Ольга Громыко - Пророчества и иже с ними

Брюнет невозмутимо кивнул:

— Как скажете, ваше величество. Может быть, вечером? Или лучше завтра с утра?

— Да-да, утром! — горячо ухватилась за подсказку я. — Я сейчас… э-э-э… неважно себя чувствую.

Отговорка сработала и на сей раз. Мужчина поклонился, попятился и исчез. Ой-ёй, да он еще и маг! Даже архимаг, если судить по изяществу, с которым был создан телепорт.

Мне захотелось присесть, а лучше прилечь и скончаться, разом избавившись от всех проблем. Я внезапно осознала, что никакого злодея, выдернувшего меня из родного тела и запихавшего в чужое, не существует. На ристалище «всего-навсего» произошел несчастный случай, дурацкое совпадение тучи, заклинания, молнии, моего насморка и, возможно, чего-то столь же незначительного — по отдельности. Не с кого требовать объяснений, некому возвращать меня назад… Впрочем, я же теперь королева! Могу еще один магический турнир организовать и ходить взад-вперед по проходу, надеясь, что второй раз шибанет…

Я истерически расхохоталась и, почти ничего перед собой не видя, двинулась по коридору в обратную сторону.

Как выглядит снаружи дверь королевских покоев, я тоже, разумеется, не помнила. Но через какое-то время обнаружила себя сидящей на кровати и мерно раскачивающейся взад-вперед. Между сжимающими виски ладонями гудело так, словно в голове поселился пчелиный рой.

В дверь, оказывается, настойчиво стучали, что и выдернуло меня из прострации. Прежде чем я окончательно опомнилась, гостю надоело ломиться в незапертую дверь, и теперь на пороге стояла толстая некрасивая баба с туповатым лицом, в сером с передничком платье прислуги.

— Здрасьте, — сказала она, шмыгнув носом. — Мне, того… вашу спальню прибрать велели.

— Прибирай, — безразлично согласилась я.

Баба зашла, огляделась. Зачем-то заглянула в один угол, потом в шкаф.

— А где веник?

— Откуда я знаю? Ты ж уборщица!

— А у меня амнезия, — нахально заявила баба. — Я стала жертвой подлой магической атаки, потеряла сознание и с тех пор не в себе.

— А в ком? — Дала о себе знать привычка пикироваться с ехидными родичами.

— Ну… — Баба совершенно хамским образом поскребла голову. — Это сложный вопрос. Я ее в первый раз вижу. Но у меня такое ощущение, что я кто-то другой, помоложе и вообще мужского пола!

Я ошалело уставилась на уборщицу, пытаясь сообразить, кто из нас сходит с ума, а потом возопила:

— Дар?!

Баба боязливо попятилась.

— Эй, эй! Руки-то зачем распускать? Я еще ничего не ответил!

— Это же я, Риона!

— Что-то не похожа. — Зажатая в угол баба не спешила отвечать на пылкие сестринские чувства.

— А сам-то?!

— Да, но я-то точно знаю, что я — это я! А ты тетка какая-то! Очень противная, между прочим.

— Так спроси меня что-нибудь, — лихорадочно потребовала я, тормоша служанку за платье, — что только мы с тобой знать можем.

— У-у, хитренькая, а вдруг ты телепатка? — загородилась локтями уборщица.

— Зато я тебя, дорогой братец, в любом виде узнаю! — обозлилась я. — Второго такого паршивца просто не существует!

— Ринка! — растроганно всхлипнула баба и наконец упала в мои объятья. А мы обе — на пол, ибо худосочный братишка превратился в очень даже сочного… сочную…

— …ты только погляди на эту конопатую деревенщину! — разорялся Дар, в свою очередь крутясь перед зеркалом. — Наверное, Терилла ее специально по всей Шаккаре искала, чтобы никто не сказал, что распоследняя уборщица красивее королевы. Ну и тупая у меня рожа!

— По-моему, не хуже, чем всегда, — рассеянно отозвалась я, задвигая ящик обратно. В столе ничего интересного не было. То есть, может, и было, но чтобы пересмотреть эту кипу пергаментов, понадобится целый день. Зато брат откопал в шкафу здоровенный меч, с которым тут же сунулся позировать зеркалу, но оно жестоко его разочаровало. — Лучше думай, что нам теперь делать.

— А чего там думать? К магу идти надо. — Дар нахмурился, поправил пышную грудь. Потом повернулся боком и оттопырил зад, скептически его разглядывая. Как ему досталось это богатство, он тоже не помнил: очнулся в убогой подвальной комнатушке, куда почти сразу же ввалилась какая-то женщина, наорала на него, сунула в руки тряпку и отправила убирать королевские покои. — Умному, сильному и отзывчивому.

