Составитель Андрей Синицын Коллектив Авторов - Человек человеку - кот
Помощь проекту
Человек человеку - кот читать книгу онлайн
— Бяшка, мой котеныш, муркетик мой… Как я рад, что ты вернулся! — шепнул ему я и он уморительно скривился, вроде как иронизируя над моими нежностями.
6Через полчаса я запер сергамену на чердаке и спустился в гостиную. Вся компания была в сборе — дегустировали свежую липовую бражку.
— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Вы не забыли, кстати, что сегодня новолуние и хорошо бы сделать мне растирание? — воскликнула Амела.
— Да вы просто на умертвие похожи! Бледный весь! Неужто из-за зверя этого? — проявил чуткость казначей.
— Никогда бы не подумала, что лекаришки бывают такими сентиментальными, — вполголоса заметила Амела.
— Да не расстраивайтесь вы, Аваллис! Подумаешь, одной тварью больше, одной меньше… — посоветовал мне казначей. — Вы бы, что ли, собачку себе какую завели…
— Или кошечку, — вставил господин наместник. — Чтоб на эту… как ее… на сермагену походила…
— На сергамену, — поправила мужа Амела.
— А я что сказал? Я так и сказал — «на сермагену»…
— Между прочим, ваш зверь уже преодолел четверть пути до столицы, — сказал казначей. — Только что приехал гонец, все доложил, честь по чести. Да не кривитесь вы так! Неужто вы не рады тому, что зверь теперь будет скрашивать досуг самого императора?
— Я рад, конечно, я рад! — поспешил заверить общество я.
— То-то. А то ходите тут… Да с такой рожей вам не в лекари, а в гробовщики надобно!
— Между прочим, гонец пожаловался, что паршивая зверюга ничегошеньки не ест. Хоть бы не издохла раньше времени! — сердито сказала Амела.
— Авось не издохнет… — выразил надежду казначей.
— Признайтесь, Аваллис, это вы ее разбаловали, что она теперь харчами перебирает?
— Да нет, господин наместник, нет же! Кроме рекомендованного Радзамталом ослиного молока я ничего зверю не предлагал!
— Не верю я вам, что-то лицо у вас больно хитрое. А, впрочем, ладно, ну ее к Шилолу, эту сер… сер… ну, эту тварь. Выпейте-ка лучше бражки…
Я послушно кивнул господину наместнику и принял из рук вмиг сориентировавшегося слуги чашку, одним махом осушил ее и словно бы осмелел.
— Скажите, милостивый гиазир казначей, хороша ли стража? Я имею в виду, не сбежит ли сергамена по дороге?
— Да человек двадцать… или что-то вроде того. Если она и от вас-то не сбежала, такого немощного, то от них и подавно не сбежит, будьте уверены. И вообще, далась вам эта тварь, Аваллис!
Вскоре общество отправилось обедать, я же, сославшись на приступ почечной колики, поспешил на чердак. Подъем по лестнице, который обычно давался мне не без труда, я преодолел с легкостью необычайной — за такими чудесами я и о возрасте своем позабыл.
Поначалу мне показалось, что сергамена пропал — однако, лишь показалось. Сергамена по-прежнему был там.
Устроившись за отворотом съехавшего со стены гобелена, он, вкрадчивый и жеманный, величавый и осторожный, дожидался меня, вывернув передние лапы наружу так, словно это были ладони. Подушечки на них, пухлые, розоватые, круглые, были измазаны известкой — по всему видно, шкодник только что скреб когтями стену.
Такие непотребства ему строжайше воспрещались. Увы, он ни за что не бросал развлечения, выбирая моменты, когда меня не было рядом, а затем неумело утаивал следы своих безобразий.
Тем более странной выглядела эта его выходка, эта его поза, что она открывала мне обстоятельства, подразумевающие наказание.
— Ты хочешь, чтобы я поругал тебя, да? Поругал? Может, мне тебя еще и поколотить?
Сергамена несмело высунул морду из-за гобелена. Но он не выглядел виноватым, напротив, глаза его сияли торжеством, а пасть была дружелюбно оскалена.
Все это ужасно меня растрогало. А подошел к зверю и обнял его за шею.
— Потерпи, муркетик, потерпи. Я что-нибудь придумаю. Заберу тебя отсюда… Обещаю. Только ты не высовывайся. Если кто-нибудь тебя увидит, тебя отправят назад… Вот сейчас схожу домой, подготовлю там все…
Сергамена сощурился и кивнул головой, словно хотел сказать: «Славно придумано!».
