Юрий Леж - Чужая воля

И тут Марк Иванович понял, что полутьма кабинета и первозданная темнота за плечами исчезающей первой Некты, совершенно не мешают ему в деталях видеть незваного гостя, словно освещенного ярким черным прожектором. Он был высок, широкоплеч, могуч и полон внеземной абсолютной власти, но — удивительное дело! — настолько в меру, что выглядело это не устрашающе, но грозно. Отличный, но совершенно немодный в этом Отражении костюм цвета горького шоколада плотно, но не в обтяжку, облегал сильное тело, белоснежная сорочка, цветастый галстук с широким узлом, темный рубин-астерикс в золотой заколке, черные ботинки, нет, это не обувь — глубокая непроглядная мгла чуть выше щиколоток все еще окутывала ноги возникшего ниоткуда пришельца… впрочем, кроме багрово-черного лица и кистей рук — рожки-то можно было и не заметить в первые самые волнующие минуты — ничто не говорило об истинной природе неожиданного гостя, решившего появиться перед глазами разведчика столь экзотическим образом, разве что — абсолютная неподвижность, присущая лишь неживым, неподвижность памятника, скалы, гранита и мрамора…

Оставляя за спиной первозданную тьму Преисподней и жадно пожираемый вечным мраком аватар агентессы, Иерарх делает шаг к столу, окончательно являясь смертному в том виде, к которому он успел привыкнуть за последние столетия. Недоумевающий, шокированный и откровенно растерянный главный разведчик страны, совсем уж наивно, почти по-детски, хлопая глазами, приподнимается с кресла… Некта у окна отталкивается от деревянной панели, выпрямляясь, меняя расслабленную вольготную позу на более строгую, соответствующую моменту… она великолепно понимает, что одному из высших бесов совершенно наплевать в каком виде агентесса присутствует в помещении, он и глазом бы — пронзительно черным, вобравшим в себя великую ночь загробного мира — не моргнул, увидев свою лазутчицу распятой, прибитой ржавыми гвоздями к стене или распластанной на полу с выпотрошенными внутренностями…

- Вот мы и встретились, Маркус Иоганн Вольф! — звучит, заполняя всю комнату, глубокий могучий голос Иерарха.

Марк Иванович, только что пытавшийся привстать, бессильно опускается на стул, оседает, растекаясь по высокой спинке. Неподвижная, как памятник самой себе, Некта вдруг совершенно отчетливо видит, как угасают в разведчике стандартные, готовые вот-вот вырваться фразы: «Кто вы такой?», а может быть: «Что вам здесь надо?», привычно служащие в критической ситуации лишь для затяжки времени, позволяющие хотя бы немного придти в себя, чтобы… но сейчас Марк Иванович, он же Маркус Иоганн, в глубине сознания не хуже своих незваных гостей понимает, что никакие слова не помогут… он полностью во власти потусторонней силы, которая проявилась в его кабинете вовсе не для того, чтобы при жизни забрать его в Преисподнюю. Проявилась…

Старый разведчик, кажется, находит ключевое для себя слово, ощутимо вздрагивает и, отвлекаясь от фигуры Иерарха — один бог ведает, какого усилия воли это стоило Маркусу! — находит взглядом замершую у окна агентессу.

- Классно сработано, — с трудом шелестит словами, делая ничтожную попытку перехватить инициативу, Марк Иванович. — Никого другого я бы сюда не допустил. Вы отменно подвели ко мне своего человека…

- Человека?..

Кажется, впервые за все время недолго общения с высшим бесом Некта слышит, как искренне и с удовольствием смеется Иерарх. Впрочем, агентессе и самой на какое-то мгновение становится забавно от того, что старый разведчик назвал её человеком.

- Неважно, — едва приподняв руку, слабо отмахивается Маркус. — Вы поняли, о чем я говорю…

Старый разведчик как-то незаметно и очень быстро приходит в себя.

- Я знал, о чем ты будешь говорить еще до появления здесь, — с легкой небрежностью в голосе и демонстративным самодовольством сообщает ему Иерарх. — Нужные варианты будущего в разных Отражениях, при желании, выстраиваются также легко, как варианты прошлого…

Бес резким и плавным движением приближается к своему собеседнику и совсем неожиданно, по-человечески, как-то несолидно, будто опровергая собственный образ великого владыки грешных душ и знатока потоков времени, присаживается на столешницу, свесив левую ногу, а второй продолжая упираться в пол. Казавшийся минуту назад незыблемым, основательный массивный стол вдруг едва слышно, жалобно трещит, поскрипывает, готовый развалиться под неожиданной тяжестью невыносимого бремени Иерарха Преисподней. Высший бес слегка морщится, деловито проводит ладонью по столешнице, будто поглаживая, успокаивая мебель, и поворачивается к продолжавшей все это время стоять неподвижно Некте:

- Подойди ближе, живущая…

…старичок не выдерживает первым, смаргивает, отводит взгляд, а девушка еще несколько секунд не может справиться с собой и, застыв неподвижно, разглядывает седой висок Марка Ивановича. Когда заканчиваются эти томительные, вязкие, как мед, мгновения, Некта легким, небрежным тоном говорит деду:

— Мне надо бы позвонить, ладно? Если что — не волнуйся и не ищи меня, завтра я, как обычно, объявлюсь вечерком в суде…

Не давая возможности ответить и задать неизбежные ненужные вопросы, агентесса быстренько разворачивается и проскальзывает между столом и стульями, непринужденно теряясь среди гудящих разговорами гостей. Она никак не может понять, привелось ли ей видеть прошлое или грядущее, когда случилось или случится, если такое вообще было или будет в этом Отражении, личное явление из Преисподней Иерарха и его загадочный разговор с таинственным Марком Ивановичем Волковым, Маркусом Иоганном Вольфом.

В курительном вестибюле Некта подходит к давно примеченному висящему в дальнем уголке на стене телефонному аппарату, размышляя лишь об одном — понадобится ли таксофонный жетон или отсюда можно звонить бесплатно всем желающим?

— Привет, Сашок, скучаешь, небось?

— Привет, а кто это?

— Вот уж не думала, что ты обо мне забыл, — весело хохочет агентесса.

— Так я тебя по телефону ни разу не слышал, — растерянно пробует оправдаться Цветков. — Тут голоса, знаешь, как искажаются…

— Ладно, не ври, — не обращая внимания на его слова, советует девушка. — Скажи проще — не ожидал, вот и не признал сразу.

— Ага, ты права…

— Знаешь, что… забирай-ка ты сейчас Шурку, и приезжайте ко мне, надеюсь, адрес не забыл? На всю ночь, а может — и на весь завтрашний день, там видно будет… а вот, как вы у родни отпрашиваться будете — это ваши проблемы.