Терри Пратчетт - Бум!

- Полагаю, я составлю подробный рапорт, и предложу мистеру Ваймсу поручить это дело нам – медленно сказал Фред Колон – Оно нуждается в расследовании опытными стражниками. Ты разбираешься в искусстве, Нобби?

- Если нужно, сарж.

- Да ладно!

- Что? Смуууглянка говорит, то, что она делает – Искусство, сарж. И надето на ней гораздо больше, чем на женщинах, которые развешаны тут по стенам. Так что нечего фыркать.

- Да, но… - Фред Колон помедлил. В глубине души он знал, что крутиться вокруг шеста в костюме, которым зубы можно чистить как зубной нитью, совершенно точно не Искусство, а вот быть изображенной лежа на кровати, одетой только в улыбку да кисть винограда – старое доброе Искусство, однако указать в чем именно разница, было сложновато.

- Ваз нету – сказал он, наконец.

- Каких ваз? – удивился Нобби.

- Картинка с голой женщиной только тогда Искусство, когда там еще и ваза нарисована – объяснил Фред Колон. Это звучало не очень убедительно даже для него самого, поэтому он добавил – или постамент. Лучше всего и то, и другое, конечно. Это секретный знак, видишь ли, который помещают на картинку чтобы показать, что это Искусство и смотреть на нее не зазорно.

- Как насчет цветочка в горшке?

- Если цветок в вазе – то все нормально.

- А что если на картине нет ни вазы, ни постамента, ни цветочка? – допытывался Нобби.

- Ты знаешь такую? – спросил Колон с подозрением.

- Да! Богиня Афроидиота[48], Выходящая из Подставки Ножевой[49] - сказал Нобби – Она есть где-то здесь в музее. Ее нарисовал парень с очень артистичной фамилией, в ней целых три буквы "и".

- Количество "и" очень важно, конечно, Нобби – мрачно сказал Фред Колон – но в таких сложных случаях ты должен спросить себя: а есть ли здесь херувимчик? Если на картине есть толстый розовый мальчишка, держащий зеркало или веер, или что-то в этом роде, тогда все в порядке. Даже если он улыбается. Понятно же, что невозможно повсюду понатыкать вазы.

- Ну хорошо, но предположим… - начал Нобби.

Вдалеке открылась дверь и сэр Рейнольд заторопился к ним по мраморному полу с книгой под мышкой.

- Ах, оупасаюсь, у нас нет коупии картины – сказал он – Честноу говоря, трудно сделать коупию, которая позволила бы оценить картину в поулной мере. Но, э, в этом сенсуалитстком труде есть нескоулько удачных наброусков. Хотя сейчас, кажется, у каждого поусетителя есть коупия. Вы знаете, что на картине изоубражено две тысячи четыреста девяносто отдельных гноумов и троуллей, которых моужно опознать по их доуспехам и прочим индивидуальным знакам? Плут, бедняга, соушел с ума, поука рисовал все это. Рабоута заняла у него девятнадцать лет!

- Это ерунда! – радостно сказал Нобби – Фред еще не закончил красить свою кухню, а ведь он начал двадцать лет назад!

- Спасибо, Нобби – холодно сказал Колон.

Он взял книгу. На заглавной странице значилось "Рукопись Долины Кум".

- Что значит - он сошел с ума?

- Ну, оун заброусил все другие рабоуты, видите ли. Оун постоянно менял квартиры потому что не моуг платить за них, и ему прихоудилось таскать с соубой огроумное полоутно. Представьте тоулько! Ему пришлоусь выпрашивать краски на улице, и на это уходила масса времени, потоуму что мало кто из проухожих имел при себе тюбик жженой амбры. А еще оун говорил, что картина беседует с ним. Вы все это проучтете в книге. Хотя оупасаюсь, оуписание несколько излишне драматично.

- Картина говорила с ним?

Сэр Рейнольд скорчил гримасу.

- Мы думаем, что именно это оун имел в виду. Мы не знаем тоучно. У него не было друзей. Оун был уверен, что если заснет ноучью, то превратится в цыпленка. Оун оставлял сам себе записки "Ты не цыпленок!", хотя и поудозревал иногда, что это неправда. Плут так скоунцентрировался на картине, что это вызвало разновидноусть моузговой горячки, таково оубщее мнение. Под коунец оун был уверен, что теряет разум. Гоуворил, что слышит звуки битвы.

- Откуда вы знаете, сэр? – спросил Фред Колон – вы же сказали, что у него не было друзей.

