Брутальная Старушка - Избранная по контракту

- Дашка, а с кем тут воевать-то? Это скорее жилище добропорядочного австрийского подданного, чем бункер Гитлера, - осторожно поинтересовался Сосисискин.

Я в ответ только смогла пожать плечами и, поправив рюкзак, решительно шагнула вперед.

По давно заведенной традиции, привратники при виде меня испытали шок. Только если стражники в Акконе онемели и впали в прострацию, то местные охранники были покрепче. У них хватило сил начать креститься и приговаривать:

- Свят, свят, свят, изыди нечистая.

В принципе я была с ними согласна. За эти дни я не смогла нормально помыться и постирать, и теперь грязная, вся в разводах от крови одежда висела на мне лохмотьями, а я сама воняла как компостерная яма у садовода. Зайчики на тапках давно потеряли уши, и теперь краснели и от своего уродства и от присутствия под ними разноцветных, рваных на пятках и мысах, носок. И как бы я не надвигала на лоб остатки роскоши времен 80-х, и не старалась стоять в тени, прикрыть, переливающиеся всеми оттенками фиолетового синяки на лице и заплывший глаз, следы драк были отчетливо видны. Единственным намеком на то, что перед ними стоит женщина, была чудом не помятая в боях грудь и передвижной ювелирный магазин. Подойдя поближе, я стянула головной убор, и, вытирая им вспотевшее лицо, весело спросила:

- Сам-то дома?

И дождавшись протяжного стона, кивнула Сосискину:

- Пошли, нас уже заждались. - И, не обращая внимания на мольбы, сказала. - Пресветлые боги, спасите и сохраните нас, грешных, - решительно раздвинув их плечом и крыльями, мы прорвались на охраняемую территорию.

На пороге шикарного особняка нас уже ждал человек с головой быка, только вместо кольца, которое было в носу у древнегреческого Минотавра, на его шее красовалась черный галстук-бабочка.

- Доложите, кто вы и сообщите цель своего визита, - чопорным голосом потребовал нас назваться и предъявить паспорта перенесший кучу пластических операций, включая пересадку вместилище мозга, английский дворецкий.

- Избранная и ее священный зверь, прибыли с дружеским визитом, - бесшабашно отозвалась ему русская народная поговорка "Пропадать так с музыкой".

В ответ мне вежливо кивнули и предложили сдать оружие. Я села на ступеньку, скинула тапочки и стянула с ног носки. Подойдя к ответственному за чистку серебра в приличном доме, держа их на вытянутой руке, как сапер держит мину, я расстроено сказала:

- Вот заберите, их можно использовать в качестве бумеранга, только держите их аккуратнее, а то об края их дырок порезаться можете.

Мордоворот сохранил каменную морду, двумя пальцами взял грозное оружие в руках аборигенов Австралии и величественно кивнув, прогрохотал:

- Прошу вас следовать за мной.

Я прыснула в кулак и, переглянувшись с едва сдерживающим ржание Сосискным, вошла в святая святых Темной Империи. Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, наш провожатый остановился у деревянной двери и осторожно постучав, открыл ее и угодливым голосом пролебезил:

- Мой Лорд, к вам Избранная и ее зверь с визитом, - и отступил пропуская нас вперед.

Проходя мимо него, я не удержалась и оттянула бабочку, уж больно было интересно: на резинку она крепиться или нет. Дождавшись шлепка, я удовлетворено прицокнула и великосветским тоном, жеманясь пропела:

- Благодарю вас, любезнейший, если надумаете менять работу, то я с радостью приму вас к себе на службу в качестве вышибалы для подгулявших гостей. - И пока мне не дали по рукам быстро влетела в комнату, подталкиваемая сзади головой Сосисикина.

- Привет, пиво будите? - Растерянно сказала фигурка у окна, поспешно пытающаяся натянуть на лицо черный шлем.

- Мне было лучше чего-нибудь покрепче, - выдавила я в ответ.

- Дашка, я теперь понял, почему нам его тогда в шлеме показали, - выдохнул Сосискин.

Я была с ним совершено согласна. Увидь я сейчас женщину, манерного педика в бигудях и маске или кормящую мать, и то меньше удивилась бы. На меня, неловко переминаясь с ноги на ногу, смотрел отчаянно краснеющий ПОДРОСТОК лет 15-16 на вид. О том, что это не заморенный до начальной стадии анерексии мужик, а вступившее в пубертатный возраст чадо, говорили россыпь юношеских прыщей, неловко маскируемых челкой, и следы порезов от бритвы, которой дитятко пыталось начать скоблить свой цыплячий пух. И это вот, спрашивается Темный Лорд?!

Да такие подростки толпами ходят, что в Москве, что в Столице Лабуды. Правда, в Столице у тамошних пацанят сейчас были в моде длинные шорты и майки с принтами в виде моего лица или морды Сосискина, а на этом красовался непонятный коздюмец, явно доставшийся ему по наследству от нищего, и длинная золотая цепочища с кулоном размера с приличный булыжник. Но больше всего меня убили его глаза. Я таких огромных даже у эльфов не видела. И к тому же они были ярко-розового цвета. Темный лорд с розовыми глазами,,описаться про войну, это ж не Темный Лорд, это Темка какой-то. Ну и как мне прикажете его побеждать, в крестики и нолики переигрывать?

