Дэйв Уоллис - Молодой мир

Кто-то из Королей закричал: «Берегись!» На четвертом этаже из щели в забитом окне появился флаг ганга с улицы Сили. Получалось, что ганг Сили захватил верхний этаж здания, служившего базой Королям. Эрни не понимал, кто там мог быть из его ребят. Короли заколебались. Несколько их бойцов упали под автоматными очередями: Кэти продолжала стрелять. В смятении Короли, наверное, подумали, что пули посланы сверху, и, считая, что их обстреливают с двух сторон, побежали прочь по скрытой мраком улице.

Роберт, сильно заикаясь, объяснил появление флага: во время своей разведывательной экспедиции он встретил девушку и оставил ей флаг ганга. Что ж, это помогло в решающую минуту.

Ганг с улицы Сили пошел на штурм самого замка. Несколько Королей обстреляли наступавших, а затем скрылись в подвалах и бесчисленных залах и комнатах, соединенных коридорами.

Чтобы найти оставшихся в живых Королей, потребовалось бы много времени, но на помощь пришли рабы. Эрни сидел в тронном зале, куда волокли пленных Королей, прибегали посыльные с донесениями о стычках в отдаленных покоях замка.

Роберт вдруг увидел Джулию, которая вошла в зал с таким видом, словно это она завладела замком. С нею были две подруги. Роберт подбежал к ней:

— Х-х-хэлло, спасибо за ту штуку с флагом. Я рассказал Эрни, что это ты сделала.

— Подумаешь, какие пустяки, — сказала Джулия со смехом. О, этот ее смех! Роберт уже ни о чем не мог думать, он сразу вспомнил ее молодое тело, его запах…

— Кто это? — спросила одна из подруг Джулии.

— Мальчик, которого я знала раньше, — ответила она.

— Симпатичный, — заметила другая девушка, и все трое рассмеялись, глядя на Роберта как на картинку.

Среди криков и шума боя до Роберта донесся голос Эрни: «Боб, иди посмотри, что там такое».

— Иди делай то, что велит хозяин, — толкнула его Джулия.

Вдруг Роберт разозлился:

— Я думал, что хотя бы у тебя есть что-то в голове, — резко бросил он Джулии и отвернулся.

Он легко побежал вниз по широкой мраморной лестнице, покрытой полуистлевшим зеленым ковром.

В буфетной нашли группу спрятавшихся Королей, и сейчас рабы методично их избивали. Двое парней из ганга Сили наблюдали за происходящим, стоя поблизости, усталые и насытившиеся дракой. Короли жались к стенке, а рабы били их по щекам, пинали ногами и всячески обзывали. Жалкая это была картина, обе стороны упали ниже некуда. Короли были из тех, кто не погиб в бою, а рабы — те, кого Короли не замучили до смерти.

Самые сообразительные из Королей бросали на Роберта многозначительные взгляды: «Спаси нас, и мы будем драться за твой ганг». Среди них был толстый мальчишка, тот самый, кто целую вечность назад разрезал брюки у Чарли, а на прошлой неделе пинал Джиллиан на глазах у Роберта. Этот Толстяк первым сломался: он упал на колени, повизгивая и закрывая голову руками. И никто больше его не трогал — ничего, кроме отвращения, он не вызывал.

Чувствуя, что Короли могут добиться от Роберта пощады, рабы наперебой стали рассказывать ему о пытках, которые применяли вот эти самые Короли, и требовали расстрелять их или сжечь. «Они хотят, чтобы мы сделали то, — подумал Роберт, — на что у них самих духу не хватает». На душе у него было муторно, он злился, сам точно не зная на кого. Расталкивая рабов, Роберт подошел к пленным. Он вспотел и знал, что выглядит сейчас сумасшедшим от ярости. Не задумываясь, Роберт ударил сапогом в живот Толстяка. Тот захныкал:

— Забери меня отсюда, приятель, пожалуйста. Я буду твоим рабом. Я знаю, где можно достать девочек, которые делают все что угодно. Я буду о тебе беспокоиться. Я вообще никогда ничего плохого не делал, другие намного хуже меня. Да-да.

У Роберта сразу погас весь его гнев. Он сказал:

— Вы, Короли, снимайте свою форму и принимайтесь за работу. Вы, ребята (это рабам), не трогайте их, если они будут нормально работать. П-п-перетаскивайте все, что найдете, в тронный зал для подсчета. Ты, Толстяк, иди за мной.

Парень поднялся с удивительным проворством и пошел следом за Робертом.

В главном зале Джиллиан, согнувшаяся над грудой консервных банок, так же усердно работала на новых хозяев, как раньше на Королей. Она выпрямилась, когда Роберт подошел к ней, и бросила взгляд на пленного. Выражение ее лица не изменилось.

