Р. Стайн - Ночь ожившего болванчика

Она встала. На дрожащих ногах она заковыляла к двери, вслед за блуждающей тенью.

В коридор. Здесь было еще темнее — потому что не было окон.

К лестнице.

Тень теперь двигалась гораздо быстрее.

Крис спешила за ней, легко ступая босыми ногами по тонкому ковру.

Что происходит? Что происходит?

Она настигла темный силуэт уже на лестничной площадке.

— Эй! — окликнула она его сдавленным шепотом.

Она схватила фигуру за плечи и развернула лицом к себе.

И уставилась в ухмыляющуюся физиономию Мистера Вуда.

Мистер Вуд моргнул, потом зашипел на нее — мерзкий, угрожающий звук. В царившей на лестнице темноте его нарисованная ухмылка походила на угрожающий оскал.

Крис в страхе стискивала плечо болванчика, ощущая под пальцами грубую ткань его рубашки.

— Это… это невозможно! — прошептала она.

Он снова моргнул. Захихикал. Его рот приоткрылся, усмешка сделалась шире.

Он попытался вырваться, но Крис, сама того не сознавая, не разжимала хватки, удерживая его на месте.

— Но… ты же болванчик! — взвизгнула она.

Он опять захихикал.

— Ты тоже, — ответил он. Голос у него был низкий и рычащий, похожий на ворчание крупной собаки.

— Ты не можешь ходить! — дрожащим голосом закричала Крис.

Болванчик вновь отвратительно захихикал.

— Ты не можешь быть живым! — воскликнула Крис.

— Отпусти меня, ну! — прорычал болванчик.

Крис удержала его на месте, усилив хватку.

— Я сплю, — забормотала она, — это мне, наверное, снится…

— Я не сон. Я ночной кошмар! — вскричал болванчик и, откинув назад голову, разразился отвратительным смехом.

Все еще удерживая его за плечо, Крис смотрела на ухмыляющееся лицо в темноте. Воздух, казалось, налился жаром и тяжестью. Ей казалось, что она не может дышать, что она задыхается.

Что это за звук?

Далеко не сразу она поняла, что это ее собственное учащенное дыхание.

— Отпусти меня, — повторил болванчик. — Не то с лестницы сброшу. — Он предпринял еще одну попытку вырваться из ее пальцев.

— Нет! — ответила Крис, крепко держа его. — Я… я посажу тебя обратно в шкаф.

Болванчик рассмеялся, после чего приблизил свою раскрашенную физиономию к лицу Крис.

— Тебе не удержать меня там.

— Я тебя там запру. Я тебя в коробке запру. Найду где! — заявила Крис; страх затуманивал ей разум.

Тьма, казалось, наваливалась на нее, душила ее, пригибала к полу.

— Отпусти меня. — Болванчик с силой рванулся.

Крис протянула вторую руку и обхватила его за талию.

— Отпусти меня, — прорычал он низким, хриплым, рокочущим голосом. — Теперь я здесь главный. Ты будешь меня слушаться. Отныне это мой дом.

Он яростно рванулся из ее рук.

Крис еще крепче обхватила его за талию.

Они рухнули на лестницу и скатились на несколько ступенек вниз.

— Отпусти! — приказал болванчик. Он очутился сверху и уставился ей в лицо безумными горящими глазами.

Она столкнула его с себя и попыталась заломить ему руки за спину.

Но он оказался неожиданно силен. Он отвел руку назад и с размаху вогнал ей кулак под дых.

— Ох-х-х-х-х! — просипела Крис, чувствуя, как из нее вышибло дыхание.

Болванчик воспользовался ее минутной слабостью, чтобы высвободиться. Цепляясь за перила одной рукой, он попытался прошмыгнуть мимо нее вниз по лестнице.

Но Крис успела выставить ногу и сделать ему подножку.

Все еще задыхаясь, она бросилась ему на спину. Затем оттащила его от перил и столкнула вниз еще на одну ступеньку.

— Ох! — громко выдохнула она, когда в коридоре наверху вспыхнул свет. Ослепленная, она зажмурилась. Болванчик отчаянно бился под ней, пытаясь вырваться, но она навалилась ему на спину всем своим весом.

— Крис, ради Бога, что за?!. — донесся с верхней ступеньки испуганный голос Линди.

— Это Мистер Вуд! — с трудом выкрикнула Крис. — Он… живой! — Она продолжала изо всех сил наваливаться на болванчика, распласталась на нем, придавливая его к лестнице.

— Крис, что ты делаешь? — вопрошала Линди. — Ты в порядке?

— Нет! — крикнула Крис. — Я не в порядке! Пожалуйста, Линди! Беги за мамой и папой! Мистер Вуд… он живой!

— Это же просто болванчик! — крикнула в ответ Линди, нехотя спускаясь на несколько ступенек вниз. — Крис, вставай! Ты что, с ума сошла?