7Мой путь домой пролегал через гудящую разноголосицу базарной площади — я нехотя влился в торгующую, меняющую и бранящуюся толпу, согреваясь мечтами о непроницаемой тишине кабинета.
«Какое мне дело, — размышлял я, — до того, как сергамена очутился на чердаке? Допустим даже, что зверь раздвоился… Допустим, один сейчас там, в пути, а другой — вернулся ко мне… Ну и раздвоился… Ну и что? Пускай себе двоится на здоровье… Какая мне разница? Главное, что мой зверь здесь… Между прочим, дома его можно премиленько устроить… И никаких клеток, никаких больше цепей… Главное, чтобы домоправительница не проболталась, дура старая…»
— Эгей! Милостивый гиазир лекарь!
Голос показался мне знакомым и я остановился.
Я сразу узнал Радзамтала, племянника ринского наместника: мешком висящее дорожное платье, медно-рыжая горшкообразная шапка, пышная ухоженная борода.
— Какими судьбами? — поинтересовался я.
— Да проездом, как раз вечером к господину наместнику хотел зайти. А что вы такой невеселый? Траур?
— Что-то нездоровится…
— В добром ли здравии сергамена? — спросил Радзамтал.
— Знаете, как раз вчера его увезли… Увезли в столицу. Господин наместник решил преподнести его императору, для нового зверинца…
— Так вот оно что! — всплеснул руками Радзамтал. — Суду ясны обстоятельства, как говорится… То-то, я вижу, вы распереживались!
— Не вполне понял ваш намек, — отозвался я как можно более холодно.
— Да нету здесь никакого намека. Я ведь тоже ходил за сергаменой, когда его подарили моему дяде. На своей шкуре испытал — каково это, привязаться к пустой игрушке.
— Что значит привязаться к «пустой игрушке»? Ведь это живое существо! Отзывчивое, ласковое, с чуткой душой… Если уж на то пошло, иные люди более заслуживают того, чтобы именоваться «пустыми игрушками»!
К моему величайшему изумлению, Радзамтал вызывающе громко расхохотался. Торговка сушеными фруктами поторопилась даже откатить свой передвижной прилавок, да оно и не удивительно: мои соотечественники боятся чокнутых..
Приступ смеха был столь длителен, что я уже собрался уходить, когда Радзамтал, вмиг угомонившись, удержал меня.
— Не обессудьте, Аваллис… Уж очень смешно все это выглядит… Я знаю, чем развеять вашу печаль. Дело в том, что зверь, которого я вам привез — всего лишь искусно сделанная механическая кукла. Это подделка, имитация зверя. Немного механики, немного магии… Потому-то у него и нет сердца. Зачем сердце кукле? Потому-то он не спит и не ест. Вы меня понимаете? Что же до его так называемых «повадок», то это не более чем воспроизводство тех клише, которые были заложены в его пустую голову нашим придворным магом. Собственно, я здесь для того, чтобы предупредить господина наместника, да и всех вас: у этой игрушки есть опасное свойство раздваиваться, выпускать фантом, и этот фантом может принести неисчислимые бедствия тому…
Я не дослушал его до конца: возмущение и ярость овладели моей душой.
Я вынул из голенища сапога тонкую спицу с крючком на конце — не раз и не два я извлекал ею рыбьи кости из горла несчастных обжор. Свободный конец спицы был заточен и смазан сильнейшим ядом — вот уже сорок лет спица служила мне незаменимым подспорьем в самообороне.
Радзамтал не успел даже окончить фразу. Короткий замах — и я насквозь проткнул его здоровую молодую печень…
Стремительно бледнея, Радзамтал упал, пронзительно завизжала торговка фруктами, случайные зрители бросились врассыпную, да и я поспешил скрыться, оставив Радзамтала корчиться в пыли.
Сострадание мне не чуждо. И все же мне не было жаль его, ведь он не понимал главного: есть вещи, не допускающие лжи, ибо ложь святотатственна.
© А. Зорич, 2001.
Елена Власова
ВТОРАЯ ЖЕНА ИМПЕРАТОРА
— Давайте намнем с самого начала. В Вашу семью, насколько мне известно, Донна Бел-ли'Аддэн вошла на правах младшей жены? Выбранной лично Вами?
— Да, сейчас об этом говорят так. Но тогда были совсем другие времена. Она не могла войти в нашу семью младшей женой, даже если ее выбрала я…
— А кем она была?
— Вы не боитесь, что мои слова шокируют ваших зрителей, разумный? Я уже очень немолода, а несколько столетий назад в галактике бытовали совсем другие понятия.
