Юрий Леж - Чужая воля

— Некта, — буркнула девушка, ей не очень-то хотелось завязывать с кем-то из присутствующих близкое знакомство, обыкновенно сопровождающееся обменом телефонами и адресами, агентесса рассчитывала скромно и незаметно просидеть весь прием, прикидываясь посторонней, пришедшей сюда с кем-то из гостей, пожелавших вывести малолетнюю дочку или даже внучку в свет.

— Оригинальное имя, — одобрил Марк Иванович. — Никогда такого не слышал.

— Если вам нужно что-то более простое, то по паспорту я — Марина, — не стала скрывать агентесса.

Похоже было, старичок не намеревался впихивать ей в руки свою визитку с позолоченной каймой, расспрашивать о близких родственниках, интересоваться семейным положением, он с первого взгляда показался самодостаточным, не требующим излишнего общения, к которому так склонны люди пожилого возраста. И Некта успокоилась, приняв ненавязчивые ухаживания своего застольного кавалера, выраженные в наливании вина в бокал и указании лучших закусок на столе. Впрочем, продолжалось это недолго — торжественная часть юбилея началась, едва лишь гости расселись за столом, и в промежутках между высокопарными, напыщенными, поздравительными речами и «бурными аплодисментами, переходящими в овацию», полноценно общаться даже с сидящим рядом человеком было чрезвычайно затруднительно.

Агентесса вяло прихлебывала кисленькое сухое вино с трудноуловимым цветочным ароматом, кажется, рислинг, и отчаянно скучала, стараясь не прислушиваться к затянувшимся славословиям, впрочем, уже после третьего торжественного тоста большинство присутствующих, правда, соблюдая очередность и не оголяя праздничный стол до неприличия, потянулось в небольшой вестибюльчик — курить в банкетном зале по просьбе самого юбиляра было нельзя. Некта воспользовалась удобным случаем и теперь перед грядущим выступлением кого-то из коллег, знакомых или бывших соседей Ивана Кузьмича ускользала из-за стола, а в курилке с независимым и серьезным видом устраивалась в дальнем уголке, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, да и не привлекала, откровенно говоря. Основной контингент гостей находился в возрасте далеко за пятьдесят, ну, или ближе к шестидесяти, молодежи было настолько мало, что Некта и еще пяток юношей и девушек до тридцати лет просто растворялись в общей массе пожилых, но откровенно молодящихся гостей девяностолетнего «патриарха судебной системы государства», как пафосно назвал старика кто-то из выступающих.

Здесь, на очередном перекуре, агентессу выловил, иного слова не придумаешь, постоянно меняющий свою дислокацию за столом бывший изначально её соседом Марк Иванович с малюсенькой, на пару-тройку затяжек, трубкой в руке, набитой отнюдь не ароматным голландским или английским табаком, а чем-то чрезвычайно резким и крепким, хоть и не противным на запах. Развлекая юную даму и, видимо, развлекаясь сам, старичок начал коротко, очень едко, даже зло, но при этом остроумно и занимательно, заочно знакомить Некту с присутствующими на юбилее персонами. Досталось от него и судейским, составляющим большинство гостей, и представителям полицейского департамента, и прокурорским; не избежали печальной участи попасться на глаза язвительному Марку Ивановичу и парочка известных художников, и знаменитый на всю страну сочинитель дамских романов и сценариев к мелодраматическим сериалам, и несколько непонятным образом затесавшихся в такое специфическое общество дам полусвета. Агентесса от всей души посмеивалась над краткими, убийственно точными характеристиками персонажей, одновременно удивляясь глубоким познаниям старичка в закулисной части общественной и частной жизни присутствующих.

В общий зал она вернулась в хорошем настроении, особенно довольная тем, что Марк Иванович не стал провожать её до места, а как-то незаметно «отцепился» по дороге, примкнув к небольшой группе о чем-то толкующих между собой преподавателей Университета — были здесь и такие, в основном с юридической кафедры.

Возвращаясь к своему месту, Некта обратила внимание, что виновник торжества одиноко сидит во главе стола — отбывшие положенные по местному этикету сорок пять минут Генеральный прокурор и Председатель Верховного Суда покинули ближайшие к юбиляру места слева и справа, и теперь Иван Кузьмич оказался в некой импровизированной изоляции от общества. Впрочем, к нему то и дело подходили гости, поздравляли, желали всех благ и здоровья, но ручеек этот с каждой минутой истончался, грозя в ближайшее время пересохнуть окончательно. Недолго думая, агентесса бесцеремонно уселась на освободившееся место главного прокурора страны, отодвинула подальше неубранные еще тарелки и завладела пузатеньким коньячным бокалом, из которого гость явно не пил.

— Тебе скучно, дед? — наивно поинтересовалась Некта, вылавливая на столе бутылку и самостоятельно наполняя бокал.

— Мне уже не скучно, мне тоскливо, — откровенно признался старик, меланхолично посматривая по сторонам. — Беда в том, что еще час-полтора просидеть придется, иначе гости просто не поймут такого раннего ухода с банкет самого юбиляра.

— Жаль ты не куришь, — искренне посочувствовала девушка. — Там время быстрее уходит, да и непринужденнее общение получается, когда с сигареткой-то…

— Я уже заметил, — усмехнулся судья. — Ловко тебя подцепил Марк… уж и не знаю, нужна ты ему зачем или просто по привычке — тренируется, чтобы класс свой не растерять…

— Он — меня? — нарочито удивилась Некта.

— Ты думаешь, Марк Иваныч Волков — это такой простенький, безобидный старикашка, этакий делопроизводитель уездного присутствия? Архивариус вульгарис? — засмеялся от души юбиляр.

— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее, — насторожилась, прикидываясь одновременно беззаботной, агентесса, допивая коньяк и вновь протягивая руку к бутылке.

— А поподробнее не получится, — с легкой ехидцей улыбнулся старик. — Поподробнее никто ничего не знает, даже я, хотя этот парень вырос на моих глазах в самом прямом смысле — мы были соседями по дому полвека назад.

— И в кого же вырос за полвека такой милый и обаятельный старичок? — не пожелала успокоиться Некта.

— Последние тридцать пять лет Марк Иваныч руководит политической разведкой страны, — чуть понизив голос, хотя необходимости в этом не было никакой, серьезно ответил судья. — При социалистах, при военных и теперь — при нынешних демократах. Бессменный и незаменимый. Впрочем, об этом знают или догадываются, наверное, все присутствующие за редким исключением.

— Я вот, например, не знала, — задумчиво произнесла девушка. — И ты его пригласил на юбилей, как… кого?