Федор Березин - Голован

«Умирать, так умирать, — подумал я отрешенно. — Чего рыпаться, суетиться? Ну спущусь я вниз, если сумею при тряске, а дальше? Достойно надо умирать. Позориться еще тут перед собаками. Ладно, сотрудничал, но хоть сдохнуть с высоко поднятой головой.»

Неожиданно сверху донеслось гудение. Или я наконец-то его расслышал? Проклятый туман скрывал всю перспективу. Но гудение было явно не галлюцинацией. Правда, теперь и сама природа вокруг как бы гудела. Но сверху доходило нечто более приятное — технологической природы. «Ути-ути-ути-ути» в бесконечном режиме. Винты колошматили воздушную взвесь, диссонанс асинхронно колотящихся поршней строил свой искусственный ритм.

Все-таки хоть что-то в этом пришлом для данной местности мире технологий не подвело. Настроенная мной и несчастным Дамом Залатой рация кого-то приманила. Дала привязку для бомбометания. Лежа на скале и готовясь к смерти, я почти ликовал. Потом ухо уловило, что «ути-ути-ути» меняет тональность. Трижды массаракш! Криворукий пилот бомбовоза проскочил мимо!

— Чего резину тянут? — совсем по-человечески высказался голован Гекрс.

— Комедия какая-то, — согласился я, имея в виду вовсе не ошибку неведомого пилота, а то, что мы с собакой обсуждаем это по-приятельски.

— Тянут и тянут, — выцедил мой собеседник. — Еле держусь.

Ему явно было не до шуток. Я посмотрел на круглоголового внимательнее. Гекрса трясло. По шерстистой морде бежали капли то ли пота, то ли слез. Захотелось его как-то поддержать, но я не знал, что сказать, и промолчал. Да и чего напрягаться, в самом деле, если он мысли читает?

Затем впереди, над джунглями, из тумана вывалился бомбовоз. Блеснул брюхом с хвостового ракурса. Пошел почти над самыми верхушками самых длинных пальм. Стал уменьшаться, удаляясь. «Все же промазал!» — зафиксировал я с горечью. В этот момент машина начала маневр. Похоже, разворачивалась. «Ути-ути» снова поменяло ритмику.

— Опомнился, что ли? — прокомментировал я вслух.

Теперь бомбовоз стал виден с бокового ракурса. Размеры не впечатляли. Послали какую-то худышку! Или после БМАД уже ничего солидного в загашниках не осталось? А может, это всего-то разведчик? Прибыл осмотреться?

Внезапно от разведчика отвалилась запчасть. Потом еще одна. О Мировой Свет, да эта рухлядь сейчас развалится! Мысль была идиотская, но главенствовала в голове не более доли секунды. Я наконец-то сообразил, что падают не детали двигателя, а бомбы!

Вот зачем мы, двуногие мерзотники, приперлись в эти джунгли? За тем же, что делаем всегда и везде. Устроить тут геноцид. Ну или там биоцид. Кому какой термин больше по душе. Этим у нас все и всегда заканчивается. Это эпилог и эпитафия всей нашей суетни.

Мы все еще сидели на скале, правда, не беззаботно свесив ножки. Но детали не важны. Важно, что происходило внизу. Мы тут, наверху, были живыми, а внизу… Наверное там еще все-таки наличествовали и живые тоже. Но — лишь условно живые. Живые пока. Смерть внизу собирала обильнейший, неурочный урожай. Выдувальщик Сферы втягивал дыхания жизни в себя. Забирал данное на время обратно. Несколько досрочно, пожалуй, но уж как есть.

За первым бомбовозом пришли другие. Могу ошибаться, не до подсчета было, да и не все они пробарражировали поблизости. Я не служил в ПВО, не знаю ни типа, ни даже государственной принадлежности этих боевых летунов. Да и что стоят ныне знания когдатошней госпринадлежности, если вся политическая палитра Большой Суши изменилась коренным образом? Но то, что эти машины хлипки для перевозки атомных зарядов, тут уж я угадал однозначно. Так что они приволокли сюда нечто другое.

Но ведь в самом деле, чего еще надо было ожидать? Ведь наши истерические радиограммы, те, что шифрованы, и те, что не очень, содержали экстраординарную информацию о конкретной опасности. О голованах! Ну, а что более всего подходит для массового уничтожения живых существ, не располагающих техническими средствами защиты?

Все правильно!

Сейчас внизу осуществлялся повальный мор. Он был растянут во времени. Он был совсем не чета короткому быстрому удару ядерного скальпеля. Эти хлипкие, неизвестно кому принадлежащие бомбовозы все-таки приволокли бомбы. И даже множество бомб. Но это оказались не атомные запалы — оперенные бочки с химией. Кажется, с «батуридом» утяжеленного типа.

Ныне эта дрянь стелилась облачным маревом внизу. Туман в джунглях Топожвари-Мэш теперь оказался слоеным. И нижний слой был слоем смерти.

Внизу, под скалой и по всей округе тоже, умирал миллион разумных собак. Умирал в жутких муках, ибо сбросили все же не что-то нервно-паралитическое, когда каюк приходит мгновенно, а более простую дрянь с большим спектром воздействия, но преимущественно удушающей специфики. Еще и кожно-нарывного в придачу. В самом деле, зачем на каких-то песиков тратить что-то дефицитное? Может, голованам стоило попытаться взобраться на деревья или на нашу скалу? Букет отравляющей дряни был явно не слишком летуч, много тяжелее воздуха, и стелился понизу. Странно, но никто из сородичей Гекрса не пытался спастись таким образом. Видимо, химия слишком быстро забирала всю силу, или был еще какой-то фактор, воздействующий на мозг. Вдруг в смесь подмешали еще и какое-то психотропное зелье?

Странно, что мне в голову еще каким-то образом пролезали эти наукообразные теории о происходящем. Я многое повидал на Большой войне, но все же Выдувальщик Сферы помиловал от лицезрения массового убийства вблизи. Все бывало: и артобстрелы, и даже ядерные грибы, но даже они, упирающиеся в Мировой Свет, росли достаточно далеко вверх по Сфере Мира. А сейчас я наблюдал массовое истребление почти на расстоянии вытянутой руки. Причем не его последствия, а сам затяжной процесс. Скажу честно: было страшно.

Наверняка в этой свалке дергающихся в конвульсии собакообразных бились от боли и давились содержимым собственных желудков и известные мне лично голованы. Добар, когда-то не только грозивший, но и готовый откусить мне гениталии. Остальные из главных сообщников Гекрса, кого я, не умея воспроизводить их голованские клички, переименовал для себя по-новому. А также множество других, которых я недавно научился чуточку различать по окрасу и повадкам. Мне было жалко их всех. Но отсюда, со скалы, я никоим образом не мог выделить этих знакомых из общей массы. Тут происходил воистину массовый биоцид.

Еще, наверное, мне надо было бы волноваться за себя лично. Инстинкт самосохранения, он такая штука, которую еще попробуй отключи. Но мне сейчас было все равно. А ведь требовалось бы волноваться. Я был единственным в округе живым представителем рода людей. Несчастный, превратившийся в автома, Дам Залата тоже умирал где-то там внизу: обращение в ходячую машину, к сожалению, не спасало его от необходимости дышать. Непосредственные же виновники, летчики неизвестной национальности, уже унеслись вверх по Сфере Мира и отомстить им никоим образом не получалось. Так что оставался исключительно я. Ведь это я посылал сигналы, я вызвал разрушителей. Жертва была согласована, но она оказалась напрасной.