Alma - Эпизод 2. Антиканон

— Что-нибудь еще?

Скайуокер перевел взгляд с города на официантку. По пути взгляд скользнул по пустому стакану, на дне которого тоненькой лужицей блестел остаток виски.

— Кофе.

Твилекка кивнула и ушла к стойке.

Он посмотрел ей вслед и подумал, что это одна из тех девушек, которым очень идут длинные юбки. С такой походкой просто невозможно скрыть стройные гибкие ноги даже под очень толстой тканью.

Парочка, занявшая места у стойки бара, закрыла твилекку, и Скайуокер тут же перестал о ней думать. Снова оказавшееся в поле зрения окно вернуло его в реальность.

Или в ту роскошную игру, которая несколько часов назад незаметно стала реальностью, и даже двойной виски не смог избавить от этого ощущения. Был риск. Была определенная — логика против интуиции — вероятность того, что игра была не его игрой.

Но он — уже поверил. И ему — поверили.

Было оправдание этому риску. Никаких возвышенных идей и мечтаний на тему сделать мир лучше. Сам он считал свое решение обыкновенным расчетом: ему просто хотелось уцелеть. Вместе с тем, без чего он бы не был собой.

Тем парадоксальнее, что ставкой — пусть пока только на словах — «Виктория». С экипажем в две с половиной тысячи судеб. И от этих слов уже не откажешься.

Игра началась.

— Еще что-нибудь желаете?

Это твилекка вернулась с чашкой на подносе.

— Ммм…

Она опустила поднос на стол, привычным движением одернула пиджак.

— Просто я ухожу, и… конечно, девочки еще тут.

— Спасибо, — он улыбнулся и дождался ответной улыбки.

— Тогда я, наверно, пойду? — в голосе официантки прозвучала неуверенная нота, а в голове Скайуокера проскользнула мысль о том, что твилекка, скорее всего, уходит одна. И в принципе, можно пойти вместе с ней. Расслабиться.

Вопреки тому, что ему хотелось всерьез подумать над этой идеей — подумать секунд тридцать, дальше оплатить счет и сорваться — Анакин пообещал:

— Я к вам еще как-нибудь загляну.

— Заходите. Я обычно работаю до восьми.

Он подождал, пока твилекка скроется из виду. Быстро выпил кофе, подошел к бармену и спросил:

— А как отсюда быстрее всего добраться к Сенату?

— К Сенату? — промычал твилекк с кожей экстравагантного оранжевого цвета. — Вверх по C-171 и потом по трассе А-5 до упора. Но переть вам отсюда не меньше часа.

— Спасибо.

Скайуокер оставил на барной стойке сорок кредитов и вышел на стоянку флаеров.

Восемь часов вечера, значит, у Сената он в лучшем случае будет в восемь сорок пять, а оттуда пилить еще как минимум полчаса… Есть отличный шанс поглазеть на пустой офис и запертые двери, и этот шанс нельзя упускать.

— Пао, ты уже получил копии из архива?

Усталым голосом — вопрос в ком-линк. И в ответ — другой усталый голос.

— Какие копии?

— Про флот.

— А, про флот. Ну да, — человек в ком-линке крепко задумался. — Они что, тебе уже сегодня нужны?

— К завтрашнему дню. Ты же говорил, у тебя родственница в архиве.

— Ну, не совсем родственница…

— А кто? Подружка, с которой ты поссорился?

— Ну вот откуда ты все знаешь?

— Знаю, — уверенно ответила Падме. — Позвони ей, пожалуйста. Я сдаю материал послезавтра, и мне нужны эти копии. Вот прямо сейчас и позвони ей.

… Заодно скажешь подружке, что ты шаак безрогий.

… Глядишь, и помиритесь.

— Слушай, — шаак вдруг уперся безрогой башкой, — я сегодня спрашивал у Тэбба, и он сказал, что можно сделать официальный запрос в архив.

— Можно. Но времени нет. Кстати, мы об этом тоже говорили. И ты обещал!

— Ну, хорошо. Хорошо.

— Жду. Ты молодец, Пао! Ты просто настоящий друг!

Дождавшись, когда «настоящий друг» в ком-линке ответит положительным хмыканьем, Падме выключила связь.

… Кому это все надо?

Ответ она знала. Даже слишком хорошо.

Шеф действительно воспринял ее инициативу с искренним восторгом, и даже попросил кого-то из сотрудников — того самого Пао, например — оказать ей содействие. Вот только никаких других обязанностей с нее не сняли.

После двухнедельной скачки с препятствиями идея взорвать рынок СМИ серией статей на непривычную, да и, скажем честно, малопопулярную тему, казалась откровенно идиотской. И совсем идиотским казалось то, что она делала на Триибе. А главное, некуда было наклеить слово «профессиональный», которое бы подвело под все ее поступки рациональные объяснения.

Из оконного транспаристила, по вечерам добровольно работавшего зеркалом, на нее глядело незнакомое усталое лицо.

… Какая разница, как я выгляжу?

Она поднялась с кресла, прошла в коридор и выбралась на террасу.

Накрапывал дождик. Капли текли по лицу и путались в волосах. Волосы тут же захотелось взъерошить. И не оглядываться на мнение оконного транспаристила. Просто потому что так хочется.

Никого не хочу видеть, подумала Падме.

… И его — тоже. Тем более — его.

… Надоело улыбаться, надоело делать вид. Все надоело.

… Я высплюсь, завтра у меня будет другое настроение, и я прекрасно проведу интервью.

Она решила, что сегодня просто все бросит и уйдет домой. Повернулась спиной к городу и высокоскоростной трассе, и коридор уже обдал ее приветливым теплом, когда по террасе вдруг скользнул совершенно неуместный луч.

Падме обернулась. Кто-то умудрился припарковать двуместный флаер в аккурат за бортиком террасы, а сам уже перелезал через этот бортик.

— Привет.

— А вы время не перепутали?

Улыбка — уголком рта. Очень знакомая улыбка.

— По-моему, я как раз угадал.

— Вообще-то я домой собиралась.

— Могу подвезти.

— Ситх с вами, — выдохнула она. — Только заберу кое-что.

Мимолетным взглядом чиркнуть по транспаристилу — не слишком ли взъерошены волосы. Забрать сумочку, оставить на столе творческий беспорядок с многочисленными культурными слоями, вернуться на террасу и услышать:

— Помочь?

— Вот еще, — сказала она, примериваясь к метровой преграде. И, мимоходом — к человеку, который стоял рядом и с заметным интересом наблюдал за процессом.

Падме бодро закинула ногу за бортик, при этом едва не уронила сумочку вниз. Подтянула вторую ногу и оказалась на другой стороне. Перешагнула через пылающий внизу город.

Разговаривать ей не хотелось. Только обгонять дождевые облака и разглядывать витрины сквозь вечернюю дремоту.

— А куда мы летим?

— Это ваш любимый вопрос?

— Как это?

— Прошлый раз вы тоже это спросили. Где-то на полпути.

— Я хочу домой, — упрямо и не поворачивая головы.

Скайуокер выскочил с трассы и остановил флаер.