По зову долга (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Подошвы коснулись пола, и по ушам ударил хруст ломающихся под его весом костей. Маскировка во время кульбитов слетела, и Рэм, активировав ее, снял со штыря гаусс и, быстро осмотрев и признав его годным к работе, разместил ее на груди стволом вниз. Он был коротковат, самое то для работы в коридорах и подземельях, где с длинностволом не развернуться. Дернув за веревку, он снова скрутил бухту и подвесил на рюкзак. Что ж, он попал в какое-то подземелье лабораторного комплекса, отчасти можно сказать, цель достигнута. Еще раз внимательно оглядевшись, Булавин увидел метрах в пяти от себя внушительную нору. Она ему не понравилась, поскольку костей вокруг нее было гораздо больше. А еще рядом валялась раскуроченная пехотная броня, старая, еще чисто из титана, такие делали лет сто пятьдесят назад на заре нанотехнологий. Но сейчас Рэма больше всего интересовало, кто вскрыл грудную пластину, словно консервным ножом, рваные края, все это залито чем-то бурым.

Булавин, стараясь вступать осторожно, приблизился к куче костей и, пригнувшись, вытащил оттуда плазменное ружье, тоже старое, одно из первых выпусков, с очень долгим нагнетателем, в лучшем случае выстрел в пару секунд.

Под ногой хрустнула очередная кость, и в норе кто-то низко зарычал и завозился. Рэм сделал шаг назад, и под ногой лопнул череп какого-то небольшого зверька, в тишине подземелья этот звук прозвучал громче любого выстрела. Секунда, и нечто стремительное и неуловимое глазу буквально возникло на груде костей. Рэм вздрогнул, прямо перед ним в паре метров стоял хивин. Еще недавно он читал его описание. На общий его название можно перевести как росчерк. Мутант с псионическими способностями, категория опасности — наивысшая. Главная фишка — рывок, может мгновенно преодолевать до восьми метров по прямой, все зависит от силы. Видит в темноте точно так же, как и днем, запредельное обоняние, способен учуять добычу метров за двести. Острейшие когти разрывают лист железа в три миллиметра толщиной, как кусок теста. «Призрак» Рэма не защита, а просто иллюзия. И самое хреновое — феноменально живуч, половина органов дублируется, запредельная регенерация.

Наградной перечень: за живого — четыре тысячи, целиковая тушка — две, тысяча, если принести некоторые внутренние органы, семьсот очков за убийство. И вот сейчас Рэм был жив только потому, что стоял на месте, не шевелясь, и на нем была броня закрытого цикла, иначе тварь бы уже учуяла его пот.

Неожиданно хивин втянул широкими ноздрями воздух, и его голова медленно повернулась в сторону замершего Булавина. Словно что-то чуя, тварь напряглась, и прогнулась на передние лапы, готовясь к атаке. Она ощущала врага. Не видя его, она знала, что он перед ней.

Рэм медленно начал поднимать винтовку, теперь кто успеет раньше. Успели одновременно. Голова мутанта оказалась на линии огня, и, словно почувствовав, что сейчас в него прилетит стальная пуля с бронебойным сердечником, хивин ушел в рывок. Выстрел и удар в грудь случились одновременно. Штопора буквально снесло, приложив спиной о стену. Мутант же крутился на одном месте, скуля и подвывая, и от этих звуков сразу заболела голова. Мощная крупнокалиберная пуля прошила тушку насквозь, прямо вдоль от груди до задницы. Рэм вскинул винтовку и тремя выстрелами превратил морду мутанта в кашу.

Булавин медленно сполз по стене и плюхнулся на очередные кости, причем довольно свежие, на некоторых еще сохранились куски гнилого мяса. Грудь болела просто адски. Его спасло то, что он был в режиме маскировки и в «призраке», пожалуй, любой другой маскировочный костюм выдал бы его, если не считать, конечно, того, что он был в крайнем рейде на Марсе.

Булавин выпустил из руки винтовку и достал дрона, правда, тут же передумал, чтобы обследоваться, нужно снимать костюм, а здесь наверняка адская вонища.

— Ну что, тварь, — вставая, поморщившись, произнес Рэм, доставая из ножен свой тесак, — сейчас мы на тебе опробуем мои способности к свежеванию добычи.

Слегка пошатываясь, он подошел к валяющимся туше, не сказать, что здоровый экземпляр, весит килограмм восемьдесят, не больше.

Но стоило ему коснуться тела хивина, как его ударило током, а пальцы обволокла уже ставшей привычной энергия, вот только она была не черной и не красной, под цвет аур, а мутно серой. Рэм тут же открыл инвентарь и увидел свежее системное сообщение:«Поздравляем, вы получили сорок две единицы энергии душ. Энергия не поддается классификации. Открыта новая характеристика — «душа мутанта». Последствия использования этой энергии не поддаются анализу».

Булавин озадаченно посмотрел на новую шкалу в характеристиках, она была заполнена наполовину. Ну что ж, еще одной загадкой больше, позже разберется.

Рэм возился долго, очень долго, не меньше двух часов, навыка разделки у него не было, и он буквально искромсал тушу, пытаясь добраться до нужных органов, некоторые он так и не смог извлечь и загубил, но все же ему досталась одна печень и два сердца. А еще с огромным старание он вырезал из головы чудом не пострадавший плотный кусок мозга, который отвечал за пси-способности. Все это он упаковал в пакеты-холодильники, которые нашлись в одном из карманов рюкзака, его бывший владелец был охотником и таскал с собой все потребное, а великолепный рюкзак позволял сохранить биологический материал в течение трех суток.

Рэм, разогнувшись, глянул вверх. Дыры, через которую он сюда попал, видно не было, но света прибавилось, что говорило о том, что ночь кончилась, и начался день. Нужно убраться отсюда и найти место, чтобы медицинский дрон смог снова его обследовать, самым плохим было то, что тот почти разряжен. Еще одна-две активации, и все. А батарея, которую Штопор вытащил из старого дроида еще на восточном форпосте, была уже полностью сухой, как бутылка виски у заядлого алкаша.

Рэм тронулся по тоннелю направо, и не угадал, через сотню метров он уперся в тупик, пришлось возвращаться. Кости равнодушно хрустели под ногами, а он уже не обращал на этот, ставшим привычным, звук никакого внимания. Выход нашелся через двести метров, когда разлом свернул на юг. Перед Рэмом открылся полутораметровый лаз в стене. Пришлось снова падать на брюхо и ползти. Грудь болела, Рэм уже трижды проклял жлобского Таира, который зажал полное оснащение костюма, мечта о медицинском модуле, встроенном в «призрака», становилась навязчивой.

Лаз оказался длинный, около двадцати метров. Наконец, и он кончился. Булавин оказался в тоннеле, на потолке слабо горели лампы, тусклый свет едва разгонял тьму. Штопор вымученно улыбнулся, утро не задалось, но теперь он представлял, где находится. Это был центральный монорельс, который шел от головного офиса корпорации к подземному комплексу. Рэм снова приблизился к цели. Мерно шагая, он искал место, где сможет перевести дыхание и заняться ремонтом себя. Одно радовало — ему не придется пробиваться через автоматическую систему безопасности, которую ежедневно пытались преодолеть «вешатели», так вышло, что они помогли Булавину, сильно сократив путь. Вот только он опасался, что уроды решат сунуться следом.

Дверь технического помещения отыскалось через триста метров. Рэм толкнул ее и ввалился в маленькую бытовку с двумя пластиковыми шкафами, столом, заваленными всякими полезными для рабочего человека железяками, и трупом, который сидел на стуле, откинувшись на спинку. Под ним бурое пятно и какая-то самодельная заточка, которой он вскрыл себе вены. На столе записка с одной фразой; «Руйка, прости меня».

Покойника Булавин трогать не стал. Пусть мумия и дальше сидит на своем месте. Он устроился на пластиковом ящике в противоположенном углу, самое время заняться собой.

Все же мягкая обтекаемая броня — это не жестки каркас. Стянув с себя «призрака», Рэм опустил глаза и чертыхнулся, вся грудь и низ живот тала сиреневые, выглядел он так, словно его аэрокар сбил. Медицинский дрон, заряда которого едва хватило на обследование, вколол пару препаратов и, не долетев до протянутой руки, рухнул на пол. Рэм осмотрел бытовку, ища хоть какой-то источник питания, ведь от чего-то работали лампы под потолком тоннеля? Не повезло, найденное зарядное устройство, подключенное к сети, не фурычило, да и сама линия оказалась обесточенной.