Терри Пратчетт - Пятый элефант

Шнобби облизал губы.

– Ну-у, – произнес он. – В данный момент… Ну… В данный момент Стражи нет. Как таковой. – Он вздрогнул, увидев за спиной Моркоу Ангву. – А господин Ваймс вообще с вами?

– Что происходит, Шнобби?

– Ну, вы понимаете… Фред типа… А потом он в некотором роде… А затем он вдруг решил… Ну а мы… А он перестал выходить… А мы… А он заколотил дверь… И пришла госпожа Колон, принялась кричать на него через почтовый ящик… А почти все ребята разбежались и нашли другую работу… И остались только я, Дорфл, Редж и Горшок, и вот мы приходим сюда по очереди, пихаем пищу для него в щель почтового ящика… И… Вот, собственно, и все…

– Не мог бы ты повторить еще раз, но заполнить промежутки? – попросил Моркоу.

На это потребовалось гораздо больше времени. Во второй версии тоже присутствовали дыры, но Моркоу довольно быстро их залатал.

– Вот теперь я понимаю, – сказал он наконец.

– Господин Ваймс сойдет с ума от ярости, да? – с несчастным видом спросил Шнобби.

– Ну, о господине Ваймсе я не стала бы так волноваться, – пожала плечами Ангва. – По крайней мере сейчас.

Моркоу смотрел на входную дверь. Она была толстой и дубовой. Окна были закрыты решетками.

– Шнобби, ступай и позови констебля Дорфла.

Через десять минут в стене появился новый дверной проем. Моркоу перешагнул через обломки камней и стал подниматься по лестнице.

Фред Колон, сгорбившись, сидел на стуле и в упор смотрел на одинокий кусочек сахара на столе.

– Осторожно, – прошептала Ангва. – Он может находиться в очень неустойчивом психическом состоянии.

– Вполне может, – согласился Моркоу. Он наклонился и прошептал на ухо Колону: – Фред?

– М-м? – пробормотал Колон.

– Встать, сержант! Тебе больно? Тебе должно быть больно, потому что я стою на твоей бороде! Пять минут на то, чтобы помыться, побриться и вернуться сюда с сияющей рожей! Встать, я сказал! Марш в умывальню! Кругом! Бегом марш! Раз, два, раз, два!

Ангве показалось, что ни одна из частей тела Фреда Колона, за исключением, возможно, ушей, не была занята в том, что произошло дальше. Фред Колон встал по стойке «смирно», щелкнув каблуками, исполнил поворот кругом и выбежал в коридор.

Моркоу резко повернулся к Шнобби.

– Это и тебя касается, капрал!

Шнобби, дрожа от страха, отдал честь обеими руками сразу и бросился догонять Колона.

Моркоу подошел к камину и поковырял кочергой золу.

– О боги… – покачал головой он.

– Все сгорело? – спросила Ангва.

– Боюсь, что да.

– С некоторыми кипами я уже успела подружиться.

– Ладно, когда начнет вонять, тогда и узнаем: было там что-то действительно важное или нет, – сказал Моркоу.

В дверях опять возникли Шнобби и Колон, запыхавшиеся и розовощекие. Лицо Колона в тех местах, которые он брил особо энергично, было залеплено кусочками бумаги, но он тем не менее выглядел гораздо лучше. Он снова был сержантом. Кто-то отдавал ему приказы. Его мозг работал. Перевернутый мир снова встал с головы на ноги.

– Фред? – окликнул Моркоу.

– Слушаю, сэр?

– У тебя птичий помет на плече.

– Я сейчас уберу, сэр! – воскликнул Шнобби, прыгнув к своему другу. Он вытащил носовой платок из кармана, плюнул на него и торопливо стер с плеча Колона временную звездочку. – Уже ничего нет, Фред! – сообщил он.

– Молодец, – похвалил его Моркоу.

Затем Моркоу встал и подошел к окну. На самом деле смотреть было особо не на что. Но он смотрел так, словно мог видеть самый Край света.

Колон и Шнобби с тревогой переминались с ноги на ногу. Звук этой тишины им совсем не нравился. И когда Моркоу заговорил, они отшатнулись, словно от удара мокрой тряпкой.

– Все, что здесь произошло, – промолвил Моркоу, – я бы назвал очень запутанной ситуацией.

– Вы правы, сэр, вы абсолютно правы, – затараторил Шнобби. – Мы запутались по самое небалуйся, верно, Фред?

