Александра Черчень - Курсовая работа по обитателям болота

— Что значит «отходил в сторону»?

— То и значит, — сверкнул на меня антрацитовым взглядом эльф. — Я не собираюсь ловить и транспортировать до диванчиков всяких симулянток.

— И по этой причине прослыл редкостным хамом и грубияном, — радостно сдал приятеля Лариш.

— Наши прекрасные дамы взяли на вооружение этот отвратительный прием человеческих женщин, — поморщился Элливир. — А я пока жениться не собираюсь и уж тем более не хочу тратить свое время на столь вредное времяпровождение!

Я немедленно представила, как стреляющая на него глазками эльфийка картинно закатывает глаза и начинает медленно падать в его сторону. И как Элли, презрительно скривившись, отступает и в гробовой тишине, нарушаемой лишь стонами девушки, холодно говорит, что в женитьбе пока не заинтересован.

Я потрясла головой, прогоняя слишком реалистичную картинку.

— Лариш, доставай нас из-под своего творения, — попросил остроухий паука.

— Вы только не порвите, — обеспокоенно проскрежетал арахн. — Это в покои Гудвину и уже завтра должно уйти к портнихам.

— Аргумент, — со вздохом согласился златовласый и задумчиво посмотрел на невесомый покров, окутывающий нас ажурным белоснежным облаком. — Но оно же длинное… Как вылезать?

— Сейчас, — вздохнул Лариш. — Буду звать помощников.

— А почему нельзя просто приподнять? — подала голос я.

— Эта материя приобретает прочность только в последние сутки из месяца, который ей требуется отвисеться. — Отвечать пришлось Эллу, так как Лариш сбежал.

Эльф недовольно на меня косился и с радостью бы отодвинулся, если бы не боялся повредить паутинку. Но так как он был существом сознательным, да и я испытывала уважение к чужому труду; то стоять нам приходилось почти вплотную. Кроме невесомого кружева, меня теперь еще окутывал и аромат разнотравья с яркой ноткой горького шалфея. Остроухому подходит…

Но все же насколько противный мужик!

Подтверждая мои выводы, Элливир посмотрел на меня, надменно скривил губы и иронично поинтересовался:

— Пока мы изволим ждать Лариша, хочу поднять ту тему, которую вы прервали своим триумфальным падением.

— И как же мы своим принципам-то изменили?! — не сдержалась я. — Девушка падает — и поймали!

— А если бы не поймал, то просто парой переломов вы бы не отделались, — сухо ответил Эл. — Но если прекрасная против спасений, то в дальнейшем приму это к сведению.

Прекрасная! Ну вот почему тут все обзываются, а?! Он, между прочим, тоже не блещет классической эльфийской красотой!

— Так почему вы находитесь в помещении с лилией? — вскинул темно-золотую бровь Хозяин Медной горы и выразительно посмотрел на потолок. Я подняла взгляд и увидела огромное стилистическое изображение той печати, которая была на документах у Феликса. Цветок с ящеркой.

Мне было сюда нельзя. Твою же мать! И чем это грозит?!

Но… как-то тут странно. О том, что помещение не общего доступа, узнаешь непосредственно в нем самом, и то если сподобишься на потолок посмотреть. Какая идиотская система!

— Господин Эллирир, а почему же этот знак не висит где-то снаружи? — сладко поинтересовалась я, в упор глядя на златовласого наглеца, в чьих черных глазах серебром переливалась ирония. Снова с головой не ухнуть в этот космос мне позволило только осознание, насколько остроухий низкого обо мне мнения.

— Леди Юла, — вкрадчиво проговорил Эл, вызвав мимолетную вспышку гнева от сокращения имени. — Не хочу вас ставить в неловкое положение, но герб висит над дверью. Куда вы смотрели, когда заходили?

М-да. Я-то смотрела под ноги, как и любой нормальный приземленный человек, который не верит в зеленых кикиморов и зубастых страшненьких эльфов с чудесатыми именами. Зато, как оказалось, они в меня верят.

А если серьезно, то в коридоре была очень красивая плитка, которая зачаровала меня, и я прошла в этот зал, не поднимая головы.

Можно, конечно, так и объяснить, но мне показалось, что зубастый эльфик не страдает излишним состраданием к ближнему.

— Даже не знаю, что теперь будет, — пожал плечами Элливир, задумчиво улыбаясь. — Но Гудвин славится гневным нравом… Да и Ла-Шавоир не будет так снисходителен, если вы его подведете. В первый же день…

Как понимаю, сейчас я должна проникнуться размером возможных неприятностей, сама додумать неозвученные ужасы своей возможной участи и впасть в истерику?

