Сергей Снегов - В мире фантастики и приключений. Выпуск 8. Кольцо обратного времени. 1977 г.

Я поднимаюсь, иду за стюардессой к командиру корабля в кормовое отделение. Она нажимает кнопочку, дверь распахивается, и вижу я здорового плечистого бородатого детину. Сидит он в кресле, положа ноги на приборную доску, и смотрит какой-то журнал без картинок. Явно научный. И вид у него такой, словно ему отчаянно скучно.

Я представляюсь, детина жестом указывает мне на соседнее пустое кресло и велит стюардессе принести два аперитива.

— В чем дело, мсье?

Я объясняю, что вот в связи с тем что мешает солнце, возник вопрос о направлении нашего полета.

— Ах, мсье мешает солнце? Чего же проще. Слева от окна имеется зеленая кнопка, нажмите, и стекло затемнится до приятного темно-оливкового цвета. Компания "Эйразия" оборудует свои самолеты…

— Благодарю вас, но мы должны лететь на восток, а летим почему-то на запад. Так не будет ли господин пилот столь любезен объяснить мне, почему это происходит, и, если это не ошибка, то какие причины побуждают авиакомпанию "Эйразия" превращать банальный рейс в чуть ли не кругосветное путешествие?

Парень в ответ излагает своими словами рекламный буклет о компании "Эйразия", нахваливает самолет, рекомендует воспользоваться всеми удобствами и льготами, а по сути дела не высказывается.

Поднажал я на него — короче, раскололся мой командир и выложил мне такую альгамбру, что, если б я не сидел, то сел бы. Никакой он не пилот, он, как он выразился, "кустос", "сюрвейян", самолетом не управляет, управлять не может и даже не умеет. Он студент восточной филологии в Сорбонне и вот решил подработать, потому что здесь хорошо платят и много свободного времени. Самолетом управляет компьютер не то из Мюнхена, не то из Мадрида, он точно не знает, но все абсолютно надежно, держать дорогой бортперсонал нерентабельно, делать ему совершенно нечего, одна дисквалификация. Поэтому персонала на самолетах нет, а есть только он один, "кустос", для представительства перед пассажирами, их спокойствия и наблюдения за приборами. По приборам у него все в порядке, мсье может убедиться — горят одни зеленые светлячки и ни одного красного, так что он ни к кому не обращался, никакой тревоги не испытывал и не испытывает, но, если мсье это так волнует, он свяжется с центром сию же минуту и выяснит, что и как. Он, конечно, знает, что мы летим в Бангкок — и то слава богу! — но, если мсье доктора не затруднит, пусть мсье объяснит ему, как и почему он пришел к выводу, что мы летим на запад, а не на восток, чтобы правильно выбрать вопрос, который следует задать центру.

— То есть как это выбрать?

"Кустос" мой вытаскивает здоровенную книжищу, в которой, оказывается, закодированы все возможные вопросы, которые он может задать центру управления полетами, поскольку этот центр — тоже компьютер и отвечает лишь на те вопросы, которые предусмотрены программой. Конечно, программой предусмотрены все вопросы, компания "Эйразия" и т. д. и т. п., но чтобы получить правильный ответ, надо задать, правильный вопрос.

Я говорю, что объяснять долго. Может быть, он даст мне книгу, и я сам выберу вопрос. О, пожалуйста, пожалуйста, но, если все же мсье доктору угодно, "кустос" очень интересуется, как же я ориентируюсь в полете, потому что, кто знает, может быть, это когда-нибудь ему и пригодится. Железный мужик!

— Конечно, — говорю. — С удовольствием.

И начинаю листать книгу.

Господи, чего только я не могу спросить! И какая погода в… и цены акций тысячи крупнейших фирм, и где в настоящий момент багаж такого-то пассажира и как перетолмачить на хинди и суахили с языка кечуа. Листаю я книгу, листаю, а время идет; судя по нашей скорости, мы уже Атлантику вот-вот перемахнем, и, пока я найду вопрос, нам все равно будет, что вперед лететь, что назад поворачивать.

А "сюрвейян" сидит, такой уверенный, спокойный, что, чувствую, во мне даже сомнение зашевелилось. Может, действительно все в порядке, все так и надо, а я зря поднимаю переполох. Давит он на меня всей этой могутной системой, фолиантом вопросов, сотней зеленых светлячков на доске и тщательно продуманной невозможностью во всем этом в темпе разобраться.

— Скажите, — говорю, — а вот если надо очень срочно и вопроса не разыскать, можете вы связаться, только не с компьютером, а с живыми людьми, которые могут вам посоветовать, помочь?

Он глядит на меня с опаской, похоже, за психа меня считает, и прикидывает, не проще ли меня сгрести — и в изолятор.

— Могу, мсье, — говорит. — Если вам угодно, я могу связать вас с кем хотите, это входит в число услуг, оказываемых компанией "Эйразия" со скидкой двенадцать процентов против местного зонального тарифа. Пройдите по коридору, там есть кабина связи. Связь обеспечивается немедленно по предъявлении кредитного жетона.

Какой у меня к черту кредитный жетон!

— А вы сами, — говорю, — вы что, тоже этой кабиной пользуетесь в случае нужды?

— Конечно, — отвечает он. — Это очень удобно и дешево.

И тут вдруг я вижу в книге вопрос: "В каком направлении мы летим? — код 6 572 384 019".

— Вот, — говорю, — мсье. Вот.

Он глядит, кивает, набирает на диске код, и телетайп мигом выдает ответ: "Ваш запрос принят. Ответ в течение часа".

— Почему в течение часа?

— Потому что все в порядке. Компьютер поставил нас на часовое ожидание ответа, проанализировав ситуацию самолета и убедившись, что ничего срочного в моем запросе нет. Это еще раз доказывает, что все в порядке, мсье. Вы не волнуйтесь, мсье. Уверяю вас, все обстоит благополучно. Компания "Эйразия"…

Я прикинул. Через час мы уже пролетим Калифорнию. В конце концов даже интересно. Черт, думаю, с ним!

А мой, не знаю, как лучше сказать, — филот или пилолог так это плотоядно смотрит на меня и вдруг вопрошает:

— Извините, мсье, за любопытство, Тшебоксар это в России, да?

— Да, — говорю.

— Мсье, я слыхал, в России все играют в шахматы. Мсье не откажется в ожидании ответа сыграть со мной маленький матч: три пятиминутных партии? Извините, мсье, это мое маленькое увлечение. Я коллекционирую блиц-турниры с гражданами экзотических городов.

Это наши-то Чебоксары экзотика! Впрочем, для француза оно, может быть, как для меня какой-нибудь Лимож.

— Я, — говорит, — играл блиц-турнир даже с одним ученым с лунной станции "Коперник". Это гордость моей коллекции. Вот моя картотека, если вас интересует. Я очень плохо играю в шахматы, так что мсье может не опасаться проигрыша. Видите, я играл уже двадцать девять матчей и проиграл двадцать семь. А два свел вничью: с господином с острова Санторин и с господином из Куйябы. Это в Бразилии.

"Ах, ты, — думаю, — хомо сапиенс замедленного действия с часовым ожиданием. Бог с тобой, хоть время пройдет".