Роберт ткнул пальцем в Толстяка:

— Этот тип прятался. Если Чарли его узнает, сразу пристрелит. Я думаю, ты должна получить свой шанс на месть. Я хочу сказать, что после в-в-всего, что он с тобой сделал, ты… — Лицо Джиллиан оставалось прежним, и Роберт подумал, что она, может быть, немного слабоумная. — Н-н-ну, — раздраженно бросил он, — делай с ним что хочешь. Или я сделаю, если ты скажешь.

Толстяк опять упал на колени. Пот лился с него крупными каплями.

— Пожалуйста, Джиллиан, — умолял он. — Я знаю, что плохо обращался с тобой. Делай со мной что хочешь, только не позволяй им, делай лучше сама. Я тебе буду служить, Джиллиан. Пожалуйста, пожалуйста, — завыл Толстяк.

Роберта тошнило в буквальном смысле. Он смотрел на Джиллиан, ожидая, что она хотя бы поднятой бровью выкажет свое отвращение к происходящему. Джиллиан ответила пустым взглядом. Она наклонилась и потрепала жирное плечо — Роберта всего передернуло.

— Да перестань ты, — сказала Джиллиан. — Все будет в порядке. Все будет в порядке, вот увидишь. Сними свою капитанскую тужурку и сиди смирно. Никто тебя не тронет. Сейчас принесу чашку чая. Тебе сразу станет лучше.

Продолжая на всякий случай шмыгать носом, Толстяк сделал то, что она сказала. Роберт стоял потрясенный.

Влажный запах гниения, исходивший от ковров и обшивки стен, уступил запаху горелого пороха и пережженного машинного масла, который принесли с собой парни из ганга Сили. Было три часа ночи, и усталость перешла у всех в странное опьянение происходящим. Многие были голодны, но никто не хотел есть.

В углу зала Роберт увидел Джулию, одну. Она стояла и молча наблюдала. Потом махнула ему рукой, и Роберт подошел к ней.

Джулия взяла его за руку и стала рассказывать о многих еще не найденных вещах, обещала помочь в поисках, просила познакомить ее с «вашим красивым вождем».

Роберт теперь совсем уже не понимал, что к чему.

— Ты переменилась… я хочу сказать, ты передумала? — изумленно спросил он.

Девушка внимательно посмотрела на него.

— Но ты действительно мне нравишься, Роберт, — Джулия нежно прижалась к нему. — В чем дело? Неужели тебя это удивляет? — Она вгляделась ему в лицо. — Я это поняла, когда ты ушел от нас таким обиженным. Не обращай внимания на нас, девочек, когда мы смеемся. Нам приходится многое сносить от вас, так что сам понимаешь… — Джулия опять взглянула в глаза Роберту. — Тебя что-то еще беспокоит.

И Роберт рассказал ей про Джиллиан и Толстяка.

— Я буквально раздавлен, вот честное слово. Что на нее нашло? Почему она вдруг стала заботиться о свинье, которая так с ней обращалась прежде?

Джулия рассмеялась:

— Ох, Роберт, ты и вправду хорош. Но ты мне нравишься.

— И, — опять заговорил он, — она даже не поблагодарила меня за то, что я дал ей возможность отомстить.

— Не беспокойся, Роберт. Она тебе очень благодарна.

— Н-н-не понимаю, — пробормотал он.

Джулия сжала его руку:

— Где они?

Роберт показал на дальнюю стену. Джиллиан и Толстяк сидели рядышком, спокойно наблюдая за залом, словно чета пенсионеров.

— И все равно я ничего не понимаю, — настаивал Роберт. — Он ее мучил, а потом пресмыкался перед ней…

Они ушли из зала, и Джулия нашла замороженную пищу — курицу и брюссельскую капусту. Девушка все это разморозила и сварила.

— Я знала раба, который здесь это спрятал, — сказала она за едой. — Он был очень красивый, волосы такие черные и волнистые. В электричестве хорошо разбирался. Чем-то он на тебя похож.

— Я мало что понимаю в электричестве. В школе была физика, но я…

— Ты мне нравишься, Роберт, — Джулия рассеянно обкусывала куриную ножку.

Потом она повела его туда, где стояла большая кровать, еще не найденная парнями из ганга с улицы Сили. И то, что произошло потом под покрывалом из поспешно сорванных занавесей из пыльного бархата, было на удивление хорошо. Но еще это было для Роберта чем-то вроде мести, хотя он и сам не мог сказать, за что.

— Теперь отдыхай, — лениво сказала Джулия.

Они лежали рядом, и Роберт стал рассказывать о себе. Говорил о своем заикании, объяснял, почему это произошло, как рассказывал он об этом женщине-врачу много лет назад. О том случае, когда он пустил бумажный самолетик в классе и попытался признаться, чтобы остальные не посчитали его трусом, но не смог выдавить из себя ни слова…

Обо всем этом он говорил сейчас без малейшего заикания.

— Вот видишь, — заключил Роберт, — когда я с тобой… — Он повернулся к Джулии. Ее губы были приоткрыты, обнажая маленькие красивые зубы, дыхание ее было ровное и мягкое. Вероятно, она уже давно спала.