Дмитрий Захаров - Репродуктор

— Слушай, — спросила Аля, — у вас тут еще много медведей работает? А то так и будут носиться по коридорам.

— Нет, — Лиза помотала аккуратно подстриженной головкой, — этот последний. Теперь поспокойнее станет.

Они принялись пить кофе, болтая о любимых телеведущих, кошках (обеим нравились длинношерстные) и вспоминая забавные случаи со своих экзаменов.

Рабочий день закончился. Лиза первой убежала к какой-то подружке, которой она помогала с написанием текста. Аля же закрыла кабинет, сдала ключ на вахту и вышла через главный холл — не потому, что так было удобнее, а потому, что ей хотелось почувствовать себя настоящей сотрудницей ЦРУ.

Домой возвращалась в приподнятом настроении. Троллейбуса дождаться не удалось, но зато она нашла, как существенно срезать путь по Малой Линейной, а потом по дворам.

В подъезде опять несносно пахло пережаренной рыбой. И, возможно, именно ее останки валялись на лестнице между первым и вторым этажом. Аля дважды наступила на стекло, долго искала в кармане ключ, а подойдя к своей двери, чуть не отпрыгнула назад: на полу, расстелив куртку, поджав колени и спрятав в них лицо, кто-то сидел.

— Ой, Алька, привет! — вскинулась Юляша. — А я к тебе — помыться. Можно? А то у нас горячей воды уже неделю нет.

Когда они прошли в квартиру, Юляша сразу бросилась рассказывать о происходящем на работе. За историю с медведями ей устроили разбор: присутствовали начальник сектора, начальник отдела и психолог — он и задавал вопросы. Юляша очень боялась, но тот оказался ничего, вполне нормальный. Все про мытье окон спрашивал. В итоге ей просто записали выговор и оставили на испытательном сроке.

— Мне говорят, что легко отделалась, — поделилась она.

Сумки с медведями Марта и девчонки сдали, не стали отпираться. У них тоже был какой-то разбор, но чем там все кончилось, Юляша не знала.

— А еще, пока я тебя ждала, какой-то мужик в форме принес это, — Юляша вытащила из безразмерного кармана своей куртки непрозрачный почтовый пакет, в каких обычно рассылают налоговые квитанции. Темно-темно-серый, почти черный. — Я за тебя расписалась.

Получив чистое полотенце, Юляша благодарно кивнула и упрыгала в ванную. А Аля взвесила в руке пакет и в задумчивости прошла на кухню за ножницами. Она срезала с правого края узенькую полоску и вытряхнула содержимое. Внутри оказался бумажный конверт с большим алым оттиском на лицевой стороне и отпечатанной в правом верхнем углу строчкой: «Личное. Алине Галеевой». Оттиск был знакомый, она сама не раз ставила такой еще в самом начале практики в Департаменте: огненный петух попирает лапами длинный ключ, из зубцов которого складываются буквы «КС».

Аля зажмурилась и почувствовала, как по телу бегут мурашки. Это был он! Он! Завизжав от счастья, она снова схватила ножницы и прошлась ими по самому краю конверта — чтобы не повредить даже крошечный кусочек письма.

Внутри лежали два листка тонкой полупрозрачной бумаги с четкими, будто бы от руки написанными буквами. Аля схватила первый из них и, пробежав глазами только верхние две строчки, радостно завопила:

— Юляшка! Юляшка, они ответили!

Юляша, конечно, не слышала, шум воды перекрывал любые звуки. Но Але это было неважно. Едва сдерживая себя, чтобы не высунуться в окно и не прокричать написанное прохожим, Аля бегала туда-сюда по комнате, перечитывая текст снова и снова.

«Уважаемая Алина! — говорилось в послании. — Самым сердечным образом благодарю Вас за обращение. Ваша решимость указать на непарадные уголки в работе нашего государственного аппарата вызывает уважение. Смелость Вашего поступка трудно переоценить.

Сообщаю, что факты, изложенные в Вашем письме, прошли проверку, и по их поводу в Департаменте подарков начато служебное расследование. В течение одной календарной недели виновные в идейно-хозяйственной небрежности будут выявлены и понесут причитающееся наказание.

От себя хочу отметить, что медведь, безусловно, был и остается символом смелости и чести. И так же, как честь, этот символ не может устареть. Указание на возвращение сувенирных медведей в каталоги Департамента дано мною руководителю Канцелярии Старостата Валентину Мамаре.

