Габриэль Зевин - Другая Сторона (ЛП)

— Вы — Кертис Джест?!

— Думаю, да, — улыбается мужчина с синими волосами, протягивая руку. — А вас как зовут?

— Я Лиз, а это Тэнди. Не могу поверить, что вижу Вас. Machine — моя самая любимая группа во всем мире.

Кертис солит свою картошку фри и улыбается.

— Бог мой, такой комплимент, — говорит он. — Мир — это очень большое место, Лиз. Честно говоря, я всегда предпочитал Clash[2] своей группе.

— Это самый крутой сон! — Лиз испытывает огромное удовольствие от присутствия Кертиса в своем сне.

Кертис наклоняет голову:

— Во сне?

— Она еще не знает, — шепчет ему Тэнди. — Я сама только что поняла.

— Интересно, — Кертис поворачивается к Лиз. — Как ты думаешь, где мы находимся, Лиззи?

Лиз откашливается. Обычно родители называют ее Лиззи. Внезапно, без всякой видимой причины, она отчаянно скучает по ним.

Кертис смотрит на нее с беспокойством:

— Ты в порядке?

— Нет, я … — Лиз пытается вернуть разговор на проверенную почву. — Когда выходит новый альбом?

Кертис съедает жаренную отбивную. Потом еще одну.

— Никогда, — отвечает он.

— Группа распалась? — Лиз читала о возможном распаде Machine, но слухи никогда не оказывались правдой.

— Есть только один способ сказать.

— Что случилось? — нервничает Лиз.

— Я ушел.

— Но почему? Вы, ребята, были так великолепны. — На день рождения ей подарили билеты на их концерт в Бостоне. — Я не понимаю.

Кертис поднимает левый рукав своей белой пижамы, обнажая предплечье. Глубокие шрамы, пурпурные синяки и затвердевшие раны покрывают его руку от локтя до запястья. На сгибе локтя зиет дыра размером с четверть дюйма. Она абсолютно черная. Рука выглядит мертвой.

— Потому что я был глупцом, Лиззи, — отвечает Кертис.

— Лиз, — осторожно обращается к ней Тэнди.

Лиз тупо пялится на руку Кертиса.

— Лиз, ты в порядке? — спрашивает Тэнди.

— Я… — начинает Лиз. Она ненавидит себя за то, что смотрит на гниющую руку, но не может отвести взгляд.

— Боже, спрячь руку, — просит Тэнди Кертиса. — Ей плохо. Честно говоря, Лиз, я не думаю, что это хуже, чем дыра в голове.

— У тебя дыра в голове? Можно посмотреть? — спрашивает Кертис.

— Конечно. — Польщенная Тэнди тут же забывает о Лиз и приподнимает волосы.

Видеть дыры в голове и руке одновременно — несколько чересчур для Лиз.

Лиз выбегает на главную палубу судна. Люди вокруг гораздо старше нее. Они одеты в различные вариации белых пижам и играют в шаффлборд[3]. Лиз перегибается через перила и смотрит на воду. Поверхность воды находится слишком далеко, чтобы она могла увидеть свое отражение, но если наклониться достаточно далеко, то можно увидеть свою тень — расплывчатое, маленькое темное пятно посреди голубой глади воды.

«Я сплю, — думает она. — В любое мгновение прозвенит будильник, и я проснусь».

«Проснись, проснись, проснись!» — приказывает она себе. Лиз щипает себя так сильно, как только может.

— Ой! — вскрикивает она.

Она бьет себя по лицу. Ничего. А потом снова. Безрезультатно. Она изо всех сил зажмуривает глаза, потом быстро моргает, мечтая оказаться в своей постели на Кэрролл-драйв в Мэдфорде, штат Массачусетс.

Лиз начинает паниковать. Слезы собираются в уголках глаз, но она яростно смахивает их рукой.

«Мне пятнадцать лет, я взрослый человек с ученическими правами, только три месяца отделяют меня от настоящего водительского удостоверения. Я слишком взрослая, чтобы видеть кошмары».

Она закрывает глаза и кричит:

— Мама! Мама! Мне снится кошмар!

Лиз ждет, когда придет мама.

В любой момент.

В любой момент ее мама подойдет к кровати со стаканом воды для утешения.

В любой момент.

Лиз открывает один глаз. Она все еще на главной палубе корабля, и окружающие люди смотрят на нее.

— Юная леди, — обращается к ней старик в очках с роговой оправой, похожий на учителя, — вы очень разрушительно себя ведете.

Лиз садится рядом с перилами, пряча лицо в ладонях. Она глубоко вздыхает, приказывая себе успокоиться. Лиз решает, что лучшей стратегией будет попытаться запомнить как можно больше деталей этого странного сна, чтобы утром рассказать о нем маме.