- А, всепроникающий интеллект полицейского! – сказал с улыбкой сэр Рейнольд – Он оставлял записки сам себе. Постоянно. Коугда его последняя квартирная хоузяйка зашла в коумнату, она нашла соутни таких записок, распиханных по мешкам для куриного коурма. К счастью, она не умела читать, и поускольку она вбила себе в гоулову, что ее квартирант гений, а значит оуставил после себя что-нибудь ценное на проудажу, оуна поузвала соседку, мисс Аделину Счастливую, худоужницу по акварелям, а та поузвала своуего друга, багетного мастера, а тоут в свою оучередь призвал Эфраима Даустера, признанного мастера пейзажей. Ученые доу сих пор бьются над этими записками, пытаясь поунять что твоурилось в несчастном боульном уме. Записки были в беспорядке, видите ли. Некоторые – очень странные.

- Более странные, чем "ты не цыпленок"? – удивился Фред.

- Да – сказал сэр Рейнольд – там было мноугое о голоусах, проурочествах, призраках… Он, знаете ли, вел дневник на разрозненных клоучках бумаги и никоугда не ставил пометок оу датах и местах где он квартироувал, чтобы цыпленок не нашел его.

- Извините, но вы кажется сказали, что он считал себя цып…- начал Колон.

- Кто моужет поунять глубины растревоженноуго разума, сержант? – устало вздохнул сэр Рейнольд.

- Э, так говорит эта картина или нет? – спросил Нобби Ноббс – Иногда ведь случаются и более странные штуки?

- Ахха, нет – сказал сэр Рейнольд – Поу крайней мере, на моуей памяти. Стех поур, как переиздали эту книгу, у картины всегда стоуял оухранник и он гоуворит, что не слышал не слоува. Проусто воукруг всегда было много взбудораженных людей, из-за слухов о тайных соукровищах. Потоуму-то и переиздали книгу. Люди любят все неоубычное, не так ли?

- Не мы – сказал Фред Колон.

- Я даже не знаю, что означает "небо бычное" – сказал Нобби, листая Рукопись. – Вот, я слышал об этой книге. Мой друг Дэйв, у которого магазинчик торгующий марками, говорит, что тут история о гноме, вот, который появился в городе около долины Кум через две недели после битвы, он был весь изранен, потому что попал в тролльскую засаду, и умирал от голода, и никто не понимал по-гномьи, вот, но было похоже что он просит кого-нибудь пойти за ним, и он повторял все время одно и то же слово, как позже оказалось "сокровище"; вот, и когда они все-таки пошли за ним в долину, он умер по пути, вот, и они ничего не нашли, и потом этот парень, художник, нашел все-таки что-то в долине Кум и указал место своей находки где-то на картине, но от этого съехал с катушек. Дэйв говорит, в этом месте призраки живут или что-то вроде того. Он говорит, правительство скрывает правду.

- Твой приятель Дэйв про все так говорит, Нобби – уточнил Фред.

- Ну правда же, скрывает.

- За исключением того, что он как-то узнает об этом, и, тем не менее, до сих пор его самого никто не скрыл – возразил Фред.

- Я знаю, ты любишь насмехаться, сарж, но ведь и правда происходит масса такого, о чем мы понятия не имеем.

- Что, например? – парировал Фред – Расскажи-ка мне хоть о чем-нибудь, что происходит, а ты не знаешь об этом. Вот, не можешь!

Сэр Рейнольд прочистил горло.

- Бесспоурно, это оудна из существующих теорий – сказал он с осторожностью, всегда возникающей у людей, которым довелось услышать как Мозговой Трест Колона-Ноббса спорит сам с собой. – К сожалению, заметки Методии Плута поудтверждают практически любую теорию, какую захоутите. Подозреваю, нынешней своуей популярностью картина оубязана тому, что книга возроудила старую историю о страшной тайне, спрятанной где-то в изоубражении битвы.

- О? – вскинулся Фред Колон – Что за тайна?

- Поунятия не имею. Ландшафт нарисоуван оучень тщательно. Моужет быть, тут скрыт намек на секретную пещеру? Или что-то важноуе зашифроувано в позициях бойцов? Теоурий масса. Периодически здесь поуявлялись странные люди с рулетками и оучень решительными лицами, но я не думаю, что оуни нашли хоуть что-нибудь.

- Может, кто-то из них и картину стибрил? – предположил Нобби.

- Соумневаюсь. Обычно это были доувольно необщительные люди, коуторые приносили с соубой сэндвичи и фляжку, чтобы оставаться здесь целый день. Такие люди любят анаграммы и секретные знаки, у них масса всяких теоурий, а также прыщей. В оубщем, впоулне безоубидные для всех, исключая друг друга. Кроуме того, зачем им красть поулотно? Мы всегда поущряли интерес к картине. Не моугу даже представить челоувека, коуторый захоутел бы взять картину доумой. Она великоувата для того чтобы держать ее поуд кроуватью. Вы знаете, Плут написал, что иноугда слышал крики по ноучам. Шум битвы, надо поулагать. Оучень грустная истоурия.

- Да уж, это не та картина, которую хотелось бы повесить над камином – заметил Фред Колон.

- Именно, сержант. Даже если у вас камин пятнадцать метроув шириной.