Не сомневаюсь, что в самое ближайшее время медведи займут подобающее им место в ряду иных славных атрибутов федеративной государственности.

Благодарю Вас за редкое гражданское мужество и непоказной патриотизм.

Решением конкурсной комиссии Ваше письмо отнесено в финал конкурса молодежных и патриотических инициатив «Честное слово».

С уважением, Староста по Солнцу, С. К.»

— Финал! — крикнула Аля и засмеялась. — Финал!

Из ванной высунулась обмотанная полотенцем Юляша.

— Алька, что случилось? — с тревогой спросила она.

Вместо ответа Аля подлетела, поцеловала сестру в нос и, обняв за шею, завопила:

— Йа-ха-ха!

Потом они еще долго скакали по квартире, вырывали друг у друга письмо и хохотали до боли в животе. Аля отбила ступню на одном из слишком ретивых подпрыгиваний, но продолжала пританцовывать, даже хромая. В конце концов они рухнули на диван, и Юляша принялась снова — медленно и с выражением — читать письмо Старосты, а Аля нежно гладила ладонью тисненную бумагу второго листка. На нем красовались всего несколько слов, но они тоже были подарком феи-крестной:

«Вы приглашаетесь на церемонию открытия морской платформы олимпийской деревни, которая состоится в феврале будущего года. О точной дате Вы будете оповещены дополнительно.

С выражением признательности, Канцелярия Старосты по Солнцу».

— Теперь эти дуры прибегут тебя упрашивать вернуться, — все еще давясь смехом, сказала Юляша, — у них такие морды будут… — она состроила унылую рожу и снова расхохоталась.

— Да уж, — мечтательно согласилась Аля.

— Теперь ты их сама можешь всех уволить, — заявила Юляша и задумалась. Чувствовалось, что эта мысль только что пришла ей в голову и уже страшно понравилась. — Пусть катятся отсюда подальше! Не слушай их! Нет, ты ведь сейчас все можешь!

— Не буду, — сказала Аля. — Наверное, и правда прибегут, про финал конкурса же объявят.

— Да уже объявили, поди, — Юляша соскочила с дивана и крутанула ручку стоящего в углу приемника.

— … которых мы стыдимся… — выдавил приемник и зашипел.

— Он не работает, — махнула рукой Аля, — ворчит и свистит все время.

На кухне закипал чай. За окном уже было темно, и только мигающий фонарь у соседнего подъезда давал немного света. Он выхватывал из растекшейся по двору чернильной густоты край песочницы, лавку с двумя выломанными ребрами и половину куцего куста сирени, на большее сил не хватало. В небе пока проклюнулись только самые яркие звезды, да луна сырым блином висела над крышей дома напротив.

Стоя у окна, Аля рассеянно смотрела на надкусанную теменью песочницу. Из неплотно закрытой форточки дуло, но ей все равно казалось, что в квартире тепло и уютно.

Юляша увлеченно болтала о том, что неплохо бы обзвонить всех родственников. И на работу позвонить. И еще, наверное, папе. И кстати: что такое «олимпийская деревня»?

Аля водила пальцем по стеклу и думала о том, как все-все теперь будет хорошо.

Так хорошо, что просто не бывает.

Очень-очень-очень.

2008–2015

Полный текст «Репродуктора» опубликован проектом «Сбор-ник» Вадима Нестерова. Так что хозяину — особая признательность.

Спасибо Олегу Полетаеву — за то, что подбил меня на участие в краудфандинговой кампании «Репродуктора», спорил со мной, не соглашался со мной, помогал мне.

Спасибо Сергею Орехову — за отличную обложку, а Лене Терехиной — за то, что терпела меня как автора.

Спасибо Андрею Лазарчуку и Геннадию Баховцеву — за то, что не забывают.

Спасибо Лене Шетекаури и Володе Ильяшу — за очень важную первую поддержку проекта, а Ирине Мантуровой и Ане Нигаматуллиной за не менее важный финальный аккорд.

Спасибо Шамилю Идиатуллину, Марии Бухтуевой, Владиславу Моисееву, Алексею Макееву, Василию Дамову, Илье Лабунскому — за поддержку в СМИ и блогах: она не только имела эффект, но и позволила почувствовать профессиональную солидарность, что само по себе дорогого стоит.

Спасибо — за вклад в «Репродуктор»:

Александре Захаровой,

Ольге Захаровой,

Василию Дремину,

Максиму Абрахимову,

Роману Черниговцеву,

Андрею Райму,

Антону Видишеву,

Александру Куприянову,