Татьяна Андрианова - Эльфы до добра не доводят

Мужики напряглись и, кажется, расстроились.

— Ты, коза, блей, да не заговаривайся. Какие деньги? Решила, как путевая, юбочку прикупить? Так паперть у нас перед храмом на главной площади… Хотя… может, монахини на первое время что-нибудь отжалеют своей заблудшей сестре.

— Ага, — загоготал Вальдемир. — Они страсть как любят вразумлять твою сестру…

— Неужели? — я склонила голову набок, словно обдумывая щедрое предложение. — Конечно, пойду. Вот с девушкой расплатитесь, и непременно пошью себе юбку, а может, и платье с турнюром и огромным атласным бантом.

Народ почему-то моих далеко идущих планов не оценил. И это несмотря на мой позитив и редкий благодушный настрой. Мужики стали медленно, словно давая шанс слабой женщине ретироваться, подниматься из-за стола. Я благоразумно не стала дожидаться конца процесса. Три мужика на одну меня — мнимую принцессу я в расчет не брала, она не теряла надежды предотвратить кровопролитие (небывалый оптимизм); незнакомка тоже была, мягко говоря, не в лучшей спортивной форме — многовато. Но отступать я не собиралась. Не для того затевала спор, чтобы с позором покинуть поле боя, даже не начав сраженья. Судя по свирепым лицам, они решили продемонстрировать мне, что такое реалити-шоу…

— Предупреждаю… У меня черный пояс по карате, осторожно намекнула я жаждущим крови мужчинам.

Разумеется, черного пояса я отродясь не носила… То есть, носила, конечно, но простой кожаный, который в брюки продевают или поверх блузки для украшения застегивают. Впрочем, никто доказательств не спрашивал. Поэтому я не стала дожидаться, когда мужики вылезут-таки из-за стола и наваляют мне хорошенько по шее, а коротко взвизгнула и врезала пяткой в морду лица ближайшему. Тот заорал благим матом. Потому как изначально целилась я в лоб, но промазала и угодила в переносицу. Нос лопнул как перезрелый помидор. Мужик завопил, кровь хлынула так, будто я его не ударила, а прирезала как свинью. Сапог слетел с ноги и по высокой дуге шмякнулся прямо на голову второму. Тот крякнул от неожиданности и взвился вверх минимум на метр. Прыжок не представлял особой зрелищности и напоминал неуклюжий поскок горного козла. Приземление прошло менее удачно: он всей тушей грохнулся на стул. Трактирная мебель хоть и была добротно сколочена, но все-таки не рассчитывалась на отплясывание на ней канкана мужиком весом далеко за сто кэгэ, а потому ножки с треском разъехались в стороны, как лучики у нарисованного солнышка. Мужик врезался подбородком в столешницу, отчего окосел и тихо сполз на пол, окончательно потеряв всякий интерес к происходящему.

— И сапоги в тон поясу, — не удержалась от комментариев я.

— Стерва!!! Ты мне нос сломала! — орал первый и подозрительно активно сучил ручонками в мою сторону.

Вальдемир сделал попытку вытащить из-за пояса здоровенную железяку, видимо, меч. Но не преуспел. Принцесса возмутилась творимым произволом и от души хряснула его стулом. Тот свел глазки в кучку и рухнул, как спиленный дуб. Оставшийся на ногах и полностью деморализованный мужик хлюпал носом и тщетно пытался остановить кровотечение.

— Ну-с, — недобро прищурилась я. — Что будем делать?

Мужик ушел в несознанку и просто хлопал на меня глазами, как кукла-моргунья.

— Я спрашиваю, как конфликт решать будем? — Чтобы придать заявлению внушительность, пришлось даже опереться на столешницу. Та угрожающе скрипнула, грозя обрушиться на ноги.

— Какой такой конфликт? — жалобно проблеял тот.

— А такой, — напирала я. — Девушке денег должны? Должны. Отдавать надо. Кстати, сколько они тебе должны? — Это уже незнакомке.

Та задумалась. Надо же. Такой простой вопрос, а поставил ее в тупик.

— Пять золотых, — выпалила брюнетка и прикусила губу.

— Какие пять?! — возмутился мужик, отчаянно жалея, что отключиться так и не удалось и приходится вести диалог с явными беспредельщиками. — Мы же на два с половиной сговаривались.

— Здесь мы видим замечательную иллюстрацию к народной пословице «Скупой платит дважды», — мило улыбнулась я. — Все-таки правы были наши пращуры… Хотя… в твоем случае больше подходит «Скупой платит четырежды».

— Почему? — совсем закручинился мужик.

— Потому что, мой дорогой, я напрягалась и выбивала из тебя деньги, которые ты сам должен был отдать этой милой даме.

Милая дама радостно кивнула, но пошатнулась и оперлась на соседний стол, чтобы не упасть. Благо, он не был занят.

