Ольга Топровер - Про роботов, президента и апельсины

– Окей, – ответила Катя, – но ведь моих картин на выставке не так уж мало. Как бы не пришлось мне говорить до утра.

– Действительно, не припомню такого яркого случая в моей практике, – улыбнулся учитель. – Хорошо, расскажи только о нескольких работах. Пусть это будут те картины, на которые тебя вдохновили люди, собравшиеся за этим столом.

– С удовольствием, – согласилась она. – Кто первый? Эрик! – обратилась она к отчиму. – Это нетрудно. Ты совершенно точно «виновен» в моей серии бабочек.

– Неужели? А я и не знал, – расплылся от удовольствия тот.

– Ну, как же? Помнишь, когда мне было лет десять, мы с тобой ездили в оранжерею бабочек?

– Конечно, но ведь это было очень давно…

– Начиная с того самого дня, разноцветные причудливые узоры крыльев бабочек начали сниться мне по ночам. Сны продолжались и продолжались. И только несколько месяцев назад я однажды утром догадалась нарисовать то, что видела ночью. Так и родились фантазии о бабочках.

Дальше следовало повествование о том, как Джастин, рассказывая, как рисовать воду, неожиданно спровоцировал Катю на использование той же техники для изображения огня. Джулия, которая с пеленок занималась танцами, вдохновила ее на танцовщицу у водопада. Нэнси любила рассказывать сказки, без которых не было бы Катиной сказочной серии. А Алла когда-то остановила машину в маленьком городке, где они были проездом, просто потому что ей приглянулся необычный дом. Та незапланированная остановка принесла две картины: маленький красный домик и вид на разноцветные крыши.

– Я знаю, Кать, что все время был занят, – поспешил сказать Аркадий по-русски, – Я не обсуждал с тобой твоих творческих планов. Не переживай, если не найдется ничего, на что тебя могла вдохновить моя скромная фигура.

– А все же, – ответила Катя, как всегда, по-английски, – такая картина есть. Неужели ты не заметил, что машина, исчезающая в тумане, похожа на твой БМВ?

– О, пожалуй, – сказал он, вспоминая изображение, – но ведь там все в синих тонах, поэтому я не был уверен. Моя-то машина – черная.

– Цвет – это субъективно. Я так увидела. Ведь это картина, а не фотография. Именно в сине-серой гамме мне хотелось написать эту картину. Синяя машина, сливающаяся с густым туманом. Точно такое настроение у меня было в тот момент.

– Подожди, а о каком моменте ты говоришь? – спросил Аркадий.

Катюша немного наклонила голову вправо. Она всегда так делала, когда смущалась.

– Ну, помнишь, ты как-то подвез меня в магазинчик, который выставил мою первую работу на продажу? – спросила она. – На Третьей улице!

У Аркадия в памяти действительно всплыл тот второсортный магазинчик с дверью, которая только наполовину была видна на уровне улицы, а значит, вела в полуподвал.

– Да, кажется, помню, – ответил он.

– Я тогда была очень горда тем, что моя картина выставлена в самом настоящем магазине. Мне так хотелось, чтобы ты это увидел своими глазами и порадовался вместе со мной. Но у тебя, как всегда, времени было в обрез. Ты привез меня и уехал. А я осталась смотреть тебе вслед до тех пор, пока машина окончательно скрылась в туманной дымке.

– Нда, это не очень веселая история, – только и мог произнести Аркадий.

– Ой, да я не хотела ничего такого грустного рассказывать, – смутилась дочь. – Просто зашел разговор, я и вспомнила.

За столом водрузилось неловкое молчание. Ситуацию спас Джастин, пошутив, что Аркадию ни в коем случае нельзя продавать этот БМВ: когда-нибудь он будет стоить миллионы только потому, что послужил прототипом для картины гениальной художницы современности.

– И для виртуального мира, созданного по ее картинам! – добавил Эрик. – Удивительно, до чего дошли технологии, не правда ли?

– Кстати, сегодня на выставке я еле отвязался от продавца этого виртуала, – сказал Аркадий.

– Его зовут Шон. На самом деле, он – очень хороший парень, – вступилась Катя, – разбирающийся в искусстве и искренний.

– Катюш, а зачем тебе это надо? – шепотом спросил Аркадий.

– Папа, ты безнадежно отстал от жизни, – ответила она. – Это очень престижно, когда по твоим картинам создают виртуальный мир.

– К тому же, они будут выплачивать Кате процент от дохода! – добавила Алла.

Ох уж эта Алла, никак не могла обойтись без упоминания о деньгах. Аркадий вежливо улыбнулся, выждал для приличия минут пятнадцать, сослался на дела и откланялся.

Катька, конечно, права – надо жить в ногу со временем. Наверное, виртуальный мир по ее творениям – это хорошо. И со своим туманом на картине она тоже права. У него действительно никогда не хватало времени на такие мелочи. С другой стороны, кто поспорит с тем, что наука важнее, чем посещение полуподвального магазинчика? Да даже если бы он тогда выполнил просьбу дочери, все равно ничего, ну ровным счетом ничего, не изменилось бы. Это только Эрик, среднестатистический менеджер обыкновенного супермаркета, мог себе позволить ездить по таким местам, как оранжерея бабочек. А теперь именно с ним ассоциируется одна из самых ярких Катиных серий. Эрику – радужные бабочки, а ему, ее отцу, – туман в грустных тонах. А ведь это он все эти годы оплачивал Катино увлечение изобразительным искусством. Рисование – не самая дешевая штука, а все, кажется, забыли об этом… Однако с истиной не поспоришь – его действительно не было рядом с ними все эти годы. И это было его сознательное решение. Он совершенно не создан для того, чтобы тратить время на всякую ерунду.

За этими мыслями Аркадий добрался домой. Оставив злополучный БМВ в подземном гараже, он поднялся на лифте, открыл дверь своей квартиры и вздохнул с облегчением. Наконец-то он дома, в своей одинокой «берлоге». Слава богу, здесь никогда даже не ступала нога его суетливой жены. Катя тоже никогда не бывала в его квартире. А впрочем, сам виноват – он ее никогда сюда не приглашал. Да и ровным счетом ничего интересного для нее здесь не было. В спальне в окружении полок с книгами и журналами размещались его кровать и рабочий стол с компьютером, а здесь с одной стороны – широкий диван и огромный телевизор на стене, а с другой – кухня стального цвета, который почему-то так любят все закоренелые холостяки. Аркадий захлопнул за собой дверь, прошел в комнату, взял с полки затасканный «древний» ДВД и вставил его в плеер. Это был самый первый выпуск «Звездных войн». Да, Катя права, он безнадежно отстал от жизни, если смотрит такую старину! Но именно этот сериал всегда действовал на него успокаивающе. Нет, какое все-таки счастье, что он живет один и может смотреть, что хочет. Эти стены не знают ни бесконечных семейных проблем, ни Алкиной суеты! Тем временем на экране появились плывущие буквы, а из динамиков полился рассказ о том, что случилось в далекой звездной галактике. Аркадий прошел на кухонную половину комнаты, открыл самый верхний ящик стола и вытащил оттуда металлическую коробку с изображением Санта Клауса. Когда Катьке было лет десять, она подарила ему печенье в этой коробке. На Рождество. Или на Новый Год – он точно не помнил. Коробка прижилась в его кухне: в ней хранился чай.