Галина Ли - Правдивые истории

Пообещав интересное зрелище, я потащила эльфов вкусить плодов Терпсихоры, забыв при этом учесть, что до этого смотрела балет Жизель исключительно по телевизору в исполнении первых балерин страны!

Поначалу все было замечательно. Во-первых, весь театр мне завидовал, небось, не у всех есть возможность прийти под руку с такой красотой, да еще в двойном экземпляре. Эльфы с интересом крутили головами, дамы пялились на них и меня, источая флюиды злобной зависти, музыканты тихо тренькали струнами и дудели, настраивая инструменты.

Когда полилась музыка — я совсем расслабилась: оркестр не фальшивил, эльфы не кривились. Напротив, они внимательно вслушивались в звуки бессмертного произведения, танцы, правда, перворожденных несколько озадачили, но когда я объяснила суть происходящего, эльфам стало интересно. Само понятие "танец — спектакль" у эльдаров отсутствовало, так что они сразу простили артистам и непонятные па с прыжками и странные мужские наряды — идея хореографа захватила неиспорченные умы.

Все шло просто отлично: Жизель правдоподобно страдала, легкомысленный принц вытанцовывал с новой невестой, я старалась не хлюпать носом от жалости к доверчивой крестьянке.

Это благополучие тянулось до тех пор, пока несчастная влюбленная не умерла, а гуляка принц проникся угрызениями совести и поперся среди ночи на кладбище, рыдать на могилке. И вот тут началось… Появились бесплотные сильфиды и стали беззвучно порхать на одной ноге.

Предполагается, что беззвучно. На самом же деле…

Бедная наша старенькая сцена, помнившая революцию и восстание казаков!

Крепкие мускулистые ножки балерин в унисон прыгающие по старому дереву дали поразительный результат. Равномерное бум-бум-бум-бум-бум почти сразу заглушило звуки оркестра и вызвало первые сдерживаемые смешки среди морально неустойчивой публики (и мой в том числе). И все бы ничего, попрыгай они только один раз. Нет же, по задумкам хореографа они должны были четырежды пропорхать их одного конца сцены в другой. Воспарить у балерин никак не получалось, зато протопать, как стаду молодых слонов на выгуле — вполне.

Бедный принц метался среди тяжело бухающих сильфид, как мышь в мышеловке, с трудом ускользая от их неотвратимого продвижения. Сцена скрипела и ныла, грозя обрушить тушки бестелесных духов вниз. Балерины вздрагивали и озирались после каждого прыжка, справедливо опасаясь за свое здоровье, а оркестр изо всех сил старался быть услышанным, прорваться сквозь этот топ-топ. По сцене поднимались волны вековой пыли, выколоченной из досок. Они смешивались с клубами тумана заданного режиссером по спецэффектам. Сидящие в первых рядах зрители начали безудержно чихать и отряхиваться. Нервы остальных театралов оказались не железными, после второго круга по залу пробежала волна смеха, переросшего к третьему — в хохот.

Когда пылевой туман стал подбираться к нашему ряду, я подхватила эльфов под белы рученьки и поволокла к выходу.

Это было фиаско.

Я в полной печали сидела в городском скверике среди чахлых вязов и молча поглощала мороженое. Мои подопечные расправлялись уже с третьей порцией эскимо и тоже молчали.

Когда, наконец, сладкое подъели, Селливен сказал: — Ты не огорчайся сильно. Ну не умеют люди петь и танцевать, так что из этого…Зато вы иногда изобретаете совершенно бесподобные вещи! — Он тщательно облизал палочку от эскимо, заглянул мне в глаза, сделал брови домиком и попросил, — Купишь нам еще по порции мороженого?

Я счастливо вздохнула и согласно кивнула головой.

Кажется, человечество было полностью реабилитировано в глазах перворожденных, пусть и без помощи балета.

В этом году лето выдалось просто безбожно жаркое.

Облака и тучи обходили наш город стороной, не оставляя и малейшего шанса хотя бы на временное снижение температуры.

Люди прятались под жидкими тенями акаций и обглоданных прожорливыми жучками вязов, но спасения от обжигающего белого светила вне помещений с кондиционерами не существовало. Город наводнили белокожие северяне, которые после нескольких часов на городском пляже, становились похожими на вареных ужей в сезон линьки.

Самыми несчастными оказались те, кто по-прежнему должен был ходить на работу. Они унылыми вереницами тащились по утрам к остановкам, заполняли маршрутки, с безнадежной завистью взирая на счастливых отпускников, восседающих в обнимку с надувными кругами на соседних сиденьях.