Но как же начался этот сон? Лиз напрягает память. Это так странно — вспоминать сон, который еще не закончился. Да! Она вспомнила.

Ее сон начался дома, на Кэрролл-драйв.

Она ехала на велосипеде в Кэмбриджскую галерею, чтобы встретиться со своей лучшей подругой Зоуи, которой нужно было платье для выпускного бала. Сама Лиз еще не была приглашена. Она вспоминает, как проезжала перекресток перед торговым центром, направляясь к велосипедной стоянке. И вдруг из ниоткуда выскочило такси — прямо перед ней.

Она помнит ощущение полета, который, казалось, длился вечность. Она помнит, что чувствовала себя такой беззаботной, счастливой и в то же время обреченной. Она подумала тогда: «Надо мной не властна гравитация».

Лиз вздыхает. Если посмотреть на объективно — она умерла во сне. Лиз задается вопросом, что может означать смерть во сне. Утром она обязательно спросит маму об этом.

Может быть, если она сейчас ляжет спать, то, когда проснется, все придет в норму? Она чувствует прилив благодарности к Тэнди за то, что та заставила ее запомнить номер каюты.

Пересекая быстрым шагом палубу, она замечает спасательный круг c названием корабля — «Нил». Лиз улыбается. За неделю до этого она изучала Древний Египет на уроке мировой истории в классе миссис Эрли. Несмотря на то, что урок был достаточно интересным (война, мор, чума, убийство), Лиз считала, что строительство пирамиды — это бесполезная трата времени и ресурсов. Для Лиз она имела такое же значение, как и сосновый гроб или коробка из-под овсяной каши. К тому времени, как фараон должен был начать наслаждаться пирамидой, он уже был мертв.

Лиз думала, что египтяне должны были жить в пирамидах и быть похороненными в своих хижинах (или где они там жили в Древнем Египте).

В конце урока миссис Эрли прочитала стихотворение о Древнем Египте, которое начиналось словами: «Я встретил путника; он шел из стран далеких…»[4] По какой-то причине эта строчка вызвала у Лиз приятный озноб, и она продолжала повторять ее про себя весь день: «Я встретил путника; он шел из стран далеких. Я встретил путника; он шел из стран далеких».

Лиз предположила, что именно урок миссис Эрли послужил причиной, по которой она видит во сне пароход с названием «Нил».

Ночь за ночью Лиз ложится спать, но никогда не просыпается в Мэдфорде. Время идет, но она потеряла ему счет. Несмотря на тщательные поиски по всему кораблю, ни она, ни Тэнди не смогли найти ни одного календаря, телевизора, телефона, компьютера или даже радио. Единственное, что Лиз знает наверняка, так это то, что она больше не лысая — на голове у нее красуется ежик в четверть дюйма. «Сколько нужно времени, чтобы они отрасли?» — удивляется она. Как долго должен продолжаться сон, прежде чем он превратится в жизнь?

Лиз лежит на кровати, уставившись в днище верхней койки, когда слышит всхлипывания Тэнди.

— Тэнди? — Лиз вытягивает шею в попытке заглянуть наверх. — Ты в порядке?

Тэнди начинает рыдать еще громче. Наконец, она выдавливает:

— Я скучаю по своему па-арню.

Лиз передает ей носовой платок. Хотя на «Ниле» не хватает современных электронных устройств, носовых платков здесь предостаточно.

— Как его зовут?

— Реджинальд Кристофер Дорэл Монмаунт Харрис третий, — отвечает Тэнди, — но я называю его Слим, хотя он совсем не худой[5]. У тебя есть парень, Лиз?

Лиз требуется немного времени, чтобы ответить на этот вопрос. Ее личная жизнь, к сожалению, не дошла до этого пункта. Когда она училась во втором классе, Рафаэль Эннансио принес ей коробку сердечек на День святого Валентина. Казалось бы, перспективный жест, однако на следующий день Рафаэль попросил ее вернуть коробку. Но было слишком поздно: к тому времени она уже съела все сердечки, за исключением одного с надписью «Ты слишком сладкая».

В восьмом классе она придумала себе вымышленного бойфренда, чтобы быть ближе к популярным девочкам в школе. Лиз утверждала, что встретила Стива Детройта (именно так она его назвала!), когда гостила у своей кузины в Андовере. Возможно, Стив и был вымышленным парнем, но Лиз превратила его в настоящего ублюдка. Он изменял Лиз, называл ее жирной, заставлял ее делать за него домашнюю работу и даже занял у нее десять долларов и не вернул.

Летом, перед девятым классом, Лиз встретила парня в лагере. Он был вожатым, и его звали Джош. Однажды он вроде как взял ее за локоть, когда они сидели у костра, что Лиз посчитала необъяснимо восхитительным и удивительным поступком.