Валерия Чернованова - Колдун моей мечты

— Хотите сказать, что жалеете о своём выборе?

Не ответила, лишь пожала плечами.

— А вот тебе ещё один пример «счастливого» союза двух идеально подходивших друг другу людей: ведьмака и простой девушки. Ничего не напоминает? — не преминула задеть за живое. Видя, как я напряглась и даже дыхание затаила, жадно вслушиваясь в каждое её слово, с упоением продолжила: — По мнению таких идиоток, как Фьора, настоящая любовь способна преодолеть все невзгоды.

— Циничная усмешка и усталый голос: — На самом деле всё это ерунда. Рано или поздно любые чувства притупляются и, если двое людей принадлежат разным мирам, они так и останутся жить каждый в своём мире. Мать Луки не могла смириться с тем, что была обычным, в отличие от её супруга, человеком. Уже будучи беременной, она заключила сделку с демоном. Понятное дело, в тайне от мужа. Дурочка мечтала стать ведьмой, ровней нам. Для этого Анна покорилась призванному при помощи какого‑то артефакта демону. Но так и осталась ничем. Демон обманул её. А потом в течении долгих месяцев изводил, заставляя терять рассудок.

Знаешь, она даже пыталась покончить с собой. К счастью, с первой попытки у неё это не получилось, младенца успели спасти. А вот вторая оказалась успешной. Анна погибла.

Тот ритуал наложил отпечаток на её сына. Кто знает, какие демоны кроются в его душе и как долго Лука сможет их сдерживать. Когда сорвётся…

Голос ведьмы стал тише, теперь она говорила мягко и вкрадчиво:

— Пойми, Лана, я желаю своему сыну счастья. Знаю, что поначалу ему будет больно. Но, как бы банально это ни звучало, время излечит любые раны. Постепенно жизнь Габриэля наладится.

Если целью Марилены было меня впечатлить, то она её несомненно добилась. Вот только зря рассчитывала, что я сразу же побегу паковать чемоданы. И без неё знала, что будет нелегко, но это не значит, что сдамся, даже не попытавшись.

— У вас был выбор, и вы его сделали. Но почему‑то хотите лишить выбора Габриэля.

Ведьма (как же ей идёт это слово!) снова принялась что‑то выискивать в своём ридикюле.

— Увы, любовь слепа и глупа. Вижу, ты не желаешь учиться на ошибках других. — Достав целлофановый пакетик, наполненный тёмно — зелёным порошком, надорвала его и высыпала всё содержимое в чашку. — Что ж, нечто подобное я и предполагала. Пей!

От столь наглого требования я оторопела и поначалу даже не нашлась, что ответить. А когда открыла рот, собираясь дать волю чувствам и наконец высказать стерве всё накипевшее за эти недели, поняла, что не могу говорить. И двигаться тоже не получалось. Сидела, точно прикованная, глядя в гипнотические глаза этой змеи, чувствуя себя беспомощной и жалкой.

Внутри начала нарастать паника.

Губы ведьмы шевелились, звуки складывались в слова. Рука сама потянулась к чашке, в которой Марилена, не переставая бормотать заклинание, старательно взбалтывала остатки кофе. Не способная противиться её чарам, послушно опрокинула в себя горький, с терпким привкусом напиток. Окружающая обстановка подёрнулась туманом, в голове зашумело.

— А теперь слушай меня внимательно, — уже громче велела ведьма. Сейчас я видела только её глаза: холодные, пронзительные. — Ты забудешь о Габриэле. Его лицо навсегда сотрётся из твоей памяти. Иногда, возможно, в сознании будет всплывать его имя. Имя сына человека, на которого ты какое‑то время работала. А когда в твоих услугах перестали нуждаться, уехала из Италии. Тебя ничего не связывает с этим юношей. Вы с ним даже толком и не общались. Так, иногда перекидывались дежурными фразами на работе. И на этом всё. Он безразличен тебе. Ты — ему. Ты не будешь страдать. Возвратишься домой спокойная и счастливая.

Сейчас быстро соберёшь свои вещи, напишешь прощальную записку Амидеи, в которой извинишься за поспешный отъезд, и я отвезу тебя в аэропорт. Перед самым вылетом позвонишь Габриэлю, скажешь, что это не твой мир. И ты не готова стать его частью. Ты много думала в последнее время и приняла решение начать новую жизнь, с чистого листа. В которой Габриэлю нет места.

И ты. Сделаешь. Всё возможное. Чтобы он принял. Твой. Ответ, — каждое слово, точно лезвием, врезалось в память.

Властный голос кружил вокруг меня, звучал отовсюду, проникая глубоко в подсознание и выжигая из него образ дорогого мне человека. Постепенно тот начал блекнуть, таять. Пыталась за него ухватиться, сберечь хотя бы одно воспоминание, но все они ускользали от меня, будто я ловила руками воздух.