На мое счастье, я уже не принадлежала к категории наемных работников, хотя и на пляж просто так удрать тоже не могла, ведь чтобы обслужить наших гостей официантку со стороны не наймешь, не тот случай. Вот я и торчала день за днем у стойки, наблюдая, как мой ребенок с утра удирает на речку и становится с каждым днем все ближе по цвету к эфиопам. Наконец я не выдержала и объявила домашним, что завтра они обойдутся без меня. С вечера покидала в сумку вещи, созвонилась с подругой и морально приготовилась отдыхать. Только это когда же у меня все получалось с первого раза нормально? Правильно, никогда.

Долгожданное утро свободы началось с того, что вякнул телефон, и подруга хрипящим голосом пропойцы со стажем сообщила, что заболела ангиной. И это в середине лета, когда даже в тени температура не ниже тридцати девяти!

Немного погрустив на такое невезенье, я все-таки решила не отступать и довести свой план до конца. Город у нас небольшой, так что все равно на кого-нибудь из знакомых наткнусь, в одиночестве не останусь. Подхватив сумку и нацепив на нос солнцезащитные очки, я вырулила на крыльцо.

Столы уже не пустовали: за ними сидели два неразлучных друга, представители дивного народа, пресветлые эльфы Селливен и Илваритель. Они были очень заняты, на днях мой ребенок обучил их морскому бою, и теперь остроухие товарищи азартно прикрывали ладонями листки бумаги, ведя певучую перекличку на своем языке. Впрочем, как бы они не погрузились в игру, а на мое появление среагировали. У эльфов удивленно поползли брови вверх, при виде пляжных бриджей, и приятели уставились на меня, ожидая пояснений.

— Я иду отдыхать, на пляж, — ответила я на их немой вопрос.

— Что такое пляж? — немедленно спросил Селливен.

Я попробовала уйти от подробного объяснения:

— Пляж — место, где много обнаженной натуры!

Эти эльфы так любопытны, что порой начинаешь чувствовать себя коллегой Даля, пытаясь объяснить им значение того или иного слова.

Представители дивного народа переглянулись и хором объявили:

— Мы с тобой!

— Куда со мной? — не поняла я.

— На пляж, где натура! — бодро отрапортовал Селливен.

— Обойдетесь! — фыркнула я в ответ, — Может вас еще в женскую баню сводить на экскурсию?

— А можно? — загорелись глаза у обоих молодцов. Что такое 'экскурсия' они спрашивать не стали, очевидно, хватило знакомства со словом 'баня'.

— Нельзя! — отрезала я, перед глазами встали картины глубокого детства, когда за отсутствием удобств дома, мне приходилось посещать сие дивное заведение, и я хихикнула, — Да к тому же там не натура, а бесплатный фильм ужасов!

— Почему? — тут же последовал следующий вопрос.

Ну, до чего все-таки наивны эти эльфы, со своей вечной молодостью!

— Вы наших старушек видели?

— О…. - переглянулись между собой друзья, но не отстали, — А на пляж?

И хотя обычно я раскисаю с первой секунды под их умоляющими взглядами, на этот раз удалось сохранить твердость кремня:

— А себя вы в зеркале видели? В ваших камзолах и рубашках только на карнавал ходить, а у нас пока еще не Рио-де Женейро. Не дойдете, заберут, к чертовой матери!

— Куда? — снова округлились глаза представителей мудрого народа.

— На Кудыкину гору! — ответила я, и, предупреждая вопрос, уточнила, — Это город такой, там всегда карнавал!

Эльфы, однако, не угомонились, напротив, они незаметно переместились поближе и продолжили атаку, перейдя к запрещенным приемам: взяли меня под руки с двух сторон и состроили огорченные лица:

— А если мы оденемся по-другому, возьмешь?

Чтобы отвязаться от назойливых красавцев, я кивнула головой.

Это только они думают, что самые умные, а то мы эльфийских слабостей не знаем.

— Сейчас, одежду принесу, — покладисто согласилась я и ушла в дом.

Немного порывшись в шкафу, выудила пару замызганных джинсовых бриджей своего дитятки, и футболок, времен его увлечения рэпом, (такие, знаете, черненькие, в вышитых золотой ниткой, оптимистично скалящихся черепах) и поволокла все это барахло вечноживущим остроухим паршивцам.

Как и ожидала, золотые черепа эльфов не вдохновили, про штаны, у которых мотня находится на уровне колена, я и вовсе молчу.