Юлия Набокова - Побег из сказки

– Нет, я имею в виду, как вам удалось сделать так, что вашу собственную магию заклинание распознает и пропускает? У вашего колдовства есть какая-то особая характеристика?

– Ничего подобного. Ты ищешь сложные пути решения проблемы, так же как и многие наши штатные изобретатели, поэтому многие их эксперименты неудачны. В то время как решение лежит на поверхности,– уклончиво ответил Иван.

Неужели? От волнения сердце Ларисы даже биться перестало. Неужели секрет так прост? Но тогда у нее есть шанс…

– Иван Романович,– охрипшим голосом произнесла она, отбрасывая в сторону потухшую сигарету,– я давно хотела признаться вам…

– Да-да? – рассеянно откликнулся Грозин.

– Я не курю.

В следующую секунду точный удар головой в живот опрокинул профессора навзничь. Пригодились навыки боя, которые ей показывал Оливье. Неожиданность – лучший рецепт против самой сильной магии. Замешательство Ивана дало Ларисе долю секунды преимущества, но этого хватило, чтобы вырубить сознание профессора простым, но верным заклинанием мгновенной отключки. Теперь у нее есть около минуты на то, чтобы вытащить Маргариту из подвала. Быть может, вдвоем они придумают что-нибудь получше.

Мгновение – и рядом с лежащим на полу мужчиной стоит его двойник. Еще секунда – и он уже тянет на себя люк, ведущий в подвал. Короткий луч света сканирует руку, и доступ открыт. Получилось! Слишком сложно настраивать систему защиты на распознавание нюансов магии, куда проще сделать ее по принципу внешней идентификации. Профессор все рассчитал правильно: другого такого Ивана на свете нет. Но он не принял во внимание существование Ларисы…

Мужчина скатился по лестнице вниз, шепча заклинание отмены, и женщина, получившая способность двигаться, вскочила на ноги, приготовившись защищаться. Не магией, так руками, ногтями, зубами.

– Маргарита, это я, Лариса! Быстро наверх! У нас нет времени!

Еще секунда, и они уже наверху.

– Что с ним? – коротко спросила Маргарита, переводя взгляд с неподвижного Ивана на его двойника.

– Мгновенная отключка,– доложил тот, на глазах превращаясь в девушку.– Не знаю, сколько у нас еще времени.

– Иван, что здесь происходит? – раздался позади знакомый надменный голос, и, обернувшись, Лариса увидела спускавшуюся со второго этажа Василису.

Монстр появился примерно через час. Дрогнула поверхность воды, побежали по ней круги, и примерно на середине озера вынырнула крупная вытянутая морда с торчащими ушами и стелющимися по воде длинными усами. С настоящими динозаврами этого уродца можно было спутать или с большого бодуна, или со страшного перепуга.

– Ну и чучело,– пробормотала Глаша, вскакивая и глядя на стремительно поднимающегося из воды монстра.

Тот медленно крутил головой в поисках ужина и наконец заметил две фигурки на берегу, застывшие от ужаса и даже не собиравшиеся бежать. Змей удивленно повел головой из стороны в сторону и хлестнул по поверхности воды длинным и тонким, как струна, хвостом. Казалось, холодный душ привел людишек в чувство, те задергались и что-то пронзительно закричали. Особенно усердствовала долговязая девица с волосами цвета осенней листвы… Змей удовлетворенно фыркнул и рванул к берегу.

– Ледяной горою айсберг из тумана вырастает, и несет его теченье по бескрайним по морям,– дурным голосом взвыла Глаша, глядя на надвигающуюся на них громаду.

Через мгновение ее окатило водой с ног до головы, а над озером разнесся протяжный вой. Это змей со всей силы врезался в появившуюся откуда ни возьмись гору льда.

– Рекламная пауза,– отфыркиваясь, объявила Гликерия.

Эффект превзошел ее ожидания. Девушка уже убедилась в том, что песня охлаждает воду, и лишь планировала слегка взбодрить монстра ледяной ванной. В глубине души она, конечно, надеялась, что в холодной воде тот долго не протянет и скоропостижно скончается от пневмонии, но внутренний голос язвительно подсказывал, что это лишь мечты. Так что появление в озере айсберга, который своими размерами мало уступал льдине, ставшей причиной гибели «Титаника», стало для нее приятной неожиданностью. Чего не скажешь про змея, гирей ушедшего на дно…

– Вот это да,– восхищенно выдохнул Оливье, отряхиваясь от воды.– Это его оглушит на пару минут. А что потом?

– После рекламы – еще интереснее,– сообщила она, сверяясь со шпаргалкой.– Впереди нас ждут самые убойные мелодии и самые зажигательные песни нашего специального хит-парада.