— Послушай меня! — на пределе легких завизжала Крис. — Приведи маму и папу! Пока он не удрал!

Но Линди не сдвинулась с места. Она смотрела на сестру сверху вниз, спутанные длинные волосы падали на искаженное страхом лицо.

— Вставай же, Крис, — упрашивала она. — Пожалуйста, вставай. Давай пойдем спать…

— Говорю тебе, он живой! — отчаянно закричала Крис. — Ты должна мне поверить, Линди! Ты должна!

Болванчик замер под ней без признаков жизни, уткнувшись лицом в ковер и раскинув руки и ноги.

— Тебе приснился кошмар, — настаивала Линди. Ступенька за ступенькой она спускалась вниз, придерживая подол длинной ночной сорочки на уровне щиколоток, пока не остановилась рядом с Крис. — Возвращайся в постель, Крис. Это был просто страшный сон. Тот ужас на концерте… из-за этого у тебя кошмары, только и всего.

Тяжело дыша, Крис приподнялась и повернулась лицом к сестре. Ухватившись рукой за перила, она начала подниматься.

Болванчик только того и ждал: как только Крис поднялась с него, он обеими руками вцепился в край ступеньки и вылез из-под нее. Спотыкаясь и чуть не падая он преодолел остаток пути вниз.

— Нет! Нет! Я в это не верю! — заверещала Линди при виде движущегося болванчика.

— Беги за мамой и папой! — скомандовала Крис. — Скорее!

Разинув от изумления рот, Линди повернулась и взлетела вверх по лестнице, зовя родителей.

Крис прыгнула с лестницы, выставив руки перед собой.

Она врезалась в Мистера Вуда сзади и обхватила его за талию.

Они рухнули на пол; его голова с размаху стукнулась о ковер.

Он издал низкий, гортанный крик боли. Его глаза закрылись. Больше он не шевелился.

Ошеломленная, с вздымающейся грудью, дрожа всем телом, Крис медленно поднялась на ноги. И тут же поставила ногу на спину болванчика, чтобы удержать его на месте.

— Мама, папа, ну где же вы?! — закричала она. — Скорее!

Болванчик поднял голову. Он испустил яростный рык и принялся дико молотить руками и ногами.

Крис сильнее припечатала его ногой к полу.

— Отпусти! — бешено заревел он.

Крис услышала наверху голоса.

— Мама? Папа? Скорее спускайтесь! — закричала она.

Родители появились на площадке; лица их были полны тревоги.

— Смотрите! — крикнула Крис, отчаянно показав на придавленного ее ногой болванчика.

— Ну и на что прикажешь смотреть?! — спросил мистер Пауэлл, поправляя пижамную куртку.

Крис снова показала на болванчика под ногой.

— Он… он пытался сбежать, — пробормотала она.

Но мистер Вуд безжизненно распростерся на животе.

— Это должна быть шутка? — сердито спросила миссис Пауэлл, подбоченившись.

— Не понимаю только, в чем соль, — покачал головой мистер Пауэлл.

— Мистер Вуд… он сбежал вниз по лестнице, — лихорадочно принялась объяснять Крис. — Он во всем виноват. Он…

— Это не смешно, — устало промолвила миссис Пауэлл, пригладив рукою светлые волосы. — Это совсем не смешно, Крис. Будить всех посреди ночи.

— Я действительно думаю, что ты не в себе. Я очень за тебя беспокоюсь, — добавил мистер Пауэлл. — После того, что было сегодня в школе…

— Выслушайте меня! — завизжала Крис. Она нагнулась и подняла с пола Мистера Вуда. Держа за плечи, хорошенько встряхнула. — Он двигается! Он бегает! Он разговаривает! Он… он живой!

Она перестала трясти болванчика и отпустила его. Тот свалился к ее ногам неподвижной, безжизненной кучей.

— Мне кажется, тебя необходимо показать врачу, — с напряженным от беспокойства лицом проговорил мистер Пауэлл.

— Нет. Я тоже его видела! — пришла на помощь сестре Линди. — Крис права. Болванчик действительно двигался. — Однако тут же добавила: — Ну, или мне показалось, что он двигался…

Да уж, ты мне здорово помогла, Линди, подумала Крис, внезапно почувствовав себя ослабевшей и совершенно опустошенной.

— Это что, очередной дурацкий розыгрыш? — возмутилась миссис Пауэлл. — По-моему, того, что случилось сегодня в школе, более чем достаточно.

— Ну мам… — запротестовала Крис, глядя на неподвижную фигурку у своих ног.

— Марш по постелям, — велела миссис Пауэлл. — Завтра выходной, занятий нет. У нас будет куча времени, чтобы обсудить наказание для вас двоих.

— Меня?! — взвилась Линди. — А меня-то за что?