Сосискин пришел в себя быстрее, чем я:

- А родители тебе пиво-то пить разрешают? - Голосом бдительной бабушки поинтересовался он.

- А их дома нет, им вообще до меня дела нет, - зло зырнул Темка и, бросив свою каску, ударом ноги отбросил ее в угол.

Я почесала голову: ситуация идиотская, но всегда есть шанс на победу, даже если твой противник - озлобленный на весь мир подросток. Поэтому я миролюбиво предложила:

- Давай, Темка, поступим так: сейчас ты крикнешь тому, кто у тебя тут за твое питание отвечает, чтоб он притащил свою задницу сюда, велишь накрывать на стол, а пока он будет помогать тебе изображать радушного хозяина, приведу себя в порядок с дороги. Потом ты мне расскажешь, что тут вообще происходит, заодно и пивка попьем. Кстати, - напомнила о себе вежливость, - меня зовут Дариа, а его - Сосискин.

Подросток назвал свое имя, которое я пропустила мимо ушей, и дернул за какой-то шнурок у окна. Через минуту в комнату вошла классическая грымза в строгом платье и чепчике, и, если бы не торчавший из-под платья хвост, ни за что бы не подумала что у нее в роду нелюди отметились. Выслушав, что от нее требуется, старая кошелка поджала презрительно губы и кивком головы пригласила нас следовать за собой. Пока мы шли по коридору с висящими на его стенках пасторальными картинками, я все думала о том, что среди демиургов встречаются педофилы. Поставить на то, что я совращу ребенка, мог только извращенец. Хотя, если честно, когда Темка вырастет, будет разбивать сердца девичьи на раз-два, уж больно мордашка у него симпатичная даже с прыщами, да глазки прикольные.

Приведя нас в комнату, карга попыталась слинять, но у меня такие штучки не проходят.

- Стоять!!! - Взревела вся моя женская природа.- Пока я моюсь, организуй мне лекаря и приличные шмотки, если не хочешь остаться без хлебного места.

Местная Фрекен Бок скривилась как от лимона, и щелкнула в мою сторону хвостом, а потом брезгливо скривилась:

- У нас нет одежды для крылатых оборванок, - и развернувшись, крикнув:

- Ванная за дверью, - шурша юбками, удалилась.

- С хавчиком, смотри, не промахнись, щедрая ты наша, - крикнул в след ей бурчащий желудок Сосискина.

- Ну, не сука, а? - возмущено открылся мой рот.

- Сука, - согласился пес, - но она тебе личико подправила.

Я тут же кинулась в ванную и, увидев свое отражение, почти простила эту Мэри Попинс. От синяков и ссадин не осталось никакого следа, а спина наконец-то перестала болеть и чесаться. Наплескавшись вдоволь и приведя себя в относительный порядок, облачившись в дежурную простыню, мы с псом потопали допрашивать Темку.

Он маялся в ожидании нас за очень скромно накрытым столом. Едва увидев мою пародию на богиню победы, мальчишка вспыхнул, как маков цвет, и, пытаясь скрыть свою неловкость, попытался налить себе из графинчика. Но я отреагировала быстрее, во мне внезапно проснулись педагогические замашки, поэтому шлепнув его по руке я отрезала:

- Мал пока, самогон хлестать, еще поллюции не закончились, а ты себя мужиком крутым возомнил.

- Мне уже сто шестнадцать лет, - потирая ушибленную руку, попытался отстоять свое право на стакан подросток.

- А по-нашему тебя шестнадцать, вот когда будет двести десять, тогда и получишь право доступа к крепким напиткам, а пока радуйся, что бабушка Даша и дядя Сосискин разрешают тебе пивка лакнуть, куда вообще твои предки смотрят, - поддержал меня Сосисискин.

- Я же сказал, их дома нет, и неизвестно когда они появляться, если вообще появляться, - вяло ковыряясь в тарелке, огорошил нас Темка.

- Так с этого места поподробнее, - откинувшись на стул, проигнорировав наезд на мой возраст, я потребовала, наконец, объяснить, что тут черт возьми, происходит.

А происходило тут вот что.

Папахен и мамахен ребенка, едва ему исполнилось шестьдесят лет, уехали на родину родительницы. Она была на половину сукубка, родилась в огненном мире, и ей климат Лабуды не подходил, страдала бедняжка постоянным кашлем. Вот она с мужем и отправилась здоровье на тамошних курортах поправлять, и, судя по редким письмам, супруги вообще не собирались возвращаться. Папенька выдал сынишке доверенность на управление делами, нацепил символ власти и, потрепав по голове, скинул с себя проблему управления государством. Нет, ребенка не оставили совсем без присмотра. О нем заботился этот бычара с хвостатой таранью, жившие задолго до нашего появления беби-ситтеры. Бесы у ворот, получалась, были охраной, а Казначей раз в месяц появлялся с деньгами и отчетами. Контроль за обучением темному искусству был поручен Верховному колдуну. Еще поначалу к Темкеу приходили и учителя, но со временем прислуга, видя, что их никто не контролирует, разболталась, няни уволились, преподавательский состав разбежался, главный по финансам забил на государственные дела и стал усиленно набивать свой карман, а Верховный пакостник, видим так глубоко ушел в научную работу, что даже ни разу не появился. Выйти за территорию домика Темка не мог - не пускал охранный круг, наложенный отцом. Вот так подросток и жил, предоставленный сам себе, и не имел реального представления, что происходит за стенами его дома.