Вскоре паника схлынула, оставив после себя безразличие. А потом и осознание того, что потеряла что‑то бесконечно важное, исчезло.

Месяц спустя

Габриэль даже не заметил, как его мысли заняла девушка с карими глазами и такой нежной, сводящей с ума улыбкой. Сколько ни пытался, забыть эту улыбку ведьмак был не в силах.

И вот, вместо того чтобы сосредоточиться на работе, он просматривает её фотографии, выложенные в Инстаграме. Снова. И на каждой та улыбается. Так светло и безмятежно. День рождения подруги, тренировка в бассейне, прогулка по вечернему городу… Те «фотоотчёты», на которых рядом с ней оказывался какой- нибудь смазливый выпендрёжник, Габриэль изучал с особой тщательностью. В каждом ему виделся соперник и угроза, которую хотелось немедленно устранить.

Любыми способами.

Эти фотографии, словно отдельные кусочки мозаики, складывались в картину жизни. Жизни, в которой Руслана была по — настоящему счастлива и в которой ему не было места.

Наверное, ей действительно без него лучше. Всё сложилось так, как она мечтала…

Ведьмак прикрыл глаза, невольно вспоминая последние слова своей ланимы, перевернувшие его жизнь с ног на голову. Мольбы не преследовать её, забыть обо всём, что между ними было, позволить начать всё сначала. Дома. А не в чужой стране и чуждом ей колдовском мире.

Даже сейчас, спустя столько дней, вспоминая их прощальный разговор, Габриэль чувствовал, как его накрывает отчаянье. Время шло, а боль не утихала.

И навряд ли он сумеет с ней справиться.

Усмехнувшись горьким мыслям, ведьмак потянулся за флакончиком, вот уже несколько дней пылившемся на рабочем столе. Сжал в кулаке, ощущая, как от его прикосновения стекло становится тёплым. Всего‑то и нужно взять и проглотить несколько капель. Прочитать короткое заклинание, после которого воспоминания притупятся. А с ними и боль станет не такой острой. Постепенно он забудет о Лане, раз уж она предпочла вычеркнуть его из своего сердца.

Но что‑то всё время останавливало.

На сей раз отрезвил стук в дверь.

— Вижу, наш адвокат с головой ушёл в работу. Даже на обед не приехал. — Синьора Миранте ласково улыбнулась внуку и заметила, как тот, вздрогнув от неожиданности, с поспешностью спрятал в ящик стола какой‑то пузырёк.

После чего поднялся, чтобы обнять внезапно появившуюся гостью.

— Я перекусил в баре, здесь неподалёку, — соврал зачем‑то и по привычке сделал вид, что у него всё прекрасно.

Аделаида покачала головой, не оценив наигранного веселья внука. Опустившись на кожаный диванчик возле окна, сквозь которое в помещение проникал яркий полуденный свет, предложила новоиспечённому адвокату устраиваться рядом.

— Габриэль, мне больно видеть тебя таким. Чувствую, что ваше с Ланой заклинание вот — вот потеряет силу, и я уйду. Уйду с мыслью о том, что мой внук несчастен. И ничего не пытается предпринять, чтобы это изменить.

— Я в порядке. — Габриэль отчаянно желал отвертеться от неприятного разговора. Который любящая бабушка заводила с ним уже не первый раз. Правда, каждая такая попытка оканчивалась провалом: он лишь ещё больше замыкался.

— Ба, у меня всё отлично. Правда.

Но Аделаида на этот раз решила быть настойчивой. Видела, что ничего не меняется. Наоборот, сердечный недуг с каждым днём всё прогрессирует и, если Габриэля не вразумить, он вполне способен натворить глупостей. А она, исчезнув из этого мира, не сможет ему помешать.

На помощь Джулиано и Марилены не стоило и рассчитывать. Те с радостью приняли позицию сына и тоже делали вид, что ничего не случилось. Всё как обычно. Надеялись, со временем он станет прежним.

— Ты сейчас обманываешь нас обоих. Себя и меня. Габриэль, — женщина взяла внука за руку и заглянула в его глаза: грустные, потухшие, — иногда ты меня удивляешь. Своей нелогичностью. Сначала готов был пожертвовать ради ланимы всем, даже собственной жизнью. А после одного телефонного разговора сразу сдался.

— Руслана просила её не преследовать. Я лишь выполняю её пожелание, — процедил сквозь зубы и поморщился. Каждое упоминание о девушке — как соль на открытую рану.

— Ты её любишь?

— Уже не важно. — Поднявшись, ведьмак нервно прошёлся по кабинету, не зная, куда себя деть и как бы поскорее выпроводить за дверь чересчур заботливую родственницу, чтобы снова остаться наедине со своими печальными мыслями.