— Ты возьмешь деньги у этих людей? — слегка опешила от такого поворота событий Норандириэль.

— А чему ты удивляешься? — фыркнула я. — Это всего лишь игра. Мы их уже избили, давай еще и ограбим… Хотя если подумать хорошенько, то это даже не грабеж.

— А что? — хором вопросили совсем обалдевший мужик и принцесса.

— Разумеется, компенсация. Я напрягалась, выбивала деньги. Мое время, между прочим, стоит очень дорого. А моральный ущерб, который нанесен моей тонкой психике, вообще неоценим.

Мужик смерил долгим проникновенным взглядом всю мою потрепанную фигуру, от босой ноги до взъерошенной рыжей шевелюры. На лице давно не бритого субъекта явно отразилось глубокое сомнение в ценности моего времени. Ну и пусть. Если не нравится, могут выставить меня из игры. Я не навязываюсь. Нет, может быть, в другое время, прочитав правила, взяв отпуск и подготовившись морально, я и отважусь на подобные эксперименты с глубоким погружением в мир фэнтези, но сейчас я несколько не готова ко всем этим эльфам, принцессам и нуждающимся в помощи прекрасным незнакомкам. И вообще, принц на белом коне — изначально особь мужского пола, значит, я на эту роль не подхожу. Тем более что моя лошадь благополучно сделала ноги.

Интересно, а травматизм тут у них оплачивается? Я могла бы еще и хорошенько попинать поверженных врагов, дабы неповадно было обижать беззащитных женщин, но тут меня некстати скрутило приступом великодушия.

— Но у меня нет с собой столько денег… — Субъект явно вознамерился давить на жалость.

Принцесса тут же прониклась благородным чувством сострадания и сочувственно зашмыгала носом. Нет уж, дудки. Этот номер у него не пройдет. Не нравится мое общество в игре — проводите к выходу или, на худой конец, ткните пальцем в его направлении. Не очень-то и хотелось тратить время на чье-то там шоу.

— А ты займи, — пожала плечами я. — Думаю, твои друзья с удовольствием помогут тебе деньгами. И они сами бы радостно подтвердили мои слова, если б их не разморило от усталости.

Мужик потерянно хлюпнул носом и покосился на павших товарищей. Те признаков жизни не подавали, а проблема требовала немедленных действий. Поэтому недолго думая он с ловкостью карманного вора прошуршал по карманам утомленных битвой страдальцев. На стол посыпалось девять золотых и тридцать серебреников.

— Больше нет, — застенчиво шаркнул ногой детина.

— Будешь должен, — вздохнула я.

Пять золотых тут же вручили незнакомке. Как-никак добыча в мешке (к слову сказать, что там было — никто так и не проверил, может, и кот, но молчаливый) принадлежала именно ей. Остальное я ловко скинула в карман и, подхватив Норандириэль за локоток, поволокла опешившую эльфийку к двери.

— Куда? — пролепетала та.

— Валим отсюда, пока народ не очухался. Печенкой чую, пустые кошельки могут им не понравиться.

— Но это же компенсация.

— Да. Но объяснять это вторично я бы не рискнула.

— Подождите! — Путь к отступлению преградила массивная туша в кожаном переднике с мясницким ножом наперевес. — А как же плата за обед?

Интересный вопрос.

— Какая плата, милейший? — удивленно изогнула бровь я. — Мы сполна расплатились за свою яичницу.

Мужик упер руки в боки и навис надо мной, как волк в басне над беззащитным ягненком.

— Парни, между прочим, ели и пили. К тому же вы изволили сломать мебель. Интересно, кто за это будет платить?

Я с сомнением уставилась на «парней». Все деньги мы у них забрали. А что еще ценится в игре, понятия не имею.

— Возьмите их сапоги или, на худой конец, меч…

При взгляде на вышитые кожаные казаки глаза трактирщика стали маслеными. Видимо, предложение ему сильно понравилось. Я не стала ждать, пока он вспомнит еще чего-нибудь, и попыталась продолжить свой путь, но не тут-то было. Мужик таки вспомнил. Он снова загородил дорогу и поинтересовался:

— А как быть с головой?

— С какой головой? — непонимающе нахмурилась я. — Мы никакую голову не заказывали…

— Как ни странно, я тоже. Однако вон та доходяга сочла своим долгом притащить эту дрянь в мое заведение… А она, между прочим, быстро портится. И что мне прикажете с ней делать?

— Да что вам будет угодно, — я пожала плечами, совершенно не понимая, что он, собственно, от меня хочет. — Да хоть в бочке засолите, мне-то что?

— Помилуйте, какая бочка? Скоро здесь вонь поднимется такая, что хоть святых выноси! Да ко мне ни один уважающий себя клиент не подойдет!