— Придворные отпадают, — уныло вздохнула я. За минувшие три часа мы успели нарыдаться, наговориться и тщательно обыскать комнату. Но либо Терилла устроила тайник в другом месте, либо — что вероятнее — магически его защитила от чародеев не чета нам. Зачинщиком поисков был, разумеется, Дар, а интересовал нас артефакт, с помощью которого королева общалась с белорскими магами. Но увы. — Одного я уже видела, мужской вариант Териллы. Довериться ему… бррр!

— Значит, нужно найти дикого мага, — ничуть не огорчился брат.

— Берем сеть и бежим в лес? — мрачно пошутила я, плюхаясь на кровать.

— Нет, в город. Нюхом чую: тут водится оппозиция!

— При Терилле-то? Ей невинного художника повесить — раз плюнуть, а если кто-то всерьез голову поднять посмеет…

— Оппозиция существует всегда, — нравоучительно сказала баба, усаживаясь рядом. — Просто ее скандальность обратно пропорциональна силе. Наша вон каждый месяц марши протеста по Стармину устраивает, народные белорские песни поет, знаменами машет… да только и король, и народ чхать на нее хотели. А шаккарская оппозиция должна быть тайной, умной и очень злой!

— Но как мы, в таком случае, собираемся ее искать?

— Поговорим с местным населением. — У Дара, похоже, уже на все был готов ответ и пять вариантов плана в придачу. — Есть же у них какой-нибудь народный заступник, творящий добро под покровом ночи!

— Ты что, сказок обчитался?

— Нет, подслушал папин разговор с Ксандром. Во время переворота Терилле не удалось убить всех королевских магов, однако она перекрыла им выходы с острова — надеется рано или поздно переловить. Но не могут же честные люди сидеть сложа руки! Наверняка потихоньку гадят властям.

— Милая!

Мы вздрогнули и заполошно переглянулись.

— Золотце! — Лайен поскребся в дверь, будто голодная крыса. — Можно мне войти?

— Нет! — хрипло каркнула я. — Я… неодета!

— Вот и отличненько! — запыхтел муж, налегая на дверь. Массивный запор скрипуче зашевелился в петлях.

— Прости, дорогой, не сейчас! — шкодливо пискнул Дар и тут же зажал рот ладонями, чтобы не заржать.

Стук прекратился. Мне живо представилось озадаченное лицо муженька, приложившего ухо к двери.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — подозрительно уточнил он.

— Лучше не бывает, — подтвердил расшалившийся братец. — Уходи, противный!

Я бессильно показала Дару кулак — звонкая затрещина насторожила бы Лайена еще больше.

— Ну хоть к ужину выйдешь? — смирился муж.

— Нет!

Брат скорчил возмущенную гримасу и двумя пальцами пробежался по воздуху: «Мол, иди!»

— Ни за что! — отчаянно прошипела я.

— Почему?

— Рыбонька, кончай дуться! — взмолился красавчик, дергая за ручку. — Набрось халатик и телепортируйся прямо в трапезную, а я закрою дверь изнутри, чтобы нас никто не беспокоил.

— Не хочу! Оставь меня в покое! — рявкнула я, пытаясь тихо запинать Дара ногами. Брат с жаром отбивался. Не знаю, что там подумал Лайен, но звуки выходили весьма интригующие.

Ослушаться прямого приказа муженек не посмел, надрывно обозвал меня «бессердечной женщиной» и убрался восвояси.

— Ну и дура, — с чувством сказал брат, поджимая колени к груди. — Могла бы за ужином осторожненько выспросить у него, что тут да как.

— Сам дурак! Можно подумать, он меня разговаривать звал!

— Нашла кого бояться! Пригрози, что превратишь его в кролика, он и отстанет.

— Думаешь?

— Еще бы! Ты же самый сильный маг на Шаккаре, а он, похоже, вообще колдовать не умеет.

— Я-а-а?! У меня и световой-то пульсар через два раза на третий получается!

— Но Лайен же этого не знает! Давай-давай. — Брат бесстыже воспользовался новообретенными объемами, буквально выпихнув меня за дверь. — Ты в трапезную, а я спущусь на кухню, потолкаюсь среди слуг.

Вначале я действительно искала трапезную. Потом — хотя бы лестницу. Сейчас меня устроила бы даже картинная галерея, но она, кажется, осталась в другом крыле. За окнами давно стемнело, а в свете факелов все коридоры и залы были на одно лицо. Я прислонилась к стене, переводя дыхание и раздумывая, не покричать ли слугам, как вдруг услышала мужской голос, доносящийся из-за двери. Истерические нотки сильно его искажали, но это определенно был Лайен.

Бытовые заклинания давались мне немного лучше боевых. Послюнив палец, я прижала его к доске, несколько раз с усилием покрутила в одну сторону, затем в другую, и тут же прильнула к мокрому пятнышку глазом.