сиротливо брякнулся на асфальт.

— Держи его! — крикнул Арс, но первым сориентировался Тили-Тили. Его палка с глухим хрустом обрушилась на голову ученика сапожника.

— Ой, — сказал тот и мягко повалился на мостовую. Из-за угла, изрыгая проклятья, вылетел сержант Калис.

Споткнувшись о поверженного героя, он покатился кубарем, но за ним уже спешили маги с посохами наперевес и командующий ими (по крайней мере, пытающийся это делать) лейтенант Лахов.

Увидев поверженным главный источник беспокойства, он едва не прослезился.

— Веревки, сержант! — этот приказ прозвучал почти ласково. — Вяжите его!

Васис Ргов прошипел что-то, сделавшись вдруг похожим на йоду, и принялся споро бинтовать лежащего без сознания героя. Прямо поверх геройского костюма из старых подметок.

Маги тем временем столпились вокруг меча. Тот лежал на мостовой, и по лезвию бежали свирепые синие искры.

— Ага, — сказал старший из волшебников, — попался, голубчик? Сейчас мы тебя упакуем! Давайте ларец!

— Я думал, это только мне голоса слышатся, — сказал сержант Калис, щупая образовавшуюся на лбу шишку. — Или все волшебники с пустыми местами разговаривают?

Маги не обратили на высказывание стражника никакого внимания. Откуда-то (скорее всего, из под чьей-то мантии, поскольку груза у группы быстрого реагирования никакого не было) появился вытянутый ларец из кости. Крышку, бока и днище густо усеивали магические знаки.

Меч аккуратно подцепили посохами, и так бережно, словно он был любимой игрушкой ректора, сделанной из хрупкого стекла, перенесли в ларец. Щелкнул замок.

— Вот и все, — командир группы быстрого реагирования утер со лба честный трудовой пот. — В университет, шагом марш!

— Ух и надеремся сегодня! — сказал снайпер Питерски соседу, близоруко щурясь за очками.

— А то! — ответил тот, постанывая от переполняющего душу энтузиазма и боли в суставах.

— Не хотел бы я побывать на их пьянке, — заметил лейтенант Лахов. — Ужасное зрелище, должно быть. Эй, я выпил эту кружку или кто-то другой? Ой, в кувшин упали мои вставные зубы…

— Да, там, где обмениваются такими репликами, не место страже, — согласился с командиром Калис.

— Ты уже зачитал задержанному права?

— Да ладно, лейтенант, какие права, — устало отмахнулся Калис. — Узнает о них в камере!

— Мысль здравая, — Лахов поправил шлем, чтобы тот как можно красивее сидел на голове. — Берите его, и пошли! Раз-два! Раз-два!

Торопливые удалились строевым шагом. Студенты, на которых до этого момента никто не обращал внимания, начали выходить из ступора.

— Что это было? — спросил Рыггантропов. — Я типа не догоняю!

— Все не догоняют, — печально вздохнул Арс, оглядывая перепачканную и порванную мантию, — нам даже «спасибо» не сказали! А ты еще хотел, чтобы нас наградили!

Козел, к которому относилась последняя реплика, обиженно проблеял.

— Если бы это зависело от меня, вы все получили бы по награде! — сказал он. — Но увы, мир несправедлив. Истинные герои всегда остаются в тени! Никто и не вспомнит, что от злодейского Убийственного Башмака город избавил я, четырехногий копытный Сигизмунд!

— Мы будем помнить, — неискренне пообещал Арс, поднимаясь с земли. — А теперь пошли по домам. Чего тут торчать…

— Это уж точно, — Рыггантропов зевнул так, что с соседних улиц отозвались собаки. — Если уж не получилось стать героями, попробуем хотя бы выспаться!

— Проходи, дружище, располагайся. Чувствуй себя как дома, — радушный голос тюремщика был почти таким же жирным, как и он сам. Бульк ощущал, что его звуки оставляют на ушных раковинах скользкие следы.

— И тут я буду сидеть? — ученик сапожника оглядел крохотное помещение, назвать которое комнатой не поворачивался язык. Голые каменные стены, такие же пол и потолок, дыра в углу, охапка соломы в другом — вот и весь уют.

От подобного пейзажа заболели полученные во время допроса синяки.

— Тут-тут, — благодушно кивнул тюремщик. Он занимал весь выход из камеры, и хотя Бульк Он был не связан, у него даже не появилось мысли о том, чтобы поднять руки на эту тушу. — А что, не нравится? Скромно и со вкусом! Зато никакой пыли! И крыс нет. Маг, что до тебя тут сидел, Настрюдамус его звали, всех вывел. Кормежка три раза в день, не шибко обильная, но ничего. Некоторые даже называли ее «диета». Лишнего веса точно лишишься!

Бульк Он грустно вздохнул. Что такое лишний вес, он не знал в принципе.

— Ничего, паря, через пару лет привыкнешь, — тюремщик ободряюще похлопал нового узника по плечу, отчего тот едва не упал, — давай, обживайся!

Лязгнула закрывшаяся дверь.

— Через пару лет? — безнадежный вопрос Булька оказался адресован стенам.

Неудачливому герою оставалось только опуститься на пол и предаться размышлениям об изменчивой природе законов вероятности. Что он и не замедлил сделать.

— Апчхи! — в тишине подземелья чих прозвучал почти как гром. — Эта проклятая пыль!