Кир Луковкин - Цена свободы

Урод провел Закария через зал в отгороженный кабинет.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он, когда Закарий осторожно сел на стул. — В любом случае, все, что ты слышал о нас — неправда. Твое имя?

Закарий назвался. Урод сделал приглашающий жест, и в комнату вошло несколько существ, каждое по-своему отличалось от других, но все были схожи в своей ущербности. В основном, у каждого из них чересчур были развиты какие-то группы органов — у кого уши, у кого нос. Существа с интересом заглядывали Закарию в глаза.

— Меня зовут Иф, — представился спаситель пареньку, — А это мои друзья. Мы давно живем здесь. Итак, знаешь ли ты, кто мы?

— Некрофаги, — сказал Закарий.

Иф кивнул:

— Верно. В Городе нас называют именно так.

И Иф рассказал Закарию все. Иф когда-то был крупным ученым, поэтому он знал больше остальных, и остальные доверяли ему. Некрофаги, говорил он, — существа, некогда бывшие нормальными людьми. В результате неудачно проведенных модификаций они стали мутантами, специализирующимися на выполнении какой-нибудь одной жизненно важной функции. Например, гипертрофированное зрение служит для изучения объектов в разных диапазонах. Инфракрасный, ультрафиолетовый диапазоны и так далее. Большинство некрофагов трудятся на автоматизированных заводах Города, так как еще могут принести обществу пользу. Многие из них были модифицированы неоднократно, но в какой-то момент им не повезло. Некрофаг — неудачник, он проиграл битву за совершенство, причем неважно, на какой ступени социальной лестницы он стоял до изменения. Вот почему некоторые горожане бесследно исчезают после процедуры. О них никто не спрашивает, это не принято: люди следуют негласному принципу невмешательства. И отныне единственным предназначением несчастного является правильное и своевременное выполнение работы. Химический анализ продуктов, конструирование деталей, проведение сложных вычислений, многоканальный контроль за сложными процессами… Все, что производится на фабриках. Ту же работу с успехом может выполнять машина, но там, где искусственный интеллект зайдет в тупик или попросту сломается, человеческий разум всегда найдет выход из положения. Те, что работают на платформе, еще как-то похожи на людей, если закрывают лица масками. А мы, мы слишком изуродованы мутацией, поэтому вынуждены находится под землей. Лишь иногда мы выходим по ночам, посмотреть на звезды.

Возможно, ты уже догадался, что мы находимся вне общества. Мы изгои. Город посадил нас на наркотик, чтобы мы лучше работали. Получение дозы наркотика стало нашим единственным смыслом существования. Это наше химерическое счастье и проклятие. Без него мы погибнем. Город сделал нам великое одолжение — дал шанс еще пожить. И мы бесконечно благодарны ему за это. Просто нам не повезло. Такова обратная сторона совершенства.

Закарий ошеломленно ерошил волосы.

— Как вы узнали, что меня хотят убить?

— Я давно следил за тобой. Заметил еще на платформе. У стен есть глаза, Зак.

— Что вы со мной сделаете? Отправите домой?

— Нет, — Иф улыбнулся. — Избавься от своих заблуждений. Может быть, тебя успокоит то, что среди нас есть и нормальные люди, которые просто не хотят жить, как наверху?

Из толпы выступила худенькая девушка лет шестнадцати. «Светлая». С живым взглядом, соломенными волосами, и смущенно помахала ему рукой.

— Привет! Добро пожаловать в нашу общину, — сказала она. — Я Ева.

Закарий чуть не упал со стула. Это происходило с ним в реальности!

— Я польщен, — признался он, — Простите, что так свалился вам на голову. Но мне нужно сделать одно очень важное дело. Мне нужно выбраться из Города на равнину. Там у меня есть друг. Я хотел задать ему один важный вопрос…

— Настолько важный, что ради этого ты убежал и полез в доки?

— Да.

— Что ж, значит, вопрос действительно того стоит. Поступай, как считаешь нужным. Но если ты уйдешь, сюда больше никогда не вернешься, — предупредил Иф.

Закарий решительно встал.

— Сегодня отец вез меня на первую модификацию. Он хотел, чтобы я стал счастливей. Он искренне хотел сделать меня свободным. Но у меня другой взгляд на природу свободы.

— И ты хочешь найти ответ там, — Иф неопределенно мотнул головой.

— Да, — твердо ответил парень, — Покажите мне, как отсюда выбраться.

Некрофаги замешкались. Иф выступил вперед:

— Мы поможем тебе. Благодарностей не надо — к нам не так уж и часто попадают странные люди сверху.

Они накормили Закария. Иф отвел его в медицинский кабинет, без объяснений надрезал предплечье, вынул из руки датчик слежения и дезактивировал его. Зак удивленно посмотрел на свежий шов и спросил: «Это есть у каждого жителя Города?» «Да», — ответил ему некрофаг.

— Я был в Центральной башне, — тихо сказал Закарий, слезая с кушетки, — и видел Первого Хранителя. Он рассказал мне легенду.

Закарий своими словами пересказал ее смысл Ифу.

— Как вы думаете, кого он имел ввиду, рассказывая о глиняной армии?

Иф нахмурился.

— Думаю, это некая метафора. Возможно, под новым человеческим коленом как раз понимается общество Города. Общество людей, которые способны по своей силе уподобиться богам…

— И сами могут создать новую армию идеальных солдат?

Иф пожал плечами: кто знает, кто знает…

Затем они собрались в большой комнате за столом и стали слушать рассказ Закария про старика и план побега. Паренек поделился с ними своими соображениями по этому поводу.

— Я преступник, — сказал он в заключение, — я осмелился нарушить правила, уклониться от прохождения модификации. Город не простит мне этого поступка. И все же я понимаю, что если бы послушался, никогда не простил бы себе бездействие. За эти несколько дней я понял, что хочу большего — хочу понять правила игры. Равнина зовет меня. Мне нужно попасть туда.

— По-твоему получается, что мы все преступники.

— Нет. Если б модификации прошли удачно, кто из вас торчал бы здесь? А кто отправился бы туда?

Повисло неловкое молчание.

— Вот видите, — усмехнулся Закарий.

— Пойми, это наш мир, — отозвался Иф, — жестокий, несправедливый, но он — наш. Мы его дети. Модификация необходимая жертва для выживания в современных условиях. А равнина для нас мертва.

— Я осталась бы здесь несмотря ни на что! — внезапно крикнула Ева, нахмурившись. — Просто мне некуда идти и там меня никто не ждет. Я свободна.

Некрофаги удивленно посмотрели на нее.

— О чем вы говорите? Поймите, понятие свободы относительно. Горожане наоборот считают себя свободными людьми, а «светлых» — рабами своей плоти, — вмешался кто-то из некрофагов.