Дэн Шорин - Большой космос (сборник)

Пётр не сомневался, что добровольцы найдутся. В нестандартных ситуациях прерогативой Капитана было административное назначение «добровольцев». Но внутри было неспокойно.

— Я доброволец, — неожиданно для себя выкрикнул Пётр, разорвав напряжённую тишину.

Капитан неодобрительно посмотрел на Петра, но ничего не сказал.

Среди экипажей звёздных кораблей существует множество традиций. Некоторые — смешные, некоторые — нелепые, некоторые — жизненно необходимые. Одна из таких традиций относится к добровольцам. Считается, что первый вызвавшийся идти добровольцем, не может быть принудительно оставлен на борту. Не всегда спейсеры следуют букве традиций. Сейчас Капитан мог вполне одёрнуть Петра, сказать «не дорос ещё». Но не сделал этого. Только улыбнулся в усы, хмыкнул, лукаво посмотрел на Петра.

— А ты не мелок для такой миссии, брат? — спросил Петра Кок, нахмурившись.

— Не кипятись, вспомни себя в его годы, — сказал Капитан серьёзно.

Кок покачал головой.

— В его годы я на рожон не лез.

— Звезду Макарова помнишь? Не лез, говоришь?

— Не лез, — отрезал Кок, для наглядности рубанув рукой воздух. — На Звезде Макарова просто некому было идти в каньон. А группу Егоровой надо было вытаскивать.

— Совсем просто, — улыбнулся Капитан. — А может, пойдёшь, проконтролируешь молодняк?

— Без проблем, — Кок вызывающе посмотрел на Капитана. — И не думай, что взял меня «на слабо». Просто…

— Просто некому больше идти, — подсказал Капитан.

Кок пробежал взглядом по спейсерам и молча вышел из рубки.

— Он вернётся, — тихо сказал Капитан. — Кто ещё хочет быть добровольцем?

— Этот малец обещал сделать меня на торпедах, — хмыкнул Мирер. — Будет прискорбно, если он сгинет на ксеноморфном корабле. Можно я его проконтролирую?

— А если ты сгинешь на ксеноморфном корабле? — нахмурился Капитан. — Кто Евразию обратно поведёт?

— Автопилот поведёт, — улыбнулся Мирер. — Но этого не случится. Я всегда возвращаюсь.

— Не зарекайся, — просто сказал Капитан. — Космос велик.

— Не зарекаюсь, — не менее просто ответил Мирер. — Знаю.

— Кто-нибудь ещё? — Капитан оглядел спейсеров.

Тишина была ему ответом.

— Тогда ты, — Капитан ткнул пальцем в сторону Курта Циммера из планетарной разведки. — И ты, — второй жертвой случая оказался биохимик Станислав Вернер. — Назначаю вас добровольцами. Даю время на сборы, но чтобы через час были в переговорной. Клянусь космосом, вы станете героями. Чего ждёте? Время пошло!

Пётр медленно вышел из рубки. Предвкусие грядущего приключения заставляло сердце юноши учащённо биться. Каждый мальчишка в детстве играл в «корабль чужих», когда с завязанными глазами надо пройти весьма непростые испытания. И только одному из многих тысяч звездолётчиков удавалось увидеть настоящий корабль чужих. Обычно это были пустые металлические банки, летящие из ниоткуда в никуда. На них не было ничего ценного, они величественно дрейфовали в пространстве, выжженные лучами многих звёзд и почти полностью испарившиеся в вакуум.

Пётр спустился в каюту. Свет мягко замерцал, подстраиваясь под размеры зрачков Петра. Обои в каюте тут же расцвели сюрреалистическими цветами. Это был безобидный обойный вирус, который системотехники «Евразии» не могли вывести уже несколько лет. По определённым одному ему известным датам он раскрашивал стены кают радужными красками. Пётр машинально скользнул взглядам по стене, на секунду задержался на большом постере из двенадцатых звёздных войн, где звезда смерти проходила сквозь корону голубоватой звёзды, потом перевёл взгляд на отгороженную в углу каюты душевую.

— Для вас два письма, — мелодично произнесла весталка.

В своё время Пётр долго подбирал для весталки женский голос, который не вызывал бы у юноши раздражения. Ссора с Мариной не только привела Петра на звёздный флот, но и оставила в его душе неприятный осадок. Он боялся женщин, именно от них он бежал за много парсеков.

На «Евразии» женщины делились на две категории. Женщины-сетлеры, мирно спящие всю дорогу в анабиозе, которые физически не могли доставить Петру беспокойство. И женщины-спейсеры, относящиеся к особой касте. Они, как, впрочем, и все спейсеры, больше всего на свете ценили одиночество, никогда не сближаясь с человеком не желающим этого. Право на одиночество было среди спейсеров главной моральной нормой, устоявшимся табу. Благодаря этой традиции Пётр на Евразии чувствовал себя защищённым.

— Читай, — бросил юноша, стягивая потную футболку и забираясь под душ.

Тёплая вода приятно касалась кожи, и Пётр расслабился.

— Первое письмо. Адресат — Капитан. Тема письма — экспедиция.

— Что он пишет? — буркнул Пётр, включая воду.

— Всем участникам экспедиции просьба прибыть в переговорную к 16.00 по корабельному времени. Не явившиеся, равно как и опоздавшие, будут считаться отказавшимися от высадки на планету, — прочитала весталка.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Пётр, растирая спину. — Давай второе.

— Второе письмо. Адресат неизвестен. Тема письма — экспедиция.

— Постой-постой, как это адресат письма не известен? — Пётр от неожиданности поскользнулся на кафельном полу и ощутимо ударился плечом о стену душевой.

— Поле «отправитель» не заполнено, — сообщила весталка.

— Такое письмо не могло быть отправлено! — авторитетно заявил Пётр.

Он взял полотенце, наскоро вытерся и выскочил из душевой.

— Отправка письма является свершившимся действием, — попыталась образумить Петра весталка.

— Догадываюсь. Давай-ка посмотрим побайтовую адресацию!

Перед Петром в воздухе возник экран, по которому побежала вереница цифр.

— Весталка, останови, — вдруг выкрикнул Пётр, с усилием вглядываясь в экран. — Вот оно!

Цифры Петра ошеломили. Выходило, что на Евразии в принудительном порядке была задействована внешняя связь, через техническую тарелку около двенадцатого шлюза. Пётр знал её адрес, когда Евразия ещё висела в противофазе на лунной орбите, он выходил через неё в Интернет. Однако сейчас Земли под боком у Евразии не было, Интернета, соответственно, тоже. Была только колонизируемая планета и корабль чужих на ней. Петру стало страшно.

— Весталка, читай содержимое письма.

— Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь близких тебе людей, ты должен отказаться от участия в экспедиции. Больше предупреждений не будет, — прочитала весталка.

Освещение в каюте дрогнуло и померкло. Светился только висящий в воздухе экран и мутные отблески давал обойный вирус. Откуда-то издалека стала слышна странная музыка, от которой по коже Петра пробежали мурашки.