Прониклась и представила. А вернее, вспомнила агрессивные садовые деревца и плотоядную травку. Затем, в общем-то, милого Лариша, который тем не менее паук, и его рацион мне совершенно неизвестен. Взгляд метнулся к загадочным сверткам, повешенным на той стороне зала, и я мигом вообразила худшее — это предыдущие нарушители.

Но — не паниковать! Вдох-выдох. Взяли себя в руки. Не будем же мы доставлять удовольствие этому кошмарно неприятному типу, который с интересом наблюдает за моей реакцией?!

— Ваши действия? — прямо спросила у рассматривающего меня мужчины.

— Не знаю, — честно ответил Хозяин Медной горы. — А что вы можете предложить?

Ага, вот и подошли к самому важному. То есть к шантажу!

— Вопрос тактически неверный. — Я решила побыть непредсказуемой. — Что вы мне можете предложить?

Похоже, задуманное мне удалось, так как тут я и поняла выражение «эльфийские глаза»! Это когда они удивленные, то и правда большие! Тут остроухие мало чем от людей отличаются.

— Я вас не понимаю. — Мужской мозг признал свое бессилие перед женской логикой.

— Лорд Элливир, если честно, то я устала и хочу есть, и по этим причинам совсем не желаю терять время на витиеватые беседы с вами. — Гордо вскинула подбородок и судорожно вцепилась пальцами в свою косу — под пронзительным антрацитовым взглядом у меня едва колени не дрожали.

Да, отсутствие такого полезного качества, как дипломатичность, еще никого до хорошего не доводила!

— Юла, Юла, Юлочка, — вкрадчиво мурлыкнул эльф, от голоса которого по телу прокатились мурашки и дыхание перехватило.

Опять! Да сколько можно?!

Элли же продолжал испытывать мои нервы на прочность:

— А вы, оказывается, такая смелая.

Ой, я не смелая — я глупая!

— Если вы продолжите в том же духе, то я с воплями выбегу из комнаты, по пути порву паутину, за что Лариш вам не будет благодарен. А потом все свалю на странные реакции переселенческого организма, — честно пообещала я, понимая — и правда так сделаю, потому что в противном случае имею все шансы накинуться на остроухого прямо тут и с отнюдь не платоническими намерениями.

— И еще… Любезный лорд, а скольким в правящем звене сектора Малахит будут интересны такие необычные способности одного из эльфийских послов? Особенно в свете последних событий. Болотницы почти до сумасшествия доводят себя мыслями о том, насколько же ваша раса привлекательна. А тут у вас такой интересный голос, необычные глаза… и это все очень странно действует на представительницу слабого пола. Знаете ли, это наводит на мысли…

Элли недовольно скривил губы и зло прищурил глаза. Притом посмотрел так, что я мимолетно подумала, не услышу ли сейчас вечный вопрос Отелло.

— Не молилась! — решила опередить события.

— Не понял? — опешил Эл, но тут же потряс головой и вступил в игру сам: — Юла, а если допустить на миг, что я вас не поймал?

— Вы же уже поймали, — недоуменно посмотрела на него я.

— Ну да… — задумчиво кивнул мужчина, в чьем голосе уже не было тех ноток, которые сводили меня с ума минутой ранее. — Но вот чисто теоретически. Сейчас заходит еще один арахн, и вы, ввиду все тех же недавно озвученных реакций организма, снова, с похвальной для вашей комплекции резвостью, забираетесь на… — Тут он осмотрел зал и указал на длинное полотно, аналогичное тому, с которого я не так давно свалилась: — На это вот, к примеру. И так как паутина совсем свежая, то она быстро рвется, а я, вот какая досада, не успеваю вас поймать…

Пьеса все та же. Акт второй. Угрозы.

— Не получится, — покачала головой я.

— Почему же? — удивился Хозяин Медной горы.

Холодная, беспринципная сволочь! Как было верно первое впечатление!

— Потому что тут я, — угрюмо донеслось с другой стороны комнаты. — И уж точно поймаю.

Элли медленно повернулся к Феликсу Ла-Шавоиру, замеченному мною в дверях десятью секундами ранее.

— Какая честь, — еле заметно поклонился эльф. — Сам управляющий.

— Позвольте забрать мою риале, — соизволил ответить кикимор.

— С каких это пор у вас такие обязательства? — вскинул темно-золотую бровь остроухий.

— Вас это касается в последнюю очередь, Элливир, — невозмутимо проговорил болотник, откидывая со лба зеленую прядь.

Зато меня, похоже, в первую, но эту тему мы поднимем позже.