Чтобы вывести Колона из вызванного ужасом ступора, Шнобби пришлось врезать ему локтем под ребра.

– У-у? О. Правильно. Да. По самое, – пробормотал Колон.

– И боюсь, я знаю, кого в конечном счете следует винить, – продолжил Моркоу, все еще поглощенный наблюдением за дворником, который подметал лестницу Оперного театра.

Шнобби шевелил губами, беззвучно вознося молитву. У Фреда Колона были видны только белки глаз.

– Это моя вина, – заявил Моркоу. – Виноват только я один. Господин Ваймс назначил меня старшим, а я покинул пост, забыв о своем долге, чем поставил всех в немыслимо сложное положение.

Застывшие лица Шнобби и Фреда выражали абсолютно одно и то же. Эти люди только что увидели свет в конце тоннеля – оттуда им подмигивала сама фея надежды.

– Мне очень неловко просить вас двоих помочь мне выбраться из ямы, которую я сам себе вырыл, – признался Моркоу. – Не могу даже представить, что скажет обо всем этом господин Ваймс.

Свет в конце тоннеля мигнул и погас. Шнобби и Колон прекрасно представляли, что скажет господин Ваймс.

– И тем не менее, – промолвил Моркоу. Он вернулся к столу и достал из нижнего ящика пачку замызганных, скрепленных между собой листов бумаги.

Комната затаила дыхание.

– И тем не менее все эти люди приняли Королевский Шиллинг и принесли клятву охранять Королевский Покой. – Моркоу постучал пальцем по бумагам. – То есть присягнули на верность королю.

– Да, но это всего лишь… Аргх! – воскликнул Фред Колон.

– Прошу прощения, сэр, – извинился Шнобби. – Вставая по стойке «смирно», я со всей неумышленной силы наступил Фреду на палец.

Раздался растянутый до бесконечности шелестящий звук – это Моркоу извлек свой меч из ножен. Он положил его на стол. Шнобби и Колон отшатнулись от угрожающе направленного на них острия.

– Все они отличные ребята, – мягко произнес Моркоу. – Я уверен, если вы двое зайдете к каждому из них и объясните ситуацию, они поймут, в чем заключается их истинный долг. Передайте им… скажите им, что всегда есть простой выход, нужно только знать, куда смотреть. А потом мы продолжим выполнять свою работу, а когда господин Ваймс вернется из заслуженного отпуска, о несколько запутанных событиях недавнего прошлого можно будет просто…

– Забыть? – с надеждой в голосе предположил Шнобби.

– Именно, – подтвердил Моркоу. – Кстати, Фред, спасибо, что так здорово разобрался с бумагами.

Колон стоял как вкопанный, пока Шнобби не схватил его за шиворот и не выволок в коридор. Второй рукой капрал Шноббс не забывал отдавать честь.

На лестнице Колон и Шноббс принялись спорить. Ангва улыбнулась.

Моркоу встал, смахнул пыль со стула и аккуратно придвинул его к столу.

– Ну вот мы и дома, – сказал он.

– Да, – кивнула Ангва, а сама подумала: «Ты ведь умеешь сердиться, умеешь угрожать. Но используешь это свое умение как когтистую лапу – выпускаешь когти, только когда это необходимо. А когда когти не нужны, их как будто бы и нет вовсе…»

Он потянулся к ней и взял ее за руку.

– Волки никогда не оглядываются назад, – прошептал Моркоу.

Не из мертвых камня и железа (в каковом виде они пребывают сейчас), а из самых что ни на есть живых. Гномы посвятили минералам целую мифологию, весьма сложную и изобретательную.

Леди Марголотта была вампиром, а вампиры развивают себе очень длинные имена. Одно из типично вампирских занятий, помогающих скоротать долгие годы.

По крайней мере, одетые не так, как она обычно одевалась.

А также с недавних пор – «капралом Шноббсом».

Произнести местоимение «ее» было выше их сил.

По крайней мере настоящими исследователями. Местные жители – не в счет.

Главное – бить посильнее.

Своеобразным девизом всех Игорей было: «Вы еще не пользовайт Игоря? Тогда мы шагайт к вам!»

За единственным исключением: на них не стоило наступать во вторник.

Как член мертвого сообщества, Редж Башмак, разумеется, причислял себя к этническому большинству.

Мили и Мили Треклятого Убервальда.

Тут следует отметить: ни одно другое существо в мире так и не смогло овладеть данной позой.

Все очень просто. Укусишь сегодня, и кто покормит тебя завтра?