Когда змей показался из воды во второй раз, его ждал еще более коварный удар.

– Э-эх, дубинушка, ухнем, эх, родимая, сама пойдет,– взвыла Гликерия, сверля глазами макушку монстра, и в воздухе прямо над ней возникла… гигантская дубинка, которая с грохотом обрушилась на голову не ожидавшего такой подлости змея и принялась с чувством мутузить ее.

– Исполинская дубина,– одобрительно присвистнул Оливье, пока его спутница на совесть выводила слова песни.

Наконец змей изловчился и перекусил дубинушку надвое. Та мигом потеряла все свои убойные свойства и камнем упала на дно. Морской гад довольно облизнулся, отыскал глазами строптивый ужин и рванул к берегу…

– Сиреневый туман над нами проплывает, над тамбуром горит полночная звезда,– запела Глаша, концентрируя взгляд на своем противнике, и над головой монстра возникли клубы фиолетового дыма.

Змей глухо закашлялся, приободренная певица продолжила свою вокальную партию, и к середине второго куплета надо всей поверхностью озера клубился густой сиреневый туман, в котором беспомощно барахталось чудовище. У волшебного тумана был едкий запах и сильнейший слезоточивый эффект, поэтому монстру, со всех сторон окутанному тошнотворным дымом, не оставалось ничего иного, как спасаться бегством и залечь на дно.

– Ты его отравила? – с надеждой поинтересовался маркиз, глухо откашливаясь.

– Вряд ли,– ответила Глаша, не сводя глаз с поверхности озера, над которой рассеивался дым.

– А что ты с ним сделала? – продолжил допытываться напарник.

– Как следует разозлила,– призналась она.

– Но зачем? – поразился Оливье.

– Хотела бы я знать,– рассеянно отозвалась девушка, глядя, как монстр в третий раз выныривает из воды.

Ошеломленное чудище пришло в себя и приготовилось отомстить за жестокие издевательства над собой, но тут его постигла очередная напасть. На этот раз его конечности сами собой пустились в бешеный пляс и отказались ему повиноваться.

– Танцуй, пока молодой, мальчик, танцуй, пока молодой! – весело распевала Гликерия, и змей послушно крутился вокруг своей оси, высоко подбрасывал лапы и смешно дергал мордой, как танцовщицы в индийском кино.– Ну где же ручки, ну где же ваши ручки, давай поднимем ручки и будем танцевать! – продолжила танцевальную тему девушка, угорая над уморительным зрелищем.– Танцы на воде-е, и-е, и-е, такого я не видал нигде,– под конец добила она чудище, но, несмотря на то что в процессе аквадискотеки оно потеряло немало сил, желания перекусить «строптивым ужином» у него не поубавилось. И стоило Глаше замолчать, как монстр снова рванул к берегу.– А ты не сдерживай слез, реви-реви,– затянула она на свой страх и риск. Но, как оказалось, ничто человеческое змею было не чуждо, и тот забился в истерике, молотя лапами по воде и исторгая из себя такие протяжные завывания, что, будь в Кукуе представители Гринписа, они бы непременно упекли Гликерию под стражу за измывательство над бедным животным.

– Чего это с ним, оно плачет? – в изумлении спросил маркиз, подбегая ближе к воде и вглядываясь в рыдающего монстра. А затем простодушно предположил: – Может, змей – это заколдованный человек, и теперь он вспомнил себя и раскаивается в своих преступлениях?

За свою доброту Оливье и поплатился: бьющийся в судорогах змей выбросил в маркиза тонкий и острый хвост и, насадив его, как на копье, поднял в воздух и принялся молотить им по земле.

– Оливье! – взвыла Глаша, оборвав песню на полуслове и бросаясь на выручку.

Монстр мгновенно пришел в себя и раззявил зубастую пасть, явно намереваясь закусить ее спутником. Девушка подхватила с земли выпавший меч маркиза и с ожесточением прокричала продолжение песни. Змей, снова потеряв контроль над собой, зашелся истерикой, а Глаша, не прекращая своих волшебных завываний, изо всех сил саданула его по хвосту. Хвост дернулся, сбросил Оливье на камни и стремительно исчез под водой. Дрожа от страха за жизнь своего спутника, девушка подскочила к нему и с ужасом разглядела глубокую рану, из которой ручьем хлестала темная кровь. Из глаз посыпались слезы, Глаша машинально прижала руки к лицу, и ее пылающие щеки обожгло ледяное прикосновение серебра. Браслет оборотней! Продолжая извлекать из монстра крокодильи рыдания и превозмогая свои собственные, она рванула его с запястья и поспешно натянула на руку метавшегося в беспамятстве Оливье. После чего схватила с земли камешек поувесистее и, с ненавистью уставившись на уродливую морду змея, страшным голосом проорала: