Иван Андрощук - В лабиринтах Инфора

– Теперь этот потенциал перешёл к Великому Информатору?

– Надо полагать. Иначе придётся признать, что ни в чём нет смысла и всё катится к чертям собачьим, – Виктор был уже заметно пьян, и Северин решился:

– Какая дверь открывается только в одну сторону?

– На шестом этаже, – махнул рукой Виктор. – Однажды она открылась, и оттуда хлынула какая-то мразь. Вроде людей со звериными головами. Мы тогда отразили вторжение – эти твари убрались обратно. Но дверь так и не удалось открыть – ни открыть, ни взломать, ни взорвать. Вот почему мы считаем, что Великий Информатор может быть и не человеком.

– Значит, из города всё-таки есть выход?

– Не знаю. Если есть вход, должен быть и выход. Другое дело, что этот выход мог быть разрушен в момент катастрофы.

– Кто сейчас царствует в Посейдонии?

– Гадир Девятый, – сказал Виктор. – ЧТО ?!

– Вы – руководитель ГУДИ? – быстро спросил Северин.

– Да, – Виктор испуганно смотрел на собеседника.

– Я не думаю, что вам этого следует опасаться, – усмехнулся Северин, наливая. – Выпьем.

Они выпили.

– Вы помните, что было прежде, до катастрофы?

– Нет. Если бы я помнил…

– Вы были бы уже Вестником. Дальше. Кто такая Ильза 457 Зиграйтэр?

– Не знаю. Число 457 ни о чем не говорит. Зависит от общего количества. Если их шестьсот шестьдесят шесть – то она из Тьмы; если их семьсот семьдесят семь – то она из Света. С уверенностью можно сказать только о ста одиннадцати, составляющих разницу между этими числами. Остальные в тени. Никто не знает, откуда они – и меньше всех они сами.

– Атлантида погибла? – спросил Северин, пристально вглядываясь в помутневшие зрачки Виктора.

– Нет, – Виктор отпрянул: Он был поражен не столько вопросом Северина, сколько собственным ответом. – Кто спрашивает?

– Пернатый Змей. Кто отвечает?

Лицо Виктора вытянулось, глаза округлились – он окончательно перестал понимать, что происходит. Между тем ответ уже готов был сорваться с его губ. Но не успел – раздался сухой треск, Виктор дёрнулся – и откинулся на спинку кресла. Из простреленной груди хлынула кровь. Северин вскочил и обернулся – в дверном проёме, наставив на него автомат, стоял человек в сером.

– Поднимите руки и отойдите в сторону, – сказал он. – Здесь есть ещё кто-нибудь?

– Нет. Зачем вы его застрелили?

– Вам всё объяснят, – автоматчик опустил оружие и отошёл в сторону.

Вбежали трое в белых халатах. Один из них осмотрел убитого и кивнул своим спутникам. Те положили тело на носилки, прикрыли его простыней и унесли. Затем вошли ещё пятеро – последний из них, человек с родинкой на переносице и шрамом на подбородке, широко улыбаясь, шёл к Северину.

– Марий?!

Они обнялись.

– Прости, Северин, мне пришлось свалять дурака – там, у информатория. Ты едва не сорвал нашу операцию.

– За что вы его?

– Виктора? За то, что он сделал с городом и с его обитателями. За то, что он превратил Инфор в огромный сумасшедший дом, погубил десятки тысяч величайших умов Земли, да мало ли за что можно приговорить к смерти Великого Информатора?

– Виктор – Великий Информатор?!

– Мы тоже не верили в это. Но из той части знаний, которую удалось накопить каждому из нас, выходило: Великий Информатор – тот, кому принадлежала власть в Инфоре в момент катастрофы. А этот человек – Виктор. Выше его в Инфоре никто никогда не стоял.

– Но как… как вам удалось распутать этот чёртов клубок?

– С миру по нитке. Остались какие-то книги, записи, документы… С тех пор, как люди разучились читать, все эти вещи потеряли всякий смысл – но кое-кто хранил их, как семейные реликвии. В некоторых семьях таким вещам даже поклонялись. Разумеется, всё получалось не сразу – много знать в Инфоре опасно. Многие поплатились за добытые знания. Но благодаря им мы определили предельное количество информации, которое безопасно для человека. Исходя из этого, мы распределили между собой сбор информации по периодам истории Инфора. Каждый занимался только своим периодом. Если объём информации, которую он накапливал, становился критическим, приходилось что-то забывать. Никто из этих людей, – он кивнул в сторону пришедших с ним, которые расположились за длинным концом «Т»-образного стола, – не помнит своего времени, своей родины, своих близких. Им пришлось забыть даже свои имена. Мне в этом отношении повезло только потому, что я расследовал период катастрофы – а это самое тёмное пятно в истории Инфора, о нём не сохранилось почти никаких сведений.

Но зато теперь мы знаем всё и можем рассказать друг другу всё, что знаем. С момента гибели Информатора любой объём знаний становится безопасным. Каждый может знать столько, сколько пожелает. Никто не отнимет ни наших знаний, ни жизней – как это было раньше с теми, кто узнавал слишком много.

– А вы уверены, что он – мёртв? – спросил Северин. – Что он не достанет вас?

– Откуда? – усмехнулся Марий. – С того света?

– Кто знает, – пожал плечами Северин. – Он чувствовал, что всё не так просто, как считают Марий и его товарищи. Игрушечный переворот, низвержение тирана – это могло иметь смысл только в большом мире. Здесь же, в сумасшедшем доме под названием Инфор, этот акт настолько же бессмыслен, как и всё остальное. Меньше всего Северину нравилось, что во главе переворота стоял Монастырский – человек, которого только безнадёжно больное воображение могло представить в такой роли.

– Ты пришёл сюда недавно и слишком огорошен всем, что здесь происходит. На самом деле всё не так безнадёжно, как тебе кажется. И сейчас ты убедишься в этом.

Сейчас мы восстановим историю Инфора. Покамест каждый из нас знает только свой период истории Инфора – то есть обладает безопасным для него количеством информации. Объём информации о двух периодах истории Инфора будет критическим для каждого из нас. То есть, если ты прав и Великий Информатор сможет достать нас с того света, люди начнут исчезать уже во время первого выступления. Итак, приступим. Первый период – Инфор в большом мире.

– Не надо этого делать, Марий, – твёрдо сказал Басаврюк.

– А я говорю, что надо. Иначе – какой во всём этом смысл? Начинайте! – кивнул он приготовившемуся говорить.

– Город Инфор не был обозначен ни на одной из карт последней Империи. Не потому, что был так ничтожно мал – потому, что был настолько засекречен. Империя рушилась, и на её картах то тут, то там начали проступать эти засекреченные города – так всплывают из больших глубин подводные лодки. Однако один город так и не всплыл. Власть в этом городе принадлежала человеку, который позже стал Великим Информатором. Уже тогда, в начале перестройки, он обладал достаточной властью, чтобы перекрыть каналы, связующие город с большим миром. И даже для того, чтобы те немногие из большого мира, кто знал о месторасположении и назначении города, унесли свою тайну в могилу. Власть он имел благодаря информации, которой обладал: значит, он уже тогда имел информации достаточно, чтобы у него были причины избегать рассекречивания. Из сказанного становится ясным характер закрытого города, который так и не всплыл: это был не военно-промышленный центр и не тайный полигон секретного оружия – это был информационный центр империи. В городе всё подтверждает это: и оставшиеся с тех времён огромные хранилища информации, и уникальное по тем временам электронное оборудование, и социальный состав населения – здесь всегда жили только научные работники, служащие и обслуживающий персонал, но никогда не было